Невеста лорда

— О да, а к своему дяде — не питал, — ехидно вставила Айрис.

— Я не хочу слушать об этом, — резко оборвала ее леди Малмфрид. — Нас с тобой не было тогда в Кримхельтоне, так что не нам говорить о том, что там случилось.

Айрис наклонилась поближе к Лейлис и прошептала ей на ухо:

— Лорд Эргос убил своего дядю, выстрелил ему в спину из арбалета. А его сестра убила своего мужа, лорда Костерера. Все об этом знают.

— И оба не понесли никакого наказания? — удивилась Лейлис.

— А кто их накажет? Они же Бенеторы. Все любят Бенеторов. Впрочем, спроси у своего мужа, почему он ничего не предпринял, когда Костерер требовал выдать ему убийцу брата.

— Я не хочу слушать обвинений в адрес своих родичей, — рассердилась Малмфрид.

— Ну, прости нас, дорогая, — примирительно улыбнулась Айрис. — Но ты только подумай! Бедняжка Лейлис не слышала свежих сплетен двадцатилетней давности — чем же вы тогда развлекаетесь у себя в Эстергхалле?

Лейлис чуть было не ответила, что в Эстергхалле вообще никак не развлекаются, но разговор неожиданно прервался довольно неприятным образом — в купальню без предупреждений и извинений вошел мужчина. Лейлис охнула и схватилась за край лежащего у кромки бассейна полотенца, а леди Малмфрид, от души выразив свое крайнее раздражение, прикрыла пышную грудь руками. Только Айрис и не подумала как-то сменить позу.

— Это мой старший брат, Вендин, — спокойно пояснила она. — Не обращайте на него внимания, леди. Он на нас точно не обращает. Его интересуют только тоннели, и не те, что у женщин между ног.

Странной ковыляющей походкой Вендин Фэренгсен пересек помещение, опустился на колени у края бассейна и, засучив рукав рубахи, по локоть погрузил руку в воду. Его вполне нормальное и даже привлекательное лицо сохраняло выражение полной сосредоточенности и поглощенности какими-то мыслями, на обнаженных женщин он действительно не смотрел.

— Как я и думал — если расширить сток, вода в бассейнах становится холоднее, — не очень разборчиво пробубнил он себе под нос.

— Молодец, а теперь ступай и сузь его обратно. Если бы мы хотели мерзнуть, вышли бы на воздух. И в следующий раз спрашивай разрешения, прежде чем войти — ты смущаешь госпожу Эстергар. Будь ты настоящим мужчиной, тебя могли бы за такое убить.

Вендин бессмысленно замотал головой и, ничего не ответив, покинул купальню.

— Что не так с твоим братом? — спросила Лейлис, проводив взглядом его сутулую и неуклюже двигающуюся фигуру.

— Я не знаю, он родился таким. До пяти лет вообще не говорил, да и сейчас очень редко и больше сам с собой. Его с трудом научили есть и одеваться самостоятельно, о чтении и письме никто и не думал. Мастер пытался обучать его фехтованию, но быстро отказался от этого и сказал, что невозможно научить драться того, кто не может выпрямить спину и удержать в руке меч. Все думали, что у него нет ни души, ни разума. Некоторые наши родичи открыто говорили, что он вообще не живой человек. Лекарю пришлось показать им, что Вендин чувствует боль, как люди, и кровь у него идет, как у всех. Мы думали, он совершенно бесполезен, но в двенадцать лет он вдруг продемонстрировал, что умеет читать и считать, хотя никто его не учил. Начал лазить везде, заглядывать в каждую трещину и совать руки во все отверстия. Как-то он случайно проскользнул вниз, в пещеры, и с тех пор почти не вылезает оттуда. Ему двадцать три года, но он не носит оружие и никогда не женится. Думаю, когда-нибудь он станет мастером-смотрителем тоннелей, это лучшее, что можно для него сделать.

Посидели еще немного в тишине, и Малмфрид предложила вылезать и одеваться.

За ужином в главном зале собрались, кроме хозяев и управляющих лиц, несколько прибывших заранее гостей, каждый из которых нашел время побеседовать с лордом Эстергаром о своих делах и проблемах. Но больше всех жаловался Риенар, правда, стараясь делать это тихо, чтобы не услышала сидящая далеко леди Малмфрид.

