Страница 28 из 29
Кстати сказать, капитаном «Фиолента» был легендарный Соляник, в свое время командовавший китобойной флотилией «Слава». Не помню уже, за какие грехи его перевели на «Фиолент», но замашки большого начальника он сохранил. Его все дружно терпеть не могли.
Мы сдуру решили пошутить и упросили капитана дать с борта радиограмму для передачи родственникам в Москве, с приветом от Стаса с борта «Фиолента». Радиограмма дошла в чудовищно искаженном виде, понять из нее ничего было нельзя, и в результате родственники оборвали телефон кадровика в МИДе, требуя разъяснить, что с нами там произошло. К счастью, обошлось без оргвыводов, а могли бы и по шее получить.
А потом габонцы вдруг решили, что «Фиолент» рыскает в их водах со шпионскими целями, и запретили ему заходить в терводы. Я сильно сомневаюсь, что подозрения габонцев были обоснованными. На шпионских судах, наверное, все же не бывает такого бардака, какой был на «Фиоленте».
***
Белоснежный красавец-лайнер на рейде Либревиля выглядел, как мираж. Не заходили в наши воды круизные суда. Габон был в стороне от их маршрутов. А тут вдруг – эта красота невероятная.
Название лайнера вспомнить не могу. Память услужливо подсказала – «Михаил Светлов». Тот самый, из «Бриллиантовой руки». Проверил – не может быть. Не ходил никогда этот теплоход по африканским водам. Вот круизный теплоход «Советский Союз» – возможный вариант. Зачем его к нам занесло, не помню. Видимо, по какой-то технической надобности, заход запланированным не был.
Принял меня первый помощник капитана (обычно эту должность занимал «смотрящий» от КГБ; в «Бриллиантовой руке» этот член экипажа показан очень достоверно), заверил я ему судовую роль. Под честное слово, что весь экипаж в наличин – не будешь же пересчитывать по головам около 500 человек. Пассажиров на судне, если правильно помню, примерно столько же или чуть больше. Хозяйство огромное, для его обслуживания и нужно столько народу. На судне даже газета своя выпускалась, медчасть немаленькая, с зубным врачом. Провел меня первый помощник по теплоходу, показал все основные помещения, включая машинный зал. Отбыл я на берег, потрясенный увиденным. А лайнер снялся с якоря и продолжил свое плавание.
Сеньор Да Силва и его шаланда
Пришло время поговорить о сеньоре Да Силве и его шаланде. Однако необходимо предисловие, поскольку оценить всю прелесть описываемых событий можно только в историческом контексте.
В 1974 году в Португалии произошла «революция гвоздик», рухнул фашистский режим Салазара и начали получать независимость португальские колонии. Португальцы были самыми упорными из колонизаторов и за колонии держались до последнего несмотря на то, что им приходилось вести ожесточенную войну против движений за независимость. Бывшие колонии немедленно скатились к гражданским войнам, поскольку движений за независимость было как минимум два на страну, и они между собой отнюдь не дружили.
Единственной колонией, избежавшей этого сценария, были острова Сан-Томе и Принсипи. Расположенные на расстоянии 300 километров от побережья, эти острова слишком малы, и укрыться партизанам там было негде – в их лесах нет подлеска, все просматривается. Да и населения на Сан-Томе в то время было тысяч 90, а на Принсипи – и вовсе пять (иными словами, все население можно было посадить на трибуны стадиона им. Ленина в Лужниках, и еще осталось бы немного места). А вот войска на острова перебросить в случае чего было не проблемой. Португальцы построили на Сан-Томе превосходный аэродром (он использовался как аэродром подскока20 во время войны за Биафру21).
Движение за независимость там, тем не менее, имелось. Только все его руководство находилось в соседнем Габоне, откуда боролось за независимость политическими средствами. В 1975 году Сан-Томе и Принсипи последними из португальских колоний получили независимость. Руководство Движения перебралось на острова и приступило к обустройству политической жизни. Габонцы открыли с Сан-Томе регулярное авиасообщение. Два раза в неделю на Сан-Томе летала на «Фоккерах-28» компания «Эр-Габон».
В Москве решили, что с Сан-Томе надо установить дипломатические отношения. Поручение сделать это дали нашему посольству. Собственно, мы и присматривали за Сан-Томе, контакты с руководством Движения у нас были, и я даже делал аннотации их программных документов (португальского я не учил, но на основе испанского и французского понять содержание был способен).
