Прощай, красавица!

Баки видит ее сквозь окно. Почти случайно замечает тонкую ручку в неизменной шёлковой перчатке. Цепляется взглядом за пламя волос, проходя мимо, и останавливается. Смотрит несколько секунд через дорогу, но мисс Натали Райт, по-видимому, так увлечена новостями, что не поднимает глаз.

Дверь открывается легко, звякнув колокольчиком над его головой. Где-то в углу по радио совсем тихо играет хорошо знакомая «Bella Ciao» — должно быть, для фона. Увидев солдата, бариста за стойкой учтиво здоровается.

Натали озаряется широкой улыбкой.

— Сержант Барнс!

Откладывает, почти что отбрасывает газету на стол, опускает мундштук с сигаретой на пепельницу.

— Рад видеть, мэм.

Баки отдает честь, удивлённо хмурясь, и уже через секунду чувствует ее руки, крепко обхватывающие его шею. Смутившись ещё сильнее, теряется, нерешительно собираясь обнять ее, но тонкие пальцы вдруг едва заметно наклоняют его голову. Кожу около уха обжигает горячее дыхание.

— Двое мужчин на десять часов. — Твёрдый как кремень голос бьет Барнса плетью, мгновенно отрезвляя. — Нацистские разведчики. — На секунду Барнс перестаёт понимать английский. Слышит ее слова над самым ухом и удивлённо замирает, с трудом пытаясь переварить услышанное. Задумчиво хмурится и борется с собой, чтобы не обернуться. — Не оборачивайтесь, подыграйте.

Натали отстраняется, одаривая его самой очаровательной улыбкой на свете, и Баки не уверен, что ему не послышалось. Ну не могла она за долю секунды повернутся на сто восемьдесят градусов дважды. Или… могла? Она берёт его за руку, словно они добрые друзья или, того хуже, пара влюблённых, и ведёт за столик. Садится, закинув ногу на ногу. Отодвигает газету и поднимает с пепельницы мундштук с недокуренной сигаретой тонкими пальцами.

— Как все прошло? — спрашивает она, возможно, чуть громче, чем необходимо, и, заметив замешательство в глазах Барнса, добавляет: — Ваша миссия, сержант. Все завершилось удачно?

— Да… — говорит он неуверенно, но тут же ловит ее мимолётное движение бровями. Все ещё не понимая, что она задумала, собирается с мыслями и продолжает: — Да, мэм. Мы успешно взяли две точки.

Краем глаза Баки замечает оживление за указанным столом. Мужчина постарше наклоняется и что-то шепчет второму, тот достаёт из нагрудного кармана ручку и быстро пишет на салфетке. Прячет ее обратно и поднимает руку, подзывая официанта.

— А как поживает Капитан? — поинтересовалась Натали, потушив докуренную сигарету. — Слышала, он снова отличился героизмом.

Барнс усмехнулся, качая головой.

— У этого парня героизм — второе имя, мэм.

Официант не успевает подойти, как один из мужчин забирает у него чек. Монеты звенят, ударившись о поверхность стола, и, обернувшись на Натали ещё раз, они выходят друг за другом, прихватив с вешалки верхнюю одежду.

Натали допивает свой кофе, рука в перчатке ставит пустую чашку на блюдце. Поднимается из-за стола, просит дать ей минуту, и подходит к стойке. Негромко говорит что-то бариста, смеется, когда он отвечает. Касается его руки, легонько сжимая, чем заставляет Барнса уязвлённо нахмуриться. Перекинувшись ещё парой фраз, она широко улыбается мужчине и возвращается к столику.

— Проводите меня, сержант? — спрашивает она, ожидая от него положительного ответа.

— Разумеется, мэм, — кивает Баки, поднимаясь со своего места. Краем глаза замечает в окне удаляющиеся силуэты двух мужчин.

— Моё пальто на вешалке.

Барнс снимает его осторожно, чувствуя исходящий от воротника запах духов Натали. Подходит ближе, подавая ей, краем глаза стараясь не терять силуэты из виду. Мисс Райт плавно расправляет плечи, откинув голову назад, чуть растянув губы в улыбке. На мгновенье Баки опускает пальто, забываясь и засматриваясь на красоту и изящность ее жестов. Она слегка поворачивается голову к нему, смотрит вопросительно, и он снова быстро поднимает пальто.

— Благодарю, сержант, — щебечет она, взяв его под руку. —До свидания, Джонатан! Большое спасибо.

