Я не продаюсь

Всю оставшуюся дорогу мы едем молча. Кажется, внутри у меня всё покрылось тонкой корочкой льда, и даже сердце бьётся медленнее. А в ушах все звучат, не переставая, его слова: «Я сделаю вам всего три предупреждения». Точнее, уже два. И, кажется, они закончатся очень быстро. Впрочем, тогда мне будет даже проще: не будет поместья – не будет и смысла в этом браке.

Когда машина останавливается, я тяну ручку и выхожу прежде, чем он успевает помочь мне. К чему эта показная галантность? Настоящий джентльмен никогда бы не опустился до шантажа и угроз. Тем более, когда это касается беззащитной девушки.

Замираю и упорно не смотрю по сторонам, опустив глаза, так что вижу только бежевую плитку под ногами. Надеюсь, он не собирается устраивать мне экскурсию. Но краем глаза замечаю, как он подходит, останавливается на расстоянии полушага.

– Вы напрасно обижаетесь, Камилла. – Его голос обманчиво мягко и спокоен, но я слышу еле заметные нотки раздражения. – В том, что я был вынужден принять такую меру, виноваты лишь вы.

Он умолкает, явно ожидая ответа, но я упорно молчу.

Тяжёлый вздох и короткое:

– Следуйте за мной.

Кажется, я знаю, как теперь буду вести себя с ним. Молчание – лучший выход из сложившейся ситуации. Посмотрим, как долго выдержит он.

Покорно шагаю следом. Плитку под ногами сменяет серый камень ступенек. Одна, вторая, третья. Всего я насчитываю восемь штук. Пять шагов и тихий скрип открываемой двери. Боковым зрением я вижу, как он придерживает её, пропуская меня внутрь.

– Как хорошо, что вы…

Заговорившая было женщина, замолкает на полуслове, и я вынужденно перевожу взгляд на неё. На ней строгое чёрное платье до колен, гладкие чёрные волосы убраны в пучок, а кожа такая же смуглая, как у её хозяина. У неё широкое скуластое лицо, а вместо глаз, кажется, две льдинки.

Дверь за моей спиной закрывается, тихие шаги и бархатистый, обволакивающий голос, раздаётся практически над моим ухом:

– Элеонор, это моя невеста – Камилла Фэйрис. – Его ладонь по-хозяйски ложится на мою талию. Вздрагиваю и старательно сдерживаю порыв отойти. – Скоро по всем вопросам, касающимся дома, вы должны будете обращаться к ней.

Она недовольно поджимает губы, окидывая меня неприязненным взглядом с ног до головы. И я понимаю – с экономкой мы не подружимся. Впрочем, не очень-то и хотелось.

– Как пожелаете, – говорит она холодно, явно недовольная этим известием.

Ничего, пусть не переживает. Вмешиваться в её дела я не намерена.

– Мы будем в кабинете. Попросите кого-нибудь из слуг принести туда чай.

– Что-нибудь ещё?

– Камилла?

Но я лишь медленно качаю головой.

Он шагает вперёд, увлекая меня за собой, а я ещё долго чувствую её взгляд спиной. М-да. Кажется, супружеская жизнь обещает быть очень… интересной.

В кабинете, расположенном на первом этаже, он кивает мне на кресло и садится во второе, стоящее на противоположной стороне стола. Выдвигает один из ящиков, доставая папку, и я невольно прикипаю к ней взглядом. Слежу за тем, как его длинные пальцы развязывают шнуровку, понимая, – всё, попалась. Если сейчас мы подпишем договор, дороги назад уже не будет.

– Держите, это ваша копия.

Протягиваю руку, невольно касаясь его пальцев, и кожа тут же вспыхивает, словно от ожога.

– Читайте внимательно.

Кажется, его голос звучит немного хрипло, но мне сейчас не до этого. Страницы еле заметно мерцают голубым, значит, договор будет не простым – магическим, а такой разорвать ещё сложнее.

Скольжу взглядом, пропуская не столь важные пункты. Клятва верности, принесённая на алтаре. Пусть. Всё равно изменять не собираюсь. Пропускаю то, что касается его имущества. А вот по поводу подарков узнать было бы очень интересно. Правда, меня волнует один единственный подарок.

Но вместо этого я натыкаюсь на неожиданное условие. Даже перечитываю пару раз, и лишь потом поднимаю взгляд, недоверчиво глядя на будущего супруга. И только сейчас замечаю на столе поднос с чашками. Странно, а я и не слышала, когда входила служанка. Во рту пересохло, и я тянусь за той, что стоит ближе.

Чем дальше, тем меньше мне нравятся условия этого брака.

– Вы хотите, чтобы я отказалась от прав на ребёнка?

Мало того, что в договоре прописано обязательное рождение ребёнка в течение первых двух лет брака. Так ещё это. Он же не думает, что я способна на такое?

– Не обязательно, – усмехается он, неотрывно следя за мной. Под его взглядом чай застревает в горле, и мне с трудом удаётся сделать глоток. – У вас будет выбор: полное лишение родительских прав, отказ от опеки в мою пользу или продолжение совместной жизни. Со всем из этого вытекающим.

Хмурюсь.

Совместная жизнь? Это он что, предлагает мне жить с ним пока ребёнок не станет совершеннолетним? Или в каком возрасте детям разрешается решать самим? Впрочем, не думаю, что он позволит ребёнку решать.

Так. Стоп. Не хватало только всерьёз обдумывать такую возможность.

– Вычеркните этот пункт.

Я не прошу – приказываю, стараясь говорить как можно твёрже.

– Этот пункт не обсуждается, – возражает он.

И я чувствую себя загнанной в угол мышью. Сначала поместье, теперь ребёнок. Чего он добивается? И почему именно я?

Последний вопрос я всё же произношу вслух. Несколько ужасно долгих секунд он молчит, и лишь потом отвечает тихо:

– Видите ли, я хочу, чтобы у моего ребёнка непременно была стихийная искра. Вы – последняя из рода Огненных, а в моей крови есть искры Воздуха и Земли. Шансы, если верить врачам, невероятно высоки.

Шансы. Искра. Он вообще в курсе, что мы ребёнка обсуждаем, а не бизнес-проект?