Страница 41 из 58
Мойра обняла Гленну за плечи.
— Не мучай себя. Все будет в порядке.
— Что знаешь ты, чего не знаю я?
Мойра пожала плечами.
— Просто не теряй надежду в своём сердце. Коналл прав. Ты создана для него, а он для тебя.
Гленна застыла. Мойра каким-то образом узнала, что произошло в лесу накануне.
— Пожалуйста, не думай плохо обо мне.
— Ничего подобного, — проговорила Мойра, поднимая руку. — нет никакой необходимости объяснять что-либо. Я не судья. Ты позволила своему сердцу направлять тебя и оно привело тебя к твоей половинке.
Они обменялись улыбками, и Мойра откашлялась.
— Теперь, позволь мне рассказать тебе о пророчестве. Большинство помнит только часть его, но в нем скрыто намного большее.
— Почему люди не знают всего?
Мойра пожала плечами.
— По какой-то причине они подумали, что это не так уж и важно. Макнейл является одним из них. Он знает только начало пророчества.
Во времена завоевания
Появятся трое, кто прекратит линию Макнейла.
Трое, родившиеся в Имболк, Белтайн и Праздник Лугнасад
Уничтожат всё на Самайн, праздник мертвых.
Остальное звучит так:
Тот, кто откажется от пути друида
Унаследует зиму и принятие этого
Ознаменует начало конца.
Для того, чтобы достойно сразить огонь
И выстоять в одиночку, наследнику,
Вода должна успокоить дикого зверя, а
Ветер преклониться перед деревом.
Гленна моргнула.
— Я не понимаю. Что это значит?
— У нас есть предположения.
— Но ты не расскажешь о них, — предположила Гленна. — Если речь идет о нас, то огнем должна быть я, а Коналл — наследник.
Мойра просто смотрела на нее.
— Ты, должно, быть ветер, — продолжила Гленна. — но каким образом ты должна преклониться перед деревом?
Мойра пожала плечами.
— Не знаю.
— Ты не знаешь? А Франга спрашивала?
— Да.
Когда Мойра больше ничего не сказала, Гленна вздохнула.
— Он отказался отвечать, не так ли? — от улыбки Мойры она рассмеялась. — Мы должны понять самостоятельно?
— Да. Если мы заранее узнаем всё, то пророчество может не сработать так, как должно.
— Но, если мы не будем знать, то как сможем принять правильное решение?
Мойра снова пожала плечами.
— Мы должны сделать все возможное.
Гленна на мгновение задумалась.
— Если я — огонь, а ты — ветер, то наша сестра — вода. Как ее зовут?
— Фиона.
— Я не могу дождаться встречи с ней. Как скоро она придет?
— Ждать уже недолго, — пророчески ответила Мойра.
Внезапно Гленна вспомнила, как Мойра призывала Коналла вспомнить пророчество.
— Знает ли Коналл о пророчестве?
— Да. Когда они с Ионой были детьми, им рассказали. Он просто не помнит этого.
— Что делать, если он не вспомнит вовремя?
Мойра подняла печальные зеленые глаза.
— Тогда все будет напрасно.
— Значит я помогу ему вспомнить, — пообещала Гленна.
Но это было гораздо сложнее, чем она могла представить. Коналл не хотел обсуждать ничего касающегося друидов, говоря откровенно просто отказывался делать это.
— Чего ты боишься? — спросила она его тем же вечером после еды, когда они сидели перед очагом.
Он повернулся к ней лицом, его взгляд был прямым и уверенным. Взгляд воина.
— Я ничего не боюсь.
— Тогда расскажи мне.
От гнева у него раздулись ноздри. Встав, он направился к стулу, пока не возвысился над Гленной.
— То, что мы занимались любовью, не означает, что я выдам все свои секреты.
От этих жестоких слов, как будто нож погрузился в ее сердце. Она смотрела, как он молча зашагал прочь. Она была дурой, думая, что сможет достучаться до него, дурой, думая, что она значит для него хоть что-то.
В конце концов, она была тем, что он так яро ненавидел.