— Я не понимаю, что тебе не нравится, — говорил Рейвин, даже не пытаясь изображать солидарность. — Она не так некрасива, как ты говорил, и вовсе не стара. Что с того, что она старше тебя на семь лет? Сколько было служанке, которой ты сделал ребенка?

— Не сравнивай. Та была тоненькая и ловкая, как кошечка. А эта похожа на…

— Придержи язык. Тебе с этой женщиной жить.

Риенар замолчал и, видимо, задался целью напиться так, чтобы не трезветь до свадьбы. Рейвин и сам с удовольствием пил несколько больше обычного, разговаривал со всеми и даже веселился. Хотя последние восемь лет он не посещал Фэренгхолд, все здешние обитатели и гости были ему хорошо знакомы, и он чувствовал себя, как дома. Лейлис, как всегда, устала раньше всех и удалилась в отведенные ей покои, но спать не торопилась, а ждала мужа. Тот поднялся только глубокой ночью, сразу разделся и лег, уже не настроенный на всякие разговоры. Но Лейлис все-таки спросила его:

— Скажи мне, почему ты раньше не упоминал, что должен был жениться на леди Айрис?

— Кто сказал тебе это? — в его голосе слышалось вполне искреннее недоумение. — Я не брал на себя никаких обязательств и ничего не должен.

— Но… этот союз ведь был возможен? — настаивала Лейлис. — Если бы ты не женился на мне, то…

— К чему об этом говорить? Я женился на тебе. Надеюсь, и леди Айрис скоро найдет себе достойного мужа. Хотя, сдается мне, у внучек лорда Хэнреда больше шансов на это, чем у нее. А теперь давайте спать.

В течение следующего дня прибыли гости, которые ехали издалека — один из сыновей лорда Бенетора и лорд Эльхтар из Келиндорфа со своей глухонемой сестрой, которую необходимо было выдать замуж хоть за кого-нибудь. Больше никого не ожидали. Свадебное торжество началось на следующий день в полдень и продолжалось, по традиции, до позднего вечера.

Когда Лейлис с помощью служанки облачилась в свое новое платье, Айрис восторженно присвистнула, обошла, разглядывая со всех сторон.

— Если я когда-нибудь выйду замуж, я не позову тебя на мою свадьбу, — сказала она. — Все будут смотреть на тебя. Немногим женщинам действительно идет такой цвет, но тебе он куда больше к лицу, чем синий или черный. А золото и гранаты подходят тебе гораздо лучше, чем серебро и бирюза. Скажи это своему мужу, мужчины обычно не понимают такие вещи и требуют, чтобы их женщины всегда носили только их фамильные цвета.

Сама Айрис одевалась долго, никак не могла выбрать из дюжины своих нарядных платьев самое подходящее, а после того как ее наконец-то склонили в пользу белого с серебряной вышивкой, еще столько же перебирала накидки, мантии и украшения.

За пиршественным столом Лейлис сидела между Рейвином и Айрис. Всего собралось около двух десятков гостей, считая женщин. Риенар, получив накануне выволочку, вел себя очень прилично и учтиво, даже улыбался сидящей рядом невесте. Девицу Эльхтар усадили в самом конце стола, рядом с Вендином Фэренгсеном. Справившись с испугом от большого скопления людей и шума, Вендин решился попробовать пообщаться с девушкой и начал водить указательным пальцем по столешнице, чертя буквы: «Тебе нравятся пещеры?». Леди Эльхтар также аккуратно вывела рядом слово «нет». Вендин тут же потерял к ней всякий интерес, доел специально для него приготовленную вареную рыбу, разложил на тарелке все косточки от более крупных к самым мелким и ушел через час после начала торжества.

Когда принесли традиционное блюдо — вязкую и клейкую похлебку странного голубоватого цвета — Лейлис долго мешала ее серебряной ложечкой, пытаясь для начала прояснить для себя, что это вообще такое.

— Даже не спрашивай, что это, — опередила вопрос Айрис. — Это снизу, из пещер. Можешь попробовать, если интересно, но я бы посоветовала дождаться нормальной еды. Будет много мяса, хлеба и сладостей. И никакой рыбы. Будет все, кроме рыбы.

— Почему кроме рыбы? Ведь вы живете почти что на реке.

— Именно поэтому. Мы не едим рыбу по праздникам. Ее и так слишком много. Ты слышала историю о том, как наш дом был покорен Эстергом Великим?