Страница 20 из 88
— Да толком ничего, — отмахиваюсь я. — Что-то о том, что на Арене моя помощь вряд ли будет к месту… Я не помню.
— Странно, — повторяет Пит, удручённо качая головой. Он оборачивается в сторону Китнисс. Та, по-прежнему, неподвижно сидит вполоборота, прикрыв глаза. — А что ты думаешь, Китнисс? — обращается он к ней. Она едва приоткрывает глаза и смотрит на него рассеянным взглядом.
— Эта девочка неспроста попала на Игры именно сейчас, — её голос звучит глухо и хрипло. Я с удивлением смотрю на неё и даже не могу понять, о ком она сейчас говорит. Думаю, что остальные испытывают что-то подобное. Пит и Рори удивлённо оборачиваются в её сторону, а Эффи, до этого копошившаяся всё в каких-то бумажках, затихает.
Сестра оборачивается ко мне лицом и вопросительно смотрит на меня.
— Скажи, не замечала ли ты в поведении Омел чего-то странного, кроме дикой жажды крови?
— Её взгляд, — робко начинаю я. — Она точно не видит остальных.
— И зрачки расширены до невозможности, — вмешивается Рори. — Бегают туда-сюда, никогда не поймёшь, куда она смотрит.
Китнисс, видно услышав достаточно, поворачивает голову в сторону Пита и произносит одно-единственное слово:
— Осы-убийцы.
Лишь одно слово, а вокруг тут же воцаряется невероятный хаос. Эффи вскрикивает и чуть ли не лишается чувств, Рори вскакивает с места и начинает ходить из стороны в сторону и только наши менторы остаются в относительном спокойствии — во всяком случае, внешне.
— Ты знала об этом? — спрашиваю я напрямую.
— Нет, только строила предположения, — качает головой сестра.
— И что нам теперь делать? — шепчет Рори. Взгляд его ничуть не менее безумен, чем у Омел. — Она ведь совершенно неуправляема!
— Я думаю, что полагать, что все это произошло случайно, бессмысленно, — произнёс Пит.
Я почти не слушаю их. Всё происходящее мне кажется сущей бессмыслицей: зачем травить ядом ос-убийц девочку, которая и без того опаснее некуда? Я вспоминаю то, что произошло на семьдесят четвёртых играх: из-за укусов этих ос сестра долгое время провела без сознания, а до этого, как она рассказывала, видела галлюцинации. Но зачем?
Я не сразу поняла, что последние слова я сказала вслух. Пит и Китнисс вопросительно смотрят на меня.
— Что именно ты имеешь в виду? — интересуется ментор.
— Я не могу понять, зачем использовать кому-то на Омел яд ос. Какой в этом смысл?
— Прим, — неожиданно присоединяется к разговору Китнисс, — ты ведь помнишь, что произошло на наших с Питом Играх, когда я нашла осиное гнездо? — я удовлетворительно киваю головой. Голос сестры тих и сосредоточен, кажется, то, о чём она сейчас говорит очень и очень важно.
— В Капитолии по-своему научились использовать их яд. Когда оса кусает человека, то подсознательно у него всплывают все его страхи, начинаются ужасные галлюцинации. Капитолийские «врачи», когда работают с такими пациентами, могут внушить им что угодно: хоть ненависть к своей родной матери. Причём, они доведут всё до такой степени, что их «клиент», когда встретится со своей несчастной и ни о чём не подозревающей родственницей, просто убьёт её без всяких лишних мыслей.
— Ты хочешь сказать, — начинаю я, но сестра точно продолжает моё предположение.
— Они использовали этот метод на ней. Спросишь, откуда я знаю? — я киваю головой. — Скажем так, у нас и у большинства менторов есть один хороший знакомый из Капитолия. Он, конечно же, не в силах помогать нам в работе с трибутами, но зато он постоянно рассказывает нам о всяких научных достижениях. Иногда это просто полезно, а иногда даже помогает нашим трибутам хоть сколько-нибудь продержаться. В том году, победил мальчишка из Четвёртого дистрикта. Ты ведь помнишь, что там происходило на Арене?
— Да, вся арена представляла собой небольшой лес и огромное здание, полное всяческих ловушек. Тот парень, кажется, буквально в самый первый день он наткнулся на такую, пытаясь найти себе убежище, — вспоминаю я. — Кажется, она выглядела как простой луч света из окна, но стоило коснуться её, как кожа получала ужасные ожоги.
