Чума заклинаний (ЛП)

- Правда?

Он кивнул, и уголки его рта поднялись от возволнованной улыбки. Руки колдуна принялись шарить среди разбросанных по койке вещей. Он выбрал один стеклянный пузырёк с густой фиолетовой жидкостью, вынул пробку, понюхал содержимое и отдёрнулся.

- Неразбавленным оно слишком крепкое... - выдохнул колдун. - Ага!

Яфет достал серебристый фиал с койки и откупорил его, заглянул внутрь, пробормотал:

- Пустой, хорошо.

Он стряхнул внутрь единственную каплю фиолетового зелья.

Затем колдун снял с пояса бурдюк и наполнил серебристый фиал до краёв. Из горлышка поднялась струйка белого дыма, похожая на дыхание зверя. Запах ежевики наполнил комнату. Яфет закрутил пробку и протянул фиал Ануше.

Она приняла холодную серебряную ёмкость. Она спросила:

- Что это такое?

- Зелье дремоты, - отозвался Яфет, как будто это всё объясняло.

- Это наркотик? - спросила Ануша.

Взгляд Яфета устремился к фиалу у неё в руках, затем колдун снова посмотрел ей в глаза. Он ответил:

- Он поможет тебе ходить в сновидческой форме, когда ты слишком возбуждена, чтобы спать. Небольшого глотка должно хватить, чтобы отправить тебя в страну грёз — не успеешь и до десяти сосчитать. Но да, думаю, это можно назвать наркотиком. Используй его только тогда, когда сможешь проспать несколько часов подряд. Если не будешь злоупотреблять, всё будет в порядке. Но если беспокоишься, можешь его вылить. Я просто хотел помочь.

Ануша осмотрела фиал, размышляя о подарке колдуна. В конце концов она решила его оставить, поскольку это был подарок Яфета. Девушка не хотела ранить его чувства. Да и потом, в подходящей ситуации сонное зелье может оказаться незаменимым. Не будет никакого вреда, если она сохранит эликсир.

Утро оказалось сырым и ветреным. Серо-железные волны тянулись во все стороны, не считая укрытой туманом черты на юге. Черта была границей между морем и островом.

Линия берега в обе стороны была усеяна следами пены. Даже с палубы «Зелёной сирены» были заметны проблески зелёных плавников, чёрных жабр и длинных, мускулистых хвостов. Прямо под поверхностью плавало огромное количество рыб. Косяк пожирал какую-то невидимую пищу, двигаясь то в унисон, то в полном беспорядке.

Когда «Зелёная сирена» подошла ближе, берег превратился в пляж зловонной воды, сорняков и солёных луж. Как будто отравленный чем-то песок был пустым, не считая груд серой гальки, странных каменных образований и одинокой башни, скользкой от тёмной плесени.

Капитан Фостер предупредил Яфета о старой башне и о небольшом острове, где та стояла. Он назвал остров и башню Хегрут. Строение и остров провели тысячи лет под водой. Теперь отступившее море обнажило забытые руины неизвестного происхождения. Загадочность и отсутствие этого клочка земли на любой карте превращало его в идеальное место для зловещей встречи... с кем-то.

Фостер не хотел раскрывать ему личность той, кто предположительно должна была предложить им сделку десятилетия — настолько выгодную, что Мархана на ней разбогатеют. Благодаря местоимению, которым Фостер её называл, Яфет знал, что их связным была женщина, но больше не смог узнать ничего.

Колдун отвёл взгляд от башни, чтобы осмотреть палубу корабля. Команда, не занятая на снастях или на вёслах, открыто таращилась на приближавшуюся башню, видимо, тоже незнакомая со скользким шпилем. Капитан Фостер стоял на полуюте рядом со штурвалом. Слева от капитана находился лихой кормчий, с привычным мастерством сжимая штурвал руками со множеством шрамов. Справа от капитана стояла Серена, боевая волшебница. Женщина поймала его взгляд и подмигнула.

Яфет не ответил на жест. В некотором отношении Серена была похожа на него — она быстрее прочих научилась владеть сырыми магическими энергиями, которые пронизали мир после того, как испортились все заклинания. В отличие от него, она не сжульничала, отыскав лёгкий путь к магии с помощью заклинаний и пактов. Судя по снаряжению Серены, она освоила волшебство благодаря учёбе и свирепой, несгибаемой решимости.

Он закончил оглядывать палубу. Дрожащего, сумрачного силуэта с чертами порывистой девушки нигде не было видно. Это не означало, что «сновидческой формы» Ануши не было рядом. Поскольку теперь каюту с ним делила девушка, колдун уже два дня не принимал пыльцу путешественников. Без повышенной чувствительности наркотика он был слеп к её прямому присутствию.

У него вспотели обе ладони, хотя во рту было сухо. Знакомые признаки; слишком давно он в последний раз ступал на багровую дорогу. Нужно принять щепотку. Лишь одно зёрнышко, этого должно...

Он плотно закрыл глаза, чувствуя лёгкое отвращение к неожиданной перемене своих желаний. Он дольше обычного сопротивлялся нужде ступить на дорогу, и теперь не мог сохранять самообладание. Руки зудели. Почему он сопротивляется?

Причиной была Ануша, признался себе колдун.

Почему его неожиданно стало заботить мнение девушки? Это было не похоже на Яфета. Неожиданно его плащ встрепенулся сам по себе, как будто что-то пыталось выбраться из его складок. Показалось — или его власть над порталом, зашитым в полы плаща, ускользает от недостатка сосредоточенности? Яфет не смог сдержать встревоженный стон.

Голос в ухе оборвал его внутренний ужас.

- Яфет, с тобой всё хорошо?

Колдун побледнел и резко обернулся. Он узнал этот голос слишком поздно, чтобы сдержать свою реакцию. Похоже, всё это время Ануша стояла рядом.

Яфет увидел, как на полуюте большая шляпа капитана Фостера повернулась на секунду к нему, а потом — обратно к приближающейся башне.

Едва шевеля губами, Яфет произнёс в пустоту:

-Не пугай меня так. Капитан заметил, что в последнее время я странно себя веду. Кажется, он волнуется из-за призрака в сердце горгоны.

Колдуну показалось, что он услышал сдавленное хихиканье. Отсутствие у девушки физической связи с реальностью делает её безрассудной, решил Яфет.

Но разве он сам не был таким же безрассудным, избегая того, что было необходимо — если не сейчас, так позже? Неважно, что она подумает про него, если Яфет лишится рассудка из-за того, что его духовная стопа не шагнула на багровую дорогу.

Дрожащими руками он достал небольшую тусклую жестянку и вынул оттуда зёрнышко пыльцы.

- Яфет, - сразу же прозвучал её шёпот. Колдун не обратил внимания. Он запрокинул голову и уронил крохотный кристаллик в левый глаз.

Зуд прошёл. Дыхание выровнялось, руки перестали дрожать. К тому времени, как жестянка вернулась в недра его плаща, колдун уже увидел очертания сновидческой формы Ануши. Он улыбнулся в её сторону и снова посмотрел вдаль.

Воздух был похож на хрусталь, небо — на открытое стекло, а вода — на прозрачную кожу,, которая радостно поддавалась взгляду, ничего не скрывая. Многочисленные следы в воде действительно оставляла рыба, хотя среди косяка плавали несколько чешуйчатых человекоподобных фигур, наполовину скрытые мельтешением. Они держали головы под поверхностью. Яфет задумался, как связаны эти существа с той, кого они должны встретить. Он мысленно пожал плечами — в настоящий момент его не слишком это волновало, поскольку эйфорическое действие наркотика продуло его разум, как порыв холодного ветра.

На балкон башни кто-то вышел. Какой-то гуманоид, родич тех, кто плавал под водой рядом с башней, предположил колдун.

Хотя до здания оставалось довольно далеко, усиленное пыльцой зрение Яфета различило круглое лицо с широкими, выпученными глазами, которые практически не моргая смотрели на него в ответ. Безгубый рот представлял собой длинную щель, рассекавшую нижнюю половину лица подобно искусственному надрезу. Одежда существа была раскрашена золотом, как и похожий на клешню посох. Должно быть, это... самка, ради встречи с которой они преодолели весь этот путь.

Над волнами разнёсся голос капитана Фостера, по всей видимости, усиленный волшебством Серены.