Город

1

Было уже послеобеденное время, когда Михаилу пришла в голову мысль посетить пещеру Милатос. Стояла жуткая жара, и Элеоноре не очень-то хотелось куда-то ехать, но мысль о том, что она на Крите вот уже почти неделю, а окрестностей толком так и не видела, немного беспокоила ее. Не то, чтобы очень, – она не собиралась никого удивлять снимками заграничных видов, – но все-таки хотя бы ради себя самой и собственного любопытства.

– А где она находится, эта ваша пещера? – щуря глаза от слепящего солнечными искрами Средиземного моря, спросила Барбара.

– Это недалеко отсюда, – отозвался Михаил, листая путеводитель. – Да, точно – в пятидесяти километрах.

– Ого, недалеко, – заметил Пьер.

– Да еще по такой жаре, – сказал Стефан. – Нет, вы с ума сошли, мой друг.

– Бросьте вы, это разве расстояние, да еще по хорошей дороге с ветерком, – настаивал Михаил.

– А машина? – спросила Элеонора.

– Машина – не проблема, – заявил Михаил. – Тут повсюду эти пункты проката. Вы же прекрасно знаете.

– Да, но, правда, в такую жару, – снова вступила в разговор Барбара.

– Ну, знаете, дорогая Барбара, если смотреть на это, то надо было тогда ехать отдыхать куда-нибудь на север, – усмехнулся Михаил.

Они еще какое-то время перепирались, стараясь оправдать собственную ленивую апатию от жары, но настырному Михаилу удалось их раскачать, и они, бурча и беззлобно огрызаясь, начали мало-помалу выходить из своего средиземноморского транса, когда от жары, прохладного моря и вкусной критской еды остается только одно желание – поменьше двигаться. А тут пещера, да за тридевять земель!.. Мыслимо ли!..

– Но с чего вдруг пещера? – спросила Барбара, когда они уже ехали в машине. – Почему, например, не музеи Ираклиона?

– Этот вопрос я могу задать и вам, Барбара, – парировал Михаил, сидящий за рулем. – Пещера – это мой выбор. А вы бы могли смотреть музеи. Почему же не смотрели?

– Вы меня пристыдили, – рассмеялась Барбара.

– Вы правы, Михаил, мы тут совсем размякли у этого красивого моря, – сказала Элеонора. – И спасибо вам, что вытащили нас.

– Вот это другой разговор, – ответил Михаил.

– Вообще, пещеры – это удачная мысль, – вступил в разговор Пьер. – Насколько я знаю, Крит славится несколькими своими пещерами. Здесь такая древность.

– Минотавр, Ариадна, страшные лабиринты, – подхватил тему Стефан.

– Там лабиринты, куда мы едем? – переполошилась Барбара.

– Нет, это не там, – успокоил Стефан жену. – Там, по-моему, и не пещера вовсе. Какой-то лабиринт… Дайте карту, Михаил, я увижу название местечка и вспомню.

Михали передал карту Стефану, тот принялся ее изучать.

– Кносс! Да, кносский лабиринт!

Элеонора увидела, с какой гордостью Барбара посмотрела на Стефана, в ее взгляде чувствовалось настоящее чувство к мужу. И ей стало немного грустно, как будто в самую жару повеяло холодом. Это было ее слабое место. Она иногда думала, не будь она так озадачена и огорчена своим одиночеством, ей жилось бы проще и легче. В конце концов, есть же и другие интересы в этом мире, а не только семья и дети. В свои тридцать с небольшим она уже преподавала в университете, писала диссертацию. Но, несмотря на это, наблюдая окружающий мир, а в нем, как правило, у всех это было, она опять скатывалась в привычный пессимизм и угнетенное настроение. Наверное, это был синдром старой девы. Хотя, по сути, она ею не была, у нее были отношения, правда, только с одним мужчиной, но то, как они закончились, видимо, и давало ей основание внутренне чувствовать себя старой девой. Никому не нужной, не интересной, бесцветной старой девой.

Путешествия были ее отдушиной, уезжая из родного города, она оставляла там свои печали и наполнялась какими-то новыми чувствами. Она ощущала свободу, радость, освобождение от привычных гнетущих мыслей на свой счет. Мир преображался и расцветал. Ее походка становилась легкой, плечи расправлялись сами собой, в глазах зажигался свет.

– Вот бы всегда тебе так блистать, – заметила как-то перед очередным отпуском ее подруга Маша.

