Невеста лорда

Лейлис добросовестно пересказала версию, изложенную в балладе, о том, как Эстерг был поражен красотой замка и вызвал защитников на бой у подножья скалы, чтобы не уничтожать такую красоту.

— Ерунда. Не было никакой битвы у подножья скалы, только несколько ночных вылазок, причинявших Эстергу большие неудобства. Он взял Фэренгхолд в осаду, когда наши зимние запасы должны были как раз подойти к концу, и рассчитывал, что дольше месяца сверх того мы не продержимся. Но он не знал, что Фэренгхолд — это не просто замок. В пещерах под нами есть сотни маленьких прудов с рыбой, а на стенах растут мох и грибы, пригодные в пищу. Мы можем жить сами по себе, укрывшись от всего остального мира, годами и десятилетиями. У нас есть все необходимое для выживания. Эстергу надоело бы стоять у этой скалы гораздо раньше, чем мы начали бы голодать. Но тогдашний лорд Фэренгсен, Вендин Толстый, был весьма взыскателен к пище. Когда ему тридцатый раз подряд предложили на обед рыбу, он не выдержал и решил сдать замок без боя и добровольно присягнуть Эстергу. Тот очень смеялся. Он пограбил нас, конечно, но обещал, что в чем в чем, а в разнообразных кушаньях у нас не будет недостатка. Вот так было на самом деле… — Айрис закончила рассказ и обратила внимание на свою опустевшую тарелку. — Ты не хочешь еще мясного пирога? Нет? Но все равно попроси своего мужа, чтобы отрезал кусок для меня. И пусть это будет действительно большой кусок.

После мясного пирога Айрис принялась за паштет из печени и грибов, приправленный, как всегда, тьянкой, а после настала очередь полусладких сырных тартинок. Лейлис, которая пробовала только некоторые блюда и то по чуть-чуть, тихо удивлялась и недоумевала: как девушка может есть так много, и при этом оставаться такой тощей.

Когда пришло время для главной части праздника, жених и невеста вышли на середину зала, им соединили руки красной лентой и поднесли чашу дратхи. В этом все свадьбы на Севере были похожи друг на друга. Но последовавший за принесением клятв поцелуй длился на целую минуту дольше обычного, и еще столько же времени понадобилось слегка ошалевшему и растерянному сиру Риенару, чтобы отдышаться. Все последующее время, когда новобрачным приподносили подарки и произносили поздравления, он молчал и косился на леди Малмфрид с опасением. Как только вывели и забили белого вепря, свадебный обряд можно было считать свершившимся.

Лейлис и не заметила, как удалились новобрачные. Рейвин наклонился к ней и негромко сказал, что оставаться дольше совсем необязательно. Вместе они поднялись в отведенные им покои, приготовились ко сну и легли в постель. Только Лейлис, несмотря на утомление, никак не спалось. Неизвестно откуда взявшиеся странные мысли беспокоили и мешали заснуть. Она думала о том, что у Малмфрид и Риенара сейчас первая брачная ночь, и вспоминала собственную. Леди Малмфрид уж точно знает, что нужно делать и как себя вести, она не испуганная девчонка, а опытная женщина, которая знает, чего хочет. И она сама целовала сира Риенара во время обряда, так крепко и жадно, как целуются те, кому уже не терпится поскорее стать любовниками…

Лейлис вспоминала, как сама стояла в центре огромного зала в своих свадебных одеждах и только повторяла все за Эстергаром и ждала, пока он сам сделает все, что положено. И потом, в постели, как ей было страшно и стыдно, как она вся дрожала, когда муж прикасался к ней… От одного воспоминания о той ночи живот свело судорогой, по телу прошла волна холодного оцепенения, а потом неожиданно бросило в жар. Лейлис заворочалась, кусая губы, шерстяная ткань ночной рубашки вдруг начала казаться слишком шершавой, а теплое зимнее покрывало — слишком тяжелым и душным. Девушка слегка сжала и погладила груди сквозь сорочку и шумно втянула воздух. Затвердевшие сосочки болезненно терлись о ткань, но этого было недостаточно.

Она повернулась к мужу и настойчиво потрясла его за плечо. Не мог он уже успеть крепко заснуть, он вообще спал довольно чутко. Лейлис потянула вверх его рубашку, и он сразу дернулся, окончательно просыпаясь.

— Что ты делаешь? — спросил он хрипловатым голосом.