Глава 18
Коналл крутился и вертелся, а кровать казалась ему гораздо тверже и меньше, чем раньше. Он не мог выкинуть из головы мягкие карие глаза Гленны, полные боли. У него не было намерений набрасываться на нее, но он разозлился, когда она продолжила задавать вопросы о его прошлом и друидах.
Она хотела от него чего-то, чего он не мог дать ей. Часть его прошлого, в том числе связанная с друидами, была закрытой темой, и никогда не станет открытой снова.
Никогда. Она должна была понять это, если хотела, чтобы у них что-то получилось.
Ветер злобно завывал снаружи и вскоре закружился по его комнате. Он попытался подняться, но вдруг понял, что не мог двигаться. Его глаза отяжелели, желание спать стало непреодолимым. Он не мог сопротивляться тому, что тянуло его в сон.
Он упал. Его окружила темнота, когда он заметил вспышку. Мир накренился и закачался, Коналл перестал понимать сидит или стоит. Затем все остановилось.
Открыв глаза, он увидел свою мать, сидящую рядом с двумя маленькими детьми. Сцена вызвала поток воспоминаний о том заполненном солнцем дне. Он подошел ближе, желая, нет, нуждаясь в том, чтобы услышать, что она говорила им с Ионой, ибо помнил тот день, но не разговор.
И каким-то образом Коналл понимал, что он очень важен.
— Теперь слушайте очень внимательно, — проговорила его мать, оглянувшись вокруг, чтобы убедиться, что никто не подслушивал.
Мужчина напрягся, пытаясь услышать, что она говорит, но мать склонила голову прямо к детям. Он обошел ее и встал рядом, но к тому времени она уже закончила делиться своей тайной.
— Это пророчество сбудется в вашей жизни. Вы, дети мои, станете частью его. Важно, чтобы вы никогда не забывали того, что я сказала вам.
Внезапно, изображение матери поблекло. Он потянулся к ней.
— Нет, — закричал Коналл, но было слишком поздно. Она ушла, и когда он открыл глаза, то оказался в своей комнате.
Вскочив с кровати, он рвано задышал, стараясь изо всех сил понять, что только что произошло. Он рыскал по своей памяти, но до сих пор не мог вспомнить ее слов. Его мать часто усаживала их и рассказывала много историй про друидов и то, что они сделали для блага людей.
О, он знал пророчество, о котором говорила Мойра и которое так напугало Макнейла, но там было что-то большее. Мойра достаточно много говорила об этом. Но как бы Коналл ни старался, он не мог ничего вспомнить.
У него заболел затылок. Он проигнорировал боль, чувствуя всепоглощающую необходимость вспомнить остальное.
* * * * * * *
Мойра привалилась к Франгу, она потеряла все силы от использования своего дара.
— Я показала ему воспоминание, но не думаю, что это помогло.
— Ты сделала все, что возможно, — проговорил Франг, помогая ей сесть и вытирая пот с её лба.
— Все это будет бесполезно, если он сможет увести Гленну от нас.
— Твоя сестра сильна, — он протянул ей немного вина. — Выпей. Тебе понадобятся силы.
Сделав глоток, она отставила бурдюк.
— Этого не достаточно. Мне нужно посмотреть, что произойдет. Если бы я только могла предвидеть уход Эффи.
Франг глубоко вздохнул.
— Нам всем хотелось бы этого, но не всё в нашей власти. Мы видим исключительно то, что нам показывают, а остальное время можем только строить предположения, как и все люди.
— У меня очень плохое предчувствие насчет Эффи, она завязла в этом глубже, чем нам хотелось бы.
— Ты права, милая, — согласился он, печально кивая. — Боюсь, что это действительно так.
Она села, игнорируя ослабленное тело, вслушиваясь в его слова.
— Ты видел что-то. Что именно?
Он смотрел на землю несколько долгих секунд, прежде чем заговорил.
— Я не знаю точно. Все очень неясно.
У нее свело желудок. Если Франг не может определить свои видения, значит они хуже, чем она себе представляла. С таким большим количеством врагов, кружащих вокруг Гленны и Коналла, было трудно понять с чего же нужно начинать.