– В смысле? – не поняла Элеонора.

– У тебя глаза горят. Понимаешь? Это тебе очень идет.

– Да? – удивилась она. – Это так заметно?

– Представь себе, да, – рассмеялась Маша.

В Греции, где она была впервые, она пожалела, что поехала сюда летом. Стоявшая здесь жара совсем ее разморила, почти все время она проводила в компании своих новых знакомых у моря, и у нее не было желания осматривать достопримечательности. Она просто не могла никак собрать себя с морского берега и заставить куда-то идти. Если бы не Михаил, который наплевал на жару и утащил их всех с пляжа смотреть греческую старину.

Михаил, как и она, приехал сюда из России, а вот остальные их компаньоны были иностранцами: Барбара и Стефан – из Швейцарии, Пьер – из Франции. Все они были люди разных профессий – Барбара и Стефан занимались наукой, Пьер был успешным художником, Михаил – бизнесменом, – но на чем-то они сошлись в одну компанию. Вряд ли это было схожестью взглядов – слишком мало они были знакомы, чтобы успеть узнать друг друга, – скорее, их свел простой случай: они в одно и то же время въехали в свой отель, а познакомил их Михаил, который, судя по всему, всегда и везде был душой любой компании.

– Ну, кажется, мы прибываем, – объявил Михаил, сверяясь с навигатором.

– Да тут и парковка имеется! – удивилась Барбара.

– Ох, только бы идти недалеко, – сказала Элеонора, спуская ноги из машины на горячую каменистую почву.

К пещере Милатос вела огражденная почерневшими от времени деревянными перилами дорожка, сразу же от парковки берущая довольно круто вверх. Пока они шли, Элеонора бросала любопытные взгляды на местность. Солнце палило нещадно, иссушая скудную растительность. Взгляду нечем было здесь порадоваться: однообразные кустарники и высохшая трава.

– Надеюсь, там будет прохладнее, – сказал Пьер, обливаясь потом.

– Уф! – отозвалась Барбара и подошла к перилам. – Давайте передохнем.

– И правда, – поддержала Элеонора.

Она оперлась о перила, но тут же отпрянула назад. Дерево нагрелось настолько, что жгло ей руки. Женщины обменялись сочувствующими взглядами.

– Осторожно, дорогая, бойтесь ожогов, – предостерегла Барбара.

– Да, я уже поняла, – отозвалась Элеонора.

– Она чем-то знаменита эта ваша пещера? – спросила Барбара, когда они двинулись снова в путь.

– Ну, здесь все вопросы к Михаилу, – ответил Стефан. – Он наш проводник и гид. Наверное.

– Ясно-ясно, инициатива наказуема, – отозвался тот. – Я знаю только то, что написано в путеводителе. В этой пещере погибло много греков, их убили турки.

– Какой ужас, – вяло заметила Барбара.

Элеонора невольно улыбнулась. Отсутствию эмоций нечего было и удивляться: жара такая, что сил не осталось ни на что. Барбара, по крайней мере, хотя бы как-то отреагировала, а вот у нее не нашлось и слова. Хотелось отыскать какое-нибудь местечко в тени и тихо уснуть.

– Да, там даже часовню соорудили, – продолжил Михаил. – В пещере. А вот и она.

Перед ними открылся сумеречный пещерный свод, за которым угадывалась желанная прохлада, и все облегченно вздохнули.

Они вошли и огляделись. Идти можно было разными путями.

– Поищем часовню? – спросил Михаил.

– Нет-нет, – решительно возразила Элеонора. – Давайте передохнем и придем в себя. Выпьем воды. А потом уже отправимся дальше.

– Да, просто ноги уже не идут, – поддержала ее Барбара.

– Как же здесь прохладно, – блаженно улыбнулся Пьер.

– Ну давайте хотя бы отойдем в сторону, – сказал Стефан. – Не будем же мы тут на дороге сидеть.

– Ты прав, дорогой, – улыбнулась Барбара мужу.

Они углубили внутрь пещеры, куда вела одна из дорожек. Над их головами нависал низкий влажный потолок. Было сумрачно, местами почти темно. Их шаги отдавались глухим эхом в пещерных сводах.

Дальше идти не имело смысла: картина была примерно одна и та же. Усталость сморила всех, и они присели прямо на пол, прислонившись спинами к бурой стене. Жара сюда не проникала, и дышать стало легче. Они попили воды из бутылок, которые осмотрительно прихватили с собой в дорогу. Все молчали.