Она ответила, но не словами. Рейвин прижал ее к себе, поцеловал в шею, ласково провел ладонью от колена к бедру… Он всегда начинал с неторопливых ласк, чтобы подготовить ее и не сделать больно. Кроме первых нескольких раз, когда она слишком боялась, чтобы полностью довериться ему, ей всегда было очень приятно все, что он делал. А тогда, первый раз, он сделал то, что должен был, на что имел право и что обязан был совершить. Лейлис хотелось пережить это снова, но иначе, чтобы теперь чувствовать себя женщиной, которая принадлежит мужу и господину, а не ребенком, с которым обходятся жестоко.

Когда он лег на нее сверху, она задергалась, пытаясь оттолкнуть его и вырваться.

— Нет! Не надо, отпусти, я не хочу!

Он остановился, чуть отстранившись.

— Так «да» или «нет»?

«Проклятье, Рейвин!» — она с силой вонзила ногти ему в бок, и Эстергар понял, наконец-то, чего она хочет. Перехватил ее запястья, прижал над головой, попытался силой раздвинуть ноги. Она не вывернулась бы, если бы он не дал возможность. После нескольких минут борьбы, приглушенных возгласов, перемежающихся с несдерживаемыми стонами, Эстергар перевернул ее на живот, приподнял, ставя на коленки, и взял так, как ей этого хотелось. Ощущения были необычайно яркими и острыми, и на пике наслаждения Лейлис не сдержала громкого вскрика.

Несколькими минутами позже, придя в себя и осознав, что произошло, она предсказуемо испугалась и начала плакать.

— Ну, все, все, — успокаивающе шептал Рейвин, сцеловывая ее слезы, — я люблю тебя. Люблю. Успокойся… вот, вот так… теперь спи, я рядом.

Лейлис заснула, так крепко цепляясь за него, что утром не могла понять, как он умудрился высвободиться из ее объятий, не разбудив. Зато с этой задачей прекрасно справилась Айрис, принявшаяся энергично трясти ее за плечо и стаскивать одеяло.

— Просыпайся, дорогая. Твой муж велел разбудить тебя и привести вниз, как будто это чем-то поможет, — она усмехнулась в рукав.

— Что случилось? — спросила Лейлис, спросонья ничего не понимая. — Кому поможет?

— Уже полдень, а мой брат и Малмфрид еще не спустились к гостям. Мать просто в бешенстве. Это ужасно неприлично, и мало ли что могут подумать люди. Твое присутствие, может быть, немного сгладит ситуацию, я надеюсь. Давай, одевайся, — она сдернула с Лейлис одеяло и захихикала: — Почему ты голая? Ночью было жарко?

— Пожалуйста, подай мне платье и чулки, — как можно спокойнее попросила леди Эстергар.

Когда Лейлис спустилась в пиршественный зал, обстановка там была ощутимо беспокойной. Молодожены до сих пор не выходили из спальни.

— Твой сын опять позорит нас! — прошипела леди Фэренгсен, дернув мужа за рукав.

Тот только беспомощно пожал плечами.

— Вы же этого хотели, разве нет? — усмехалась Айрис. — Чтобы у Риенара не было времени щупать служанок и позволять себе прочие вольности, верно?

— Ступай наверх и притащи их сюда, — велела мать. — Обоих. Проследи, чтобы выглядели прилично и радостно, поняла?

— Я, конечно, попробую… Но это будет непросто!

Уже вечером, сидя в новых покоях леди Малмфрид, Айрис принялась расспрашивать невестку:

— Что ты делала с моим братом? Он выглядит каким-то… притихшим, что ли.

— Ничего такого, что бы ему не понравилось, — самодовольно ответила Малмфрид.

— О, я понимаю и не сомневаюсь в тебе, дорогая, — протянула Айрис с многозначительной улыбкой. — Но никаких подробностей не будет, да?

Видя, что леди Малмфрид не собирается удостаивать ее ответом, Лейлис предложила рассмотреть получше полученные накануне подарки. Предложение было встречено с воодушевлением. Малмфрид перебирала украшения, называя кем и от чьего имени было подарено каждое:

— Этот обруч от вас с лордом Эстергаром… Брошь с аметистом от лорда Ансворта… Пояс с медными медальонами от Тистельдеров…

— А это что? — спросила Лейлис, повертев в пальцах булавку необычного светло-зеленого цвета, украшенную маленьким фиолетовым камушком.