Страница 10 из 28
Вспомнил обелиск в сквере, невдалеке от городского парка.
- А памятник, возле художественной школы, где учился наш Ваня! На табличке начертано: «Здесь похоронены красноармейцы продотряда, зверски убитые кулаками».
Мама пожимает плечами.
- Не слыхала. В нашем районе, такого не было. – обращается к заскучавшей Наде: - У нас в деревне, испокон веков никто батраков не держал – сами со своим хозяйством справлялись. Когда нужно было переложить сруб, во время строительства дома, действительно приглашали родственников и соседей, одним не справиться – это называлось «помощь». В конце работы, хозяева накрывали стол – кормили и поили. Тоже самое при посадке и сбора картошки. Один ведет лошадь, второй идет за плугом, пока лошадь разворачивают в конце гряды, человек пять должны успеть весной закинуть в борозду пророщенную, а осенью также успеть собрать выкопанную плугом картошку. В другой раз организовывали «помощь» другому. Значит везде активисты, силком загоняли людей в колхоз. Не вступишь – запишут в кулаки и под конвоем вышлют в Казахстанские степи. Надя, это выходит, высылали к ним, что в книге прописано?
Не дав Наде ответить, поясняю:
- То Казахстан – там живут казахи! А в книге написано о казаках живущих на юге, возле реки Дон – совсем другое место. Казак это вооруженный всадник, тоже самое, обозначает слово «Улан», только на монгольском языке.
Надя одобряет:
- Саша правильно говорит. У вас очень красивая фамилия и знаменитая. Великая балерина – Галина Уланова, чего только стоит. – она встает: - Пойду я, до дома еще больше часа добираться.
Мама оставив свое занятие, провожает:
- Ты уж извини Надюша мою безграмотность, не пришлось книжки читать: колхоз, военное время, затем дети, теперь вот Саша.
- Что Вы, тетя Феня! Саше очень повезло, что у него такая заботливая и добрая мама. - она уходит.
Мама подсаживается ко мне:
- Вот видишь, сынок, папка нам какую красивую и знаменитую фамилию подарил, а в деревне были бы не Улановы, а «Псакань» – (Кошкины – эрзя.)…
26 декабря 1969 год.
Мне шестнадцать. Второе день рождение, встречаю в больничной палате. За окном пасмурное утро и потому не много грустно. Неожиданно, входит группа медработников нашего отделения, во главе с заведующим. Первой говорит, Татьяна Александровна – глаза ее светятся:
- Сашуля, стал ты для нас родным. Тебя здесь все любят. Мы совместно решили, от всего отделения подарить тебе авторучку с золотым пером. - берет из рук медсестры Тани беленькой, маленькую продолговатую коробочку и подает ее мне.
Открываю картонный пенальчик – на синей бархатной основе, лежит красивая коричневая авторучка. Осторожно беру ее в руки, снимаю колпачок – действительно, перо переливается золотом.
- Спасибо! – захватывает дух: - А писать ей можно?
Александр Анатольевич, улыбается:
- Заправь чернилами и пиши. Этим золотым паркером описывай свою эпопею и не забудь в своей будущей книге, упомянуть о нас - тебе есть о чем рассказать. За время моей работы в институте, такого больного как ты Саша, у нас еще не было.
Подавленный всеобщим вниманием, все же возражаю:
- Но живот то мой, дырявый.
Доктор уверенно заверяет:
- Зашьем Саша, даже не сомневайся!
- А когда?
- Всему свое время. Спокойно набирайся сил, а мы со своей стороны больше не подведем.
Мама в стороне утирает ладонью влажные глаза.
Татьяна Александровна, подходит к ней и обнимает за плечи.
- У Саши все будет прекрасно. Потерпите.
- Куда нам деваться. На вас вся надежда.
- К сожалению, спасаем не всех, но вашего сына, вылечим обязательно…
После праздничного обеда, организованного диетсестрой, мама собирается в город.
- Пройдусь, сынок, по магазинам. В честь твоего Дня Рождения, что-нибудь особенное куплю. – садится рядом: - Никак не могу привыкнуть, к хорошему отношению к нам. Пока и у москвичей ничего не получается, но может, Бог даст, когда-нибудь они зашьют твои дырки. Твою рану на ноге, смогли же вылечить.
