Страница 45 из 52
Я села к компьютеру и стала обдумывать начало новеллы. Обнорский всегда говорит, что первая и последняя фразы - это все.
Руки сами собой отбили на клавиатуре: "Над городом вставала кровавая заря..." Я даже ахнула: вот это да! Красотища! И одновременно - ощущение тревоги. Теперь я понимаю тех, кто говорит, что есть понятие "творческий оргазм". Это было примерно сродни тому, что чувствовала сейчас и я. Правда, меня смущало, что фраза эта будто бы была мне знакома.
Но я справедливо решила, что она у меня давно сидела в подсознании. Как и у каждого творческого человека.
Итак - "Над городом вставала кровавая заря.
Я прощалась с любимым. Утром мне предстояло ответственное задание шефа АЖУРа Болконского - поездка на Валаам вместе с городскими врачами. Вдруг они что-то знают такое, чего не знают еще в Агентстве.
- Надо узнать! дает задание Болконский.
Любимый плачет..."
Я реально вспомнила прошлогодние вечерние тусовки врачей и медсестер в музыкальном салоне теплохода "Остров Котлин" и решила, что моей Снежане неплохо было бы завести роман с кем-то из медиков, чтобы попытаться выведать нужную информацию.
"Он, кружа меня в танце, неотрывно смотрел в глаза. От него исходил тонкий запах аптеки, перемешанный с дорогим парфюмом".
Я прочитала текст и осталась довольна собой. Значит, он, как дурачок, все выбалтывает моей героине.
Информация очень важная, но как передать ее в АЖУР? Об этом я решила подумать попозже, поскольку нужно было описать пребывание на самом Валааме, где моя Снежана найдет тайную клинику. Но кто ей в этом поможет? Ну конечно же Марэк, местный житель, который в прошлом году влюбился в меня с первого взгляда, лишь увидел на трапе.
"Над островом вставала кровавая заря.
Он лежал в подснежниках, в его голубых глазах плескалось небо.
- Снежана, возьми меня в мужья..."
Как долго все-таки пишутся эти новеллы - я сидела за компьютером уже больше часа. Скоро по телевизору должен был начаться мой любимый фильм "Унесенные ветром". Я заспешила. Ведь нужно было еще как-то огородами отправить Снежану в Питер (на теплоходе злодеи догадались, что Прибрежная такая умная, много чего вынюхала, и ей стали строить козни).
Итак - финал.
"- Ты - молодец, Снежана! Я горжусь тобой!- Болконский пожал мне руку.
Репортеры, не спавшие всю ночь в ожидании меня, зааплодировали.
Над городом вставала светлая заря".
Уф! Я поставила точку. Новелла была готова.
Я еще раз пробежала глазами написанное. И как я только до такого додумалась! Вот пусть теперь попробует шеф что-нибудь мне сказать по поводу поздней сдачи текста.
***
Василиса, прочитав в трубку яростный монолог по поводу гадов, ворующих семейные реликвии, наконец взяла себя в руки:
- А ты знаешь, Света, еще кое-что пропало.
- Что?
- Кассеты диктофонные. У меня в коробке возле компьютера лежало двадцать кассет - это мои беседы с пациентами. Так вот, осталось только шестнадцать.
- А чьи исчезли?
- Я еще не проверяла, у меня же самолет через несколько часов. Придется заняться этим после Стокгольма... Но Император...- она снова погрустнела.
- Ладно, Вась, чего уж теперь?
Держись. Позвони, как вернешься.
***
- Я вычислила, кто пропал! сказала Василиска, когда мы после ее Стокгольма встретились в любимом баре "Антракт" на Фонтанке.- С кого начать?- спросила она, когда мы выпили по чашечке кофе.
- Давай по алфавиту. Для объективности,- авторитетно сказала я.
- Тогда так. Первый - Воропаев Сергей Сергеевич. Пятьдесят пять лет. Живет с женой. У них был поздний, долгожданный ребенок. И вот этот парень, двадцатилетний студент, недавно выбросился из окна. Я думаю - наркотики, но это к делу не имеет отношения. Старик держится, но любимая жена - в полном трансе: не ест, не пьет, смотрит в одну точку. В общем, отказывается от жизни. В принципе, надо бы поработать с ней, но это невозможно, поэтому я консультировала Сергей Сергеича. На мой взгляд - симпатичный человек.
- Так, дальше.
- Второй Имант Борис Рудольфович. Сорок два года. Крупный бизнесмен. Дела давно идут удачно.
Но последнее время почувствовал, что партнеры (соучредители) стали что-то "мудрить". В общем, Имант забеспокоился, перестал всем доверять. Ему кажется, что его пытаются "вывести из игры", отобрать бизнес. Стал нервничать, допускать глупейшие ошибки в бизнесе. Приходил за разрешением конфликтного вопроса. Приятный, красивый мужчина.
- Все у тебя - "приятные", "симпатичные",- передразнила я Ваську.- Одно имя Борис чего стоит!- С некоторых пор я была убеждена, что все Борисы лжецы.
- Да хватит тебе,- отмахнулась Василиса.- Будь беспристрастной. Ведь, этому вас в Агентстве учат?..
- Ладно, продолжай.
- Соловейчик Нина Александровна. Двадцать восемь лет. Лаборант в поликлинике. Не замужем. И в этом - ее проблема.
- Вот уж проблема! фыркнула я.
- Да ты научишься когда-нибудь слушать?- недовольно оторвалась от своих записей Васька.
- Ладно-ладно, не злись.
- Дело в том, что Нина боится мужчин. Потому что в детстве ее насиловал сводный брат.
- Фу, какая гадость!
- Согласна, гадость. И она, к сожалению, с воспоминаниями об этой гадости живет до сих пор.
- Все никак забыть не может?- удивилась я.
- Видишь ли, инцест не всегда приводит к психическим травмам.
Маленькие дети сексуальные домогательства со стороны окружающих, в том числе родственников (а сводный брат - родственник, только - не кровный), могут воспринимать как игру. В раннем возрасте дети мало что понимают, а потом и вообще могут все благополучно забыть. Другое дело, когда ребенку больше пяти-шести лет (а Нине было девять). Тут от подобных действий можно получить серьезную психотравму.
- И что, самому с ней не справиться?
- Бывает. Мы это называем "переработанной" травмой. Но вот Нина сама не может...
- Васька, какая ты у меня умная,- обняла я подругу.- Ты непременно станешь профессором.
- Свет, мы сюда зачем пришли?
- Все, все, все! Кто там у нас следующий потенциальный вор?
- Четвертый - тоже очень симпатичный человек: Полярников Олег Александрович. Тридцать пять лет.