Страница 20 из 25
Но что это за истины? По сути дела, дальше качественной констатации какого-то факта дело не идет. Если взять тот же пример, то разве я могу сказать какую-нибудь конкретную дату, кроме «сегодня», или не менее размытое «вчера», или «в прошлом году»? Ну, скажу, и что из того? От чего я отсчитываю? Я могу отсчитывать только от настоящего момента, все остальные моменты требуют количественной констатации и точки отсчёта. Да и этот настоящий момент «размыт». Ведь время (как «вещь-для-нас») так же обладает погрешностью, оно не точно. Или если я скажу о расстоянии, измерю я его точно? Вряд ли.
В то же время, можно сказать, что истина и с числовыми значениями может быть абсолютной. К примеру: «рост Ивана Ивановича, проживающего по адресу… равен 1,82м ± 10% с доверительной вероятностью 0,97». Чем не абсолютная истина? Да, она включает в себя погрешность, но вот именно, что включает в себя (в своё определение), а не обладает погрешностью как относительная истина. К вышеприведенной формулировке ничего добавить нельзя, и если мы позже скажем, что рост Ивана Ивановича 1,82м ± 1% с доверительной вероятностью 0,99, разве мы опровергнем прошлую истину? Эта вторая истина будет входить в первую, но, тем не менее, она (первая наша истина) так и останется абсолютно верной. Она верна на все времена, никаких изменений здесь быть не может. Вы, конечно, можете заявить, что вот мол, что же это за такая абсолютная истина, если может существовать истина выше неё? Ну и что? Ведь такая истина полностью (на все 100%) соответствует действительности, а значит, являет из себя абсолютно достоверное (не путать с «точное») знание, т.е. абсолютную истину.
Таким образом, абсолютные истины, на самом деле, встречаются на каждом шагу. Относительная же – это, в основном (хотя и не только), общие законы, такие как тот же закон Ома, или какой-нибудь закон прироста прибыли в зависимости от затрат на рекламу. Эти законы действительно могут быть дополнены, так как они не есть факты, они есть общее описание, которое, к тому же, работает не в конкретный момент времени и в конкретном месте, а всегда и всюду (хотя и при определенных условиях, что, впрочем, здесь не принципиально). Такая истина, т.е. которая обща, а не фактична, и есть относительная, ибо общность, опять же, подразумевает полную индукцию, а значит и относительность. Отсюда, мы можем сказать, что все, что есть факт (как бы он ни формировался и какие бы числа ни включал) есть истина абсолютная (если, конечно, этот факт грамотно сформулирован); что есть обобщение – истина относительная (здесь естественно, не только научные законы). Т.е. то, что абсолютных истин не существует – это неверно, они есть, но есть и относительные истины. На последних следует остановиться подробнее.
Тут нам следует разобраться с внутренней и внешней погрешностью истины. Под внутренней погрешностью я понимаю такую погрешность, которая формулируется в самом определении истины. Под внешней же погрешностью я понимаю такую погрешность, которая означает неоднозначность и не абсолютную верность (не абсолютно точное соответствие действительности) формулировки истины. Чтобы было яснее, приведу ещё пример: стул стоит на расстоянии 0,8 ± 10% м (доверительная вероятность 0,95) от стола – это истина абсолютная (напомню, здесь я показываю суть, а не то, как я проворен в казуистике); стул стоит на расстоянии 0,854 м от стола – истина относительная. В первом случае, как бы я не конкретизировал свои знания, стул будет стоять всё равно на таком расстоянии (в таком диапазоне), во втором случае – завтра я могу сказать 0,8542 м, послезавтра 0,85421 м, т.е. с уточнением меняется и формулировка истины. Говоря проще, первая формулировка при дальнейших уточнениях не изменится, она всегда будет верной (потому истина и абсолютная), вторая же формулировка может быть и изменена, ибо возможно изменение истины (т.е. нашего знания, заключённого в формулировки истины), потому такая истина и относительная.
Если теперь говорить о научных законах, то сейчас они поголовно есть истина относительная. Связано это всё с той же полной индукцией, незнанием каких-то составляющих закона или невозможностью зафиксировать и измерить те или иные отклонения. Тот же, уже порядком замученный мною, закон Ома не есть истина абсолютная, завтра он может стать , а после и вовсе каким-нибудь . Т.е. вполне может потребоваться переформулировка самой истины, что говорит о наличии у нее внешней погрешности (а значит, истина эта относительна). Можем ли мы сформулировать этот закон как абсолютную истину? Не можем, ибо для того нам нужно знать его погрешность, а чтобы её знать, нужно знать все случаи применения этого закона, а это, между прочим, ещё и будущее, которого мы пока не знаем. А значит наука, всё же, в обозримой перспективе будет так же строиться на относительных истинах (хотя в основе и будут факты – истины абсолютные).