— До свидания, мисс Райт, — отвечает бариста за стойкой, широко улыбаясь ей. — Всегда рад Вас видеть!

Они выходят, звякнув колокольчиком, и улица распахивает прохладные мокрые от дождя объятья. Баки, запомнивший, в какую сторону они пошли, хочет сказать Натали, но она едва ощутимо тянет его за локоть на параллельную улицу.

— Хорошо дерётесь, сержант?

— До войны занимался боксом, — отвечает Барнс, чувствуя, как она ускоряет шаг в направлении безлюдного переулка.

— Надеюсь, основы ещё помните, — серьезно говорит девушка, обхватывая его руку чуть крепче.

Они поворачивают налево, когда за углом появляется звук приглушённых спешных шагов. Натали на секунду поднимает глаза и отпускает его руку. Ныряет в проулок с ловкостью кошки и лицом к лицу сталкивается со старшим из двух мужчин, что шёл чуть впереди. Он замирает, ошарашенный ее появлением, и Натали использует эту секунду, чтобы выбросить колено вверх, ударяя его в грудь. Мужчина отшатывается, и Баки дёргается, чтобы помочь ей, но на него с криком и появившимся из ниоткуда карманным ножом бросается второй.

Тело само вспоминает годы тренировок, и он легко парирует один удар за другим. Умело уклоняется от ножа, с силой бьёт его по лицу несколько раз, и тот оступается. Баки оборачивается, судорожно ища глазами Натали, и видит, как она пытается освободиться от удушающего захвата.

Он забывает о своём сопернике в ту же секунду. Бросается на помощь девушке, но не успевает сделать и шага, как его подбородок обжигает холод лезвия. Фуражка слетает, Барнс шипит от боли и поставленным апперкотом сбивает его с ног. Выхватывает нож и отбрасывает на несколько метров, тыльной стороной ладони стерев кровь с подбородка, бьёт ещё раз со всей силы. Разведчик падает без сознания.

За его спиной что-то с шумом рушится на землю. Баки подскакивает, оборачиваясь, и видит слегка взлохмаченную Натали у распластанного звездой тела. Она часто дышит сквозь приоткрытые губы. На ее щеке алеет то ли кровь, то ли размазанная помада, из прически выбилось несколько огненных прядей.

— Нат…

Натали поднимает на него взгляд, и Баки думает, что если бы у неё выросла вторая голова, он и то удивился бы меньше. Разведчик, что был в полтора раза больше неё, лежал на земле, едва слышно постанывая, а она даже не пострадала.

— Ты не певица, — резюмирует Барнс, наблюдая, как девушка наклоняется и начинает один за другим выворачивать карманы мужчины.

— Почему же? — усмехается она, выудив его документы и пробежавшись по ним глазами. — Ты же слышал, я пою в Гарнизоне по воскресеньям. А в будни — на заводах и фабриках, поднимаю боевой дух страны.

Баки хмурится. Картина у него в голове до сих пор не складывается, но вдруг прозвучавшее обращение на «ты» ощутимо греет сердце. Как будто мордобой с фрицами в переулке немножко их сблизил, и мисс Райт стала для него чуть меньше «мэм» и чуть больше просто «Натали».

— Но ты… откуда ты знала, кто они?

— Долго следила. — Натали обматывает тонкой резинкой документы, найденные у первого мужчины и опускает их в свою сумочку словно пудреницу. — Не все солдаты воюют на фронте, сержант. Некоторым находится работа и тут.

Только теперь заметив упавшую на землю фуражку, Баки поднимает ее, все ещё растерянный. Смотрит несколько секунд, вертит в руках, а потом снова переводит взгляд на Натали, которая уже занялась вторым разведчиком, отправленным Барнсом в нокаут.

— Подержи, — просит она, протягивая расстегнутую сумочку, в которой виднеется ствол «Вальтера». — Джеймс… — подняв голову, Натали почти испуганно распахивает глаза. — У тебя кровь.

Баки осекается, касается пальцами рассеченного подбородка, о котором уже совсем забыл. Морщится от неприятного жжения, но Натали подхватывает его запястье и отводит в сторону.

— Не трогай. — Слегка натягивает рукав платья и подносит руку к его лицу. Баки собирается протестовать, но девушка одними глазами делает знак не дёргаться, и он слушается. — Грех испачкать твою красивую форму.