Подлунное Княжество

— Тебе такие резы знакомы? — отойдя на приличное расстояние от спящих товарищей, Трошка сунул под нос Ратибору дощечку. Всадник различил в неясном свете затухающего костра, несколько рунических знаков.

— Покажи-ка, — он протянул руку, но Трошка спрятал деревянную пластину под рубаху.

— Не только покажу, отдам тебе в вечное пользование, коли, пообещаешь исполнить, о чём попрошу, — сообщил он.

— Хитёр ты, брат, — усмехнулся Ратибор. — Может, твои резы и не значат ничего, а ты потребуешь, чтобы я вон с той берёзы вниз головой сиганул. Не годится… Зря ты меня будил, — всадник сделал вид, что собирается вернуться на своё место.

— Постой! — Трошка схватил его за рукав рубахи. Всадник, прищурив левый глаз, посмотрел сначала на руку молодого воина, потом в лицо. Трошка предпочёл отпустить одежду Ратибора.

— Прощения прошу, — в его голосе послышалось смущение. — Только ошибаешься ты, чужеземец. Зачем мне тебя заставлять с дерева прыгать.

— Ну, ты человек грамотный. Книгочей. А вам порой такая фантазия в голову приходит, что не разберёшь — то ли от дурости, то ли от большого ума, — ответил всадник. — Вам обещания заранее давать, что на растревоженный улей без штанов садиться… Да пожалуй, и в штанах опасно.

— Ничего я у тебя такого просить не собирался, — Трошка достал дощечку, протянул Ратибору. — На, забери! Ты без неё здесь пропадёшь. Только на Москву с нами не ходи. Христом Богом молю! Забирай пожитки свои и с богом. У тебя своя дорога, у нас своя!

— Чего же здесь такого особого? — Ратибор повертел пластинку в руках. — И почему ты вдруг от меня избавиться захотел? Темнишь, парень! Забирай, пожалуй, свою пластину, а я уж теперь точно никуда не уйду!

— Что же ты за упрямец?! — Трошка отстегнул с пояса кошель. — Возьми. Это моя доля в походе. Здесь польское золото, венгерское. Бери!

— Ого! — Ратибор сел на землю, прислонившись спиной к стволу берёзы. — Теперь я точно никуда не уйду. Если… , — он смерил Трошку взглядом. — Если ты мне сейчас же, как на духу, не расскажешь, почему это я должен пропасть без твоей дощечки и чем тебе так моё общество помешало?

— Зачем? Возьми золото и уходи…  — попытался сопротивляться Трошка.

— Вроде ты парень грамотный, начитанный. Знаешь много, — вздохнул Ратибор. — Только и я не лаптем щи хлебаю. Краем уха, правда, но слыхал я, что знания подороже всякого богатства… Так что, друг ситный, убирай-ка ты свой кошель, и просвети меня по всем интересующим вопросам… Тебе их повторить?

— Ты тогда уйдёшь? — поинтересовался Трошка.

— Обещать не буду, но вполне возможно, что да… Всё зависит от того, насколько тебе удастся меня убедить.

— Чудно ты как — то заговорил, словно не по-русски вовсе…

— Нам ли, учёным людям, на такие пустяки внимание обращать. Ну, так будешь рассказывать?

— А куда от тебя денешься? — Трошка присел напротив. — Не зря я тебя сперва за ватажника принял… Повадки такие же.

Всадник пожал плечами:

— У всех свои слабости…

— Слабости… , — усмехнулся Трошка. — Давеча мне так кулаком съездил… Ладно, время мало. Может, помнишь, вечером говорили, что я в Ливонии с монахом одним познакомился? Смеялись ещё… Не помнишь? Ладно, не в том суть. Монах-то и не монах вовсе. Сам не ведаю кто… Не латинянин, не наш, не татарин и не жид — это точно. Он ко мне-то подошёл, когда я свиток из горящего дома вытащил. Другие-то барахлишко спасали, а я значит грамоту старинную. Тут-то ко мне старик и подошёл…

— Как он выглядел? — насторожился Ратибор.

— Не думай, — покачал головой Трошка, — не твой супостат. У него и волосья на голове будь здоров и бородища до пояса. На наших попов чем-то похож…

— Книга у него с собой была? Толстая?

— В ней картинки, словно живые! — подхватил Трошка. — Откуда знаешь?

— Неважно! — отмахнулся всадник. — Что дальше было?

— Ох, не к добру мы с тобой столкнулись, — вздохнул молодой воин. — Не к добру. Чую…

— Хватит причитать! — оборвал Ратибор. — Рассказывай побыстрее и больше меня не увидишь. Слово всадника.