Тем самым, истина абсолютная отлична от истины относительной наличием у последней внешней погрешности. И лишь в случае, когда эта погрешность становится равной нулю, мы получаем абсолютную истину. Как вы думаете, может ли она стать равной этому самому нулю? Если вы читали первый раздел, то ответ вам известен. Так что не будем повторяться – отвлекаться, приступим, наконец, к динамике.
Развитие истины
Чтобы вы не путались, под «динамикой» истины я и понимаю её развитие. Развитие же – это какой-то тренд, характеризующий изменение истины (в частности) во времени. Разумеется, это всегда истина относительная, абсолютная истина по определению не может изменяться. При этом не важно, об истине какой науки идет речь, тенденция здесь всегда одна и та же.
А теперь тезис: истина в своем развитии характеризуется стремлением к снижению внешней погрешности. Т.е. на истории всей и всякой науки жирными чёрными буквами написано: . Это, в общем-то, не требует особого доказательства. Смысл и назначение науки (как и вообще познания) в том, чтобы лучше приспособиться к окружающей действительности, а это означает знать о мире как можно больше. Это стремление заложено в самой психической природе человека и ничего с этим не поделаешь. Большее же знание о мире означает, что познание развивается как вширь (новые, неизвестные сферы бытия), так и вглубь (уточнение уже известного). Это развитие «вглубь» и есть стремление к минимизации погрешности в нашем знании о бытие.
Эту тенденцию нетрудно проследить: сначала расстояние измерялось частью собственного тела (тот же «локоть»), потом линейкой, потом штангенциркулем, потом лазером, потом… Так везде. Погрешность минимизируется, человек хочет привести относительную истину к абсолютной. Этот принцип, конечно, распространяется не только на измерения, но и на сами законы: каждый последующий закон описывает данную область бытия точнее, чем предыдущий. Здесь можно привести классический пример с физикой: была механика Ньютона, стала теория относительности Эйнштейна, которая, как известно, значительно точнее. Это же, кстати, очень хороший пример применимо к самой истине: последующая относительная истина потребовала практически перечеркивания предыдущей, т.е., как выяснилось, у прошлой теории была достаточно высокая внешняя погрешность.
Но то, что каждая новая теория точнее предыдущей (при этом всегда хочется ещё точнее) – это, пожалуй, дело ясное. Но как же здесь преемственность теорий (относительных истин)? «Наивный коммулятивизм» уже давно критикуется всеми, кому не лень. Оно и правильно. Действительно, та же механика Эйнштейна, как её ни упрощай, никогда не станет механикой Ньютона (если только тело находится в абсолютном покое, но тогда теряется весь смысл, ибо описывается-то движение). Так где же преемственность? Нет, так мы её не найдем. Преемственность надо искать не в самой истине, а в её внешней погрешности. Т.е., принцип погрешностного коммулятивизма можно обозначить так: каждая новая теория описывает какую-либо сферу бытия в худшем своём случае с погрешностью, приближенной к погрешности предыдущей теории в лучшем случае. Тот же пример: в случае малых масс, энергий и скоростей значительно меньших скорости света искомые числа будут практически одинаковыми как решением с помощью теории Ньютона, так и решением по теории Эйнштейна. Если же, например, скорость будет близка к скорости света, то теория Ньютона выдаст нам числа с такой погрешностью, что представить страшно, теория же Эйнштейна будет обладать той же погрешностью, что и в первом случае, замечательно работая и здесь. Так же в гуманитарных науках. Теория добавочной стоимости Маркса более или менее сносно работала применимо к текстильной и тяжёлой промышленности Англии начала XIX в. Сейчас же, и в условиях всемирной экономики, она будет выдавать просто жуткие погрешности, в сравнении с современными теориями. Но если описать туже текстильную промышленность (а это лучшие условия для теории Маркса) теми же современными теориями, погрешности и той, и этих теорий будут почти одинаковыми. Как видите, погрешностный коммулятивизм работает не только в физике, но и вообще во всякой науке или дисциплине. Впрочем, итак очевидно, что всякая последующая теория, так или иначе, уточняет предыдущую, что и есть, по сути, описываемый здесь коммулятивизм.