Город

Элеонора чувствовала огромную усталость, если бы ее сейчас спросили о чем-то, она бы просто не смогла ответить: ни разу в жизни она не хотела так сильно спать, ее глаза закрывались сами собой. Она поудобнее устроилась и прежде чем задремать, посмотрела на своих спутников. У них тоже был сонный вид. Она еще успела подумать, что они могут тут и заночевать, и провалилась в глубокий сон.

2

Элеонора проснулась от грозы. Она увидела, что ее спутники тоже просыпаются. Было совсем темно, но едва заметные проникали сюда всполохи молнии.

– Что это? Гроза? – спросила Барбара.

– Видимо, так, – ответил Стефан.

– Как же мы уснули? – недоумевал Михаил.

– Да еще как крепко, – отозвался Пьер.

– Ну что же, надо возвращаться, наверное, – сказала Элеонора.

– Эх, жаль, – с горечью заметил Михаил. – Вся поездка насмарку. Мы все проспали.

– Дело, должно быть, идет к вечеру, – предположил Пьер. – Да и голод уже ощущается.

– Да, пора бы перекусить, – поддержал его Михаил. – Ну, идемте к выходу.

Они двигались довольно уверенно на свет молний, которые летели к земле одна за другой. Вскоре перед ними открылся выход из пещеры. На удивление, день был еще в разгаре, хотя им казалось, что прошло много часов. Все так же светило солнце, только, казалось, жара пошла на спад. От грозы не осталось и следа, только в воздухе резко пахло озоном.

– Откуда взялась эта гроза?.. На небе ни тучки, – озадаченно заметила Элеонора.

– Да, странно, – согласилась с ней Барбара. – Когда мы были в пещере, я думала тут настоящий потоп. Был ли вообще дождь?..

– Думаю, особой разницы нет, был или не был, – сказал Михаил. – Главное, мы не промокли. И это уже хорошо.

Они искали глазами ту каменистую дорожку с деревянными перилами, что привела их сюда, но ее нигде не было. Вместо нее был обрыв, за пыльной кромкой которого лежал город. Туристы обескуражено переглянулись.

– Может быть, мы вышли с другой стороны? – предположил Стефан.

– Возможно, – согласился Михаил.

– Но что это за город? – спросила Элеонора.

– Да, причем довольно большой, – заметил Пьер.

Никто из них не знал, какой это город. Михаил изучал свой путеводитель и карту, но ничего похожего не находил.

– Да черт с ним, – он решительно свернул карту и засунул ее в карман брюк. – Какая разница?.. Спустимся туда и все узнаем на месте.

– Да, правильно, это же город, там есть люди, – сказала Барбара. – Мы там поедим, а потом найдем свою машину и вернемся в Ираклион.

Город, судя по всему, был достаточно большой: виднелась плотная малоэтажная застройка, а за ней – высотные дома. Чуть в стороне открывалось море.

– Море, по-моему, должно быть не там, – не совсем уверенно заметил Стефан. – Не в той стороне.

– Да? Думаете? – сказал Пьер.

– Нет, я не уверен, но мне кажется, когда мы ехали сюда на машине, оно было в другой стороне, – продолжил Стефан.

Все озадаченно замолчали. Элеонора вдруг ощутила тревогу. Ей показалось, что развернувшаяся перед ними картина отдает какой-то нереальностью. Но с другой стороны – город. Он ведь не мираж, в конце концов.

– Нет, дружище Стефан, – Михаил хлопнул его по плечу, – думаю, мы просто запутались в пространстве: зашли с одной стороны, вышли с другой. Тут недолго и заплутать.

– Поддерживаю, – сказал Пьер. – Ну, идемте уже.

Компания двинулась в путь. Они, держась друг за друга, стали осторожно спускаться по крутому откосу навстречу городу, безмолвно застывшему вдали. Внизу раскинулась долина с прохладными и пахучими травами. Путники сразу воспрянули духом, на смену усталости пришла вдруг неосознанная радость и умиротворение, умиротворение от тишины, наполнявшей все вокруг, и звучавшей в этом месте как-то по-особому. Это была тишина мира, отдыхающего после трудного и напряженного дня. Этой тишиной невозможно было насладиться досыта, хотелось, чтобы ничто не нарушало ее безмолвия, чтобы она длилась и длилась. Они решительно и смело шагали к городу. До сих пор, похоже, никем немятая трава послушно ложилась под их ногами.

Большой прибрежный город был всё ближе. Они ожидали услышать его шум – гул автомобилей, гудки морских лайнеров, крики торговцев. Что-нибудь, что имело бы отношение к городской суетливой жизни, но ничего этого не было. По-прежнему ни единый звук не потревожил благодатную тишину. Это было странно и необъяснимо. И вновь какой-то иррациональный страх колыхнулся в душе Элеоноры. Беспокойство отражалось и на лицах ее спутников, но никто из них не стал это обсуждать, они лишь недоуменно переглядывались.

Окраина города встретила их широкой извилистой дорогой, вдоль которой стройными рядами застыли кипарисы. Путешественники ступили на нагретую солнцем поверхность. Вскоре дорога сделала крутой поворот и перед ними открылась блестящая в лучах заходящего солнца лазурная с багровым закатным отливом гладь моря.

Всю дорогу их сопровождало море, оно по-прежнему оставалось справа от них. Пустынная же окраинная дорога вскоре разветвилась, одна ее часть, выгнув дугу, убегала куда-то по направлению к холму, зеленевшему насаждениями, похожими на виноградники, другая, прижимаясь к берегу, постепенно влилась в русло улицы. Они решили держаться ближе к морю. Вдали появились особняки из белого и розового камня с узорчатыми невысокими ограждениями. Им подумалось, что в таком местечке, должны жить люди весьма состоятельные. Дома, построенные в разных стилях, тем не менее, прекрасно вписывались в общий вид побережья. У некоторых домов балконы, уставленные кадками с мохнатыми тропическими деревьями, мягким изгибом превращались в террасы-эстакады, на уровне вторых этажей пересекавшие разогретую солнцем мостовую, и устремлявшиеся прямо к морю; там, у кромки волн они спадали чередой степеней. Должно быть, всю свою жизнь счастливые обитатели этого чудесного местечка купались в неге солнца и легкого влажного бриза.

Но и здесь стояла тишина, нарушаемая лишь едва различимым дыханием моря. Даже и море было здесь тихим и робким. Куда же делись жители прибрежных особняков?.. Может быть, в этих краях выдался особенно жаркий день, люди устали и теперь отдыхают в своих роскошных, прохладных апартаментах?.. Кто знает, может, и так. Во всяком случае, нигде ни души. Наглухо зашторенные окна безмолвно глядели на пурпур морского заката.

– Очень хочется пить, – вздохнула Элеонора. – Где бы напиться?..

– Да, это правда, – сказала Барбара. – Может, заглянуть к кому-нибудь и попросить воды. Должен же здесь кто-нибудь быть.

Все оглянулись, будто стараясь оценить, где, в каком из домов могут быть люди. Они стояли у небольшого розового особняка, огороженного не узорчатой металлической оградой, как у других, а живой изгородью из приземистых пышных кустов с огромными белыми соцветиями, щедро разбросанными тут и там. Что же, возможно, этот дом на их счастье обитаем. Во всяком случае, почему бы не попробовать.

– Ну, что же, хотя бы и сюда, – сказал Михаил и решительно направился к входной двери.

Золотой колокольчик над нею робко звякнул. Тишина. Ни одна из занавесок не колыхнулась. Михаил еще несколько раз теребил звонок, но тщетно. По-прежнему царила тишина. Казалось, дом необитаем. Все забеспокоились, а что вдруг это какой-нибудь заброшенный город, где никто не живет, а раз так, значит, здесь нет ни воды, ни пищи. Что же им теперь делать?.. Жажда становилась нестерпимой. Вернуться назад они попросту не смогут. Пройден большой путь, все выдохлись, они измучены своим путешествием и жаждой. Михаил, отчаявшись, добиться ответа, теперь бил что было сил кулаками в дверь, она гулко трещала.

Неожиданно дверь отворилась. Михаил в очередной раз, замахнувшись кулаком, так и замер с поднятой рукой. Оцепенели и все остальные. На пороге появилась молодая женщина с пышными белокурыми волосами. Она то и дело небрежным жестом поправляла спадающие на лицо волнистые пряди. Одета она была в пестрое платье, перехваченное широким поясом вокруг талии. Длинное платье превосходно подчеркивало ее стройную фигуру, привлекательную грудь. Было совершенно ясно, что это не прислуга: без сомнения, перед ними была сама хозяйка. Женщина обворожительно им улыбалась, чуть щуря глаза.