Приключения начались уже в аэропорту Либревиля. Для начала рейс задержали по причине того, что второй пилот оказался пьян, а найти ему замену никак не могли. Этим же рейсом летел посол Южной Кореи. Он вдруг очень возбудился и стал предлагать свои услуги. Он-де бывший военный летчик и готов заменить второго пилота. Слава Богу, ему вежливо отказали. Тем временем замена нашлась, и мы, наконец, вылетели.
По прилете нам предложили разместиться в гостинице в городе. Посол, однако, закапризничал – нет кондиционера, жарко. Тогда нас отвезли в гостиницу в горах – пока ехали, окончательно стемнело. Там тоже не было кондиционера, но нас заверили, что он и не нужен. И правда, ночью пришлось вставать и искать одеяло – было очень прохладно. Наутро я прогулялся по окрестностям, где впервые увидел, как растут кофе и какао, а также сахарный тростник; нашел небольшой водопад, рядом с которым было просто зверски холодно. А еще рядом с гостиницей рос виноград. Это в тропической Африке! Позже выяснилось, что в горах растет кустарник, дающий ягоды, похожие на малину или на уральскую куманику. Потом нам устроили поездку по острову, и я окончательно убедился, что это рай земной. Красота невероятная! До сих пор стоит в глазах бухта Морро Каррегаду с водой невероятного лазоревого цвета. Там от берега сразу 40 метров глубины, а вода совершенно прозрачная. Потому и цвет такой.
Пока же мы должны были оформить установление дипотношений. Нас принял президент Пинту да Кошта, посол и да Кошта подписали на этот предмет совместное коммюнике. Под это дело новоиспеченный президент выставил портвейн из подвалов свергнутого португальского генерал-губернатора. Ох, была у того губа не дура! Такого портвейна я больше нигде и никогда не пробовал. Закусывали жаккой22 и каким-то неизвестным мне фруктом, похожим на огурец; внутри него обнаружилась, однако, здоровенная косточка, а сам фрукт оказался довольно горьким. После третьего бокала посол начал на меня грозно поглядывать, и пришлось отказаться от продолжения банкета.
Через некоторое время мы еще раз слетали на Сан-Томе. Однако вскорости Москва решила, что заниматься отношениями с Сан-Томе нашему посольству не с руки. Нас было слишком мало, да и проблема с отсутствием оперативной связи оставалась нерешенной. Сан-Томе пошло по рукам – сначала его отдали посольству в Луанде, но в Анголе бушевала гражданская война, и им было не до Сан-Томе. Тогда заниматься островами поручили Браззавилю. Для работы по Сан-Томе в Браззавиль командировали первого секретаря Олега Агранянца. Я очень удивился, встретив его в Браззе – мы были знакомы, хотя и неблизко, по Алжиру. Его жена Лариса работала в консотделе, когда я там был на стажировке.
Агранянц стал постоянным гостем в Либревиле на пути туда и оттуда. Помогать ему было моей задачей, и я делал это с удовольствием. У нас сложились вполне дружеские отношения. Олег всегда был саркастичен и советскую власть регулярно поругивал. Да кто же из советских интеллигентов этого не делал! Но десятью годами позже я не поверил своим ушам, когда мне сказали, что Агранянц в Тунисе перебежал к американцам23.
Тем временем кончились идиллические отношения сантомийцев с Габоном. Попытки габонцев патронировать Сан-Томе островитянам совершенно не импонировали; кроме того, Пинту да Кошта, закончивший университет в Восточном Берлине, набрался там марксистских идей и заявил, что будет строить на Сан-Томе социализм. Разобиженные габонцы прекратили регулярное авиасообщение. На Сан-Томе теперь можно было добраться только на чартерном воздушном такси. Португальские колоны с острова побежали, производство кофе и какао упало… Все как обычно при попытке строить социализм.
20
Для кратковременной стоянки, дозаправки, обслуживания и ремонта военных самолетов с целью увеличения дальности действия авиации.
21
Попытка отделения восточных провинций Нигерии, провозгласивших независимую республику Биафра; война за Биафру продолжалась с 1967 по 1970 год.
22
У нас она известна под названием джекфрут – плод хлебного дерева, мякоть фрукта поделена на желтые или оранжевые дольки, которые и едят.
23
О своих похождениях он написал книгу «Дипломаты, шпионы и другие уважаемые люди» // https://profilib.net/chtenie/4295/olegagranyants-diplomaty-shpiony-i-drugie-uvazhaemye-lyudi.php. Эпизод с покупкой машин в ней описан, но я считаю, что моя версия точнее.