— Сомневаюсь я, что поможет это…  — Трошка выглядел как человек идущий на плаху. — Ладно, всё по воле божьей случается… Старик, тот, похвалил меня. Спросил, где грамоте обучался. Пригласил к себе на постоялый двор. Хочет, мол, поговорить с образованным отроком. Я вечером и навестил его. Старик рассказывать мастер. А знает столько, мне и не снилось. Говорил, что идёт из варяжской земли в Полесье. Там, мол, в самой чащобе, среди топей укрылись те, кто прадедову веру чтит, что до Владимира Святого была. Хотел он какие-то заветы тех Богов вызнать. Я не всё из речей его понял… Потом книгу ту старик достал… Словно из воздуха появилась… Я, было, рот раскрыл, старик отмахнулся, давай листы переворачивать. А у меня туман в голове, словно сплю или там вина лишку хватил. Потом прояснилось… Всё вижу, всё слышу, всё понимаю, а двинуться или слово сказать не могу. Старик-то книгу листает, рассказывает про мою жизнь, всё тютелька в тютельку, даже то, что я по малолетству из княжеского погреба сметану таскал и купеческую дочку чести лишил, а сам на войну убёг… Мне уж казаться стало, что помер я, а старик этот — сам Святой Пётр. Дочитает сейчас все грехи мои и скинет в пекло… Старик, вправду, поглядел на меня строго и говорит:

— Войну ты закончишь без единой царапины. Отправишься домой с князем и может вам повстречаться по дороге чужестранец с незнакомым оружием. Если сей человек, произнесёт имя Мериддин, ты отдашь ему табличку с резами и передашь поклон от Всеведа. Коли не встретишь того человека, то по возвращении домой табличку сожжёшь, а пепел развеешь. Сейчас ты забудешь о нашем разговоре и не вспомнишь до назначенного часа…

Как только произнёс он последнее слово, я и очнулся. Потом, как ни в чём не бывало, проговорил с ним до поздней ночи… Сегодня вот вспомнил всё… Может, пояснишь, в чём дело?

— Слыхал такую присказку: меньше знаешь — крепче спишь? — Ратибор почесал бровь. — Она к этому случаю в самый раз подходит… Хотя… Тот, кого ты встретил — мой наставник.

— Который склады взорвал? — удивился Трошка.

— Ты парень внимательный, — похвалил его всадник. — Глядишь, до больших чинов дослужишься, коли, сметану воровать перестанешь… Нет, Сиггурд обучал меня ратному делу. Он погиб при взрыве… У Всеведа я перенимал другую науку…

— Ворожбу?! — Трошка попятился.

— Назови так, если привычнее, — согласился Ратибор. — Чего ты шарахаешься, словно у меня хвост вырос?

— Ничего я и не шарахаюсь, — буркнул молодой воин, однако возвращаться на прежнее место не торопился.

— Ты вспомни, больше Всевед ничего передать не велел?

— Забудешь тут. Жил себе, не тужил, а сегодня, словно пыльным мешком по голове стуканули. Словно вчера всё случилось. Я тебе слово в слово тот разговор пересказал. Ничего кроме дощечки и поклона старик не передавал… Да и про дощечку-то я только после заветного слова вспомнил. До того и не знал, что она у меня в мешке обретается.

— Отправить меня тоже Всевед велел?

— А ты на меня порчу не нашлёшь?

— Ну вот! — усмехнулся Ратибор. — Всё впечатление о себе испортил! Перехвалил я тебя, кажись.

— Так не нашлёшь?

— Даже если бы захотел — не смог бы. Не умею.

Трошка недоверчиво посмотрел на Ратибора:

— А чему же ты у колдуна учился!

— Девок привораживать и золото из камней делать! Не тяни время.

— Скажи, на милость! Ворожбу-то порой и на пользу можно использовать. Прости меня, Господи! — Трошка перекрестился.

— Шучу я! — от нетерпения Ратибор покусывал нижнюю губу. — Ничему я толком не выучился. Не успел. Рассказывай, почему меня спровадить решил? Уже светает скоро!

— За князя боюсь…

— Искусаю я его что ли?

— Хуже. До плахи доведёшь.

— Вот те на! Чего же во мне такого особого? — удивился Ратибор.

— Не наш ты, — просто ответил Трошка. — Не знаю я, в каких краях твоё княжество располагалось, да только чужим духом от тебя за версту прёт. Нечеловеческим каким-то, словно ты из-под земли вылез…