- Кишки тоже вылечат! Просто, Александр Анатольевич, не заметил спрятавшийся от него свищ.
- Следующий раз, Бог ему поможет и он ничего не пропустит. Пойду я сыночек…
С прогулки по магазинам, мама пришла в возбужденном состоянии:
- Чего только в магазинах нет! Глаза «разбегаются». - она выкладывает из сумки на стол: бананы, мандарины, ошметок окорока, кусок «Любительской» колбасы и баранки посыпанные маком. – А в Саранске пустые полки. Если когда и выбросят колбасу – очередь с километр, да и ливерная не залеживается. Хорошо хоть выручают работники мясокомбината, а то и свежего мяса не видели бы.
- Они же мам, воруют его.
- Сынок, да они колбасой и мясом кормят всех жителей поселка
«ТЭЦ-2». Ты видел железнодорожную ветку, из ворот мясокомбината на станцию?
- Видел.
- По этой ветке в вагонах-холодильниках, вся их продукция отправляется в Москву. Вот это – она показывает рукой на колбасу и окорок: - Может быть изготовлено на нашем мясокомбинате, а я купила в Москве.
- Мам, однажды мы с Вовкой Евсевьевым спрятались у забора возле этих ворот. Лежим в высокой траве – нас не видно. Вдруг через забор, летит палка копченой колбасы, а за ней толстенный круг «Докторской» и «шмяк» об землю рядом с нами. Копченая палка целая, а «Докторская» разлетелась на несколько кусков. Мы схватили копченую, один кусок «Докторской» и бегом от забора. На пустыре под трубами теплоцентрали, все с пацанами съели!
Мама качает головой.
- Кто же вас надоумил? Человек старался для себя, а вы у него украли.
Возмущаюсь:
- Мам! Так он тоже крал! А научил нас Юрка Безнигаев. У него родители там работают.
- Знаю их. Отец его выпивает, а мать совсем спилась. Видишь, к чему дармовые деньги приводят и тетя Вера Зорина из-за этого страдает «давлением». При тебе же она и к нам забегала. Вся трясется от страха:- «Феня, выручай, бери за полцены, потом отдашь. За мной кто-то идет – может охрана или из милиции». Да как начала из-под одежды скидывать колбасу – больше двадцати килограммов. Помнишь?
- Помню, мы неделю колбасой питались.
Глаза мамы сияют.
- Так я в тот же день, половину распродала. Деньги Вере отдала, а остальное нам досталось бесплатно. Даром ничего не достается! Поэтому у нее и давление высокое
Хорошее настроение мамы, передается мне.
- Еще Юрка рассказывал, что в столовой мясокомбината все «блюда» дешевые и кладут в них много мяса. «Первое» и «второе», по три копейки. Самое дорогое – компот!
Мама соглашается, но глаза становятся грустными.
- Саша, там тяжелая работа и платят совсем мало. А устроиться очень трудно - только по связям. Мне такой работы не надо, в жизни и так хватает переживаний.
1 января 1970 год.
Вчера встречали Новый год. Подготовились заранее. Мама накрыла «праздничный стол» на тумбочке - несколько бутербродов, а я налил в мерные пластмассовые стаканчики «Пепсидил» (раствор соляной кислоты, содержащий ферменты желудочного сока). Пью его со дня поступления в институт, для лучшей усвояемости пищи. С поднятым подголовником и подушкой за спиной поглядывал через окно в ночное небо. Ровно в полночь в небо полетели одиночные световые ракеты – москвичи запускали их из ракетниц. Бесшумно чокнувшись «бокалами» мы выпили кисленькую жидкость, закусили бутербродами с жирным окороком и я удовлетворенный уснул…
Проснулся. В палате светло. Настроение хорошее. Мама протирает влажной тряпкой тумбочку.
- Мам! С Новым Годом!
- С Новым Годом, сынок! Что он нам принесет? – вздыхает: - Одному Богу известно.
- Мам! Убери каркас, он мне надоел. Хочу сесть.
- Убрать не трудно. А сможешь ли сесть?