— Все тогда ужасно удивились: как это нашёл такую ужасную ловушку и даже не подал вида, что удивлён. А дело было в том, что Финик, как и все остальные менторы, прекрасно знал, о том, что капитолийские учёные изобрели особую линзу не просто усиливающую влияние солнечного света на организм — эта линза превращала обычные, почти безобидные лучи, в смертоносное излучение невероятной силы. Одейр рассказал об этом на всякий случай, вскользь, своим подопечным, вот — одному пригодилось.
— Он ещё, кажется, умудрился в эту ловушку заманить несколько особенно драчливых трибутов, — прибавляет Рори. Китнисс кивает головой и замолкает.
— Этот трюк с использованием ос называют охмором, — вмешивается Пит. — Никто не знает, насколько сильно действует эта штука и, главное, как долго.
— Очень оптимистично, — бормочу я в ответ, задумываясь о словах сестры. Интересно, кто же это им всё рассказывает? Может, сам Финик? Китнисс часто говорила о том, что ментор из Четвёртого дистрикта знает множество любопытных вещей. Но так ли это…
Комментарий к Глава 11
Извиняюсь за столь долгую задержку. Теперь времени у меня будет больше, поэтому искренне надеюсь, что такого не повторится.
Главу уже выкладывала, но пришлось срочно удалить, так как обнаружила, что я приписала целый лишний день в повествование, пришлось срочно исправлять.
========== Глава 12 ==========
Через какое-то время к нашей компании присоединяются Цинна и Порция. Оба увлечённо беседуют о чём-то с Китнисс и Питом, отойдя с ними в дальний угол комнаты. Всё это время мы сидим на диване в компании Эффи, которую Рори расспрашивает о работе с Хеймитчем. Мы смеёмся и стараемся не думать о том, что буквально через несколько минут будут названы цифры, определяющие нашу дальнейшую судьбу. Я мельком бросаю взгляд на часы — ещё немного, и Цезарь Фликкерман поведает наши с Рори оценки. Эффи, заметив мой несколько обеспокоенный взгляд, успокоительно улыбается и тихонько произносит:
— Я в тебя верю, — и слегка хлопает по руке.
Рори едва заметно вздыхает, подумав о чём-то своём.
В комнате хлопает дверь, и краем глаза я вижу, как вбегает безгласая. Я, даже обернувшись, толком не вижу, что происходит: Китнисс и Пит о чём-то стремительно перешёптываются, после чего последний сразу же уходит; стилисты о чём-то спрашивают сестру, а та лишь кивает в ответ. Я поворачиваю голову в сторону: Рори тоже, как и я, явно заинтересован происходящим. Он непонимающе смотрит в мою сторону и слегка пожимает плечами.
— Китнисс, а куда пошёл Пит? — наконец, решаюсь спросить я. Сестра, на секунду заминается, однако всё же отвечает:
— Срочно вызвали на какое-то собрание.
— А почему тогда ты не пошл… — начинаю, было, я, как Эффи совершенно бесцеремонно перекрикивает меня:
— Начинается! — никогда не видела её столь взволнованной. Кураторша резким движением нажимает нужную кнопку, и тут же всё пространство оглашается рёвом капитолийского гимна. Глаза женщины чуть прикрыты: сложно понять из-за чего. Кто-то, совершенно не знающий её, само собой, сразу же решил бы, что это типичное поведение для преданной своей стране капитолийки. Мы же её знаем гораздо лучше, по крайней мере, достаточно для того, чтобы утверждать, что Эффи Бряк просто волнуется за своих подопечных. А может, даже и боится.
Сестра и стилисты подходят к нам и рассаживаются на свои места: Китнисс — на край дивана, рядом со мной, а стилисты — на кресла, которые они пододвигают поближе к нам. На экране появляется по-прежнему ослепительно-рыжий Цезарь, которому, надо сказать, не очень-то и идёт этот цвет, хотя, возможно, в этом вина его сегодняшнего ярко-зелёного костюма с тёмно-серыми и лиловыми вставками. Ведущий произносит пару слов, которым я не придаю совершенно никакого значения. По спине пробегает озноб, а ладони становятся влажными от одной мысли о том, что сейчас произойдёт. Рори берёт меня за руку и сжимает её крепко-крепко. Сестра делает то же самое. Быстро окинув всех остальных взглядом, я понимаю, что сейчас мы все держимся за руки. Китнисс, глядя только на экран, шепчет фразу, ставшую для всех нас уже знаковой и судьбоносной: