Бегство от близости

должны научиться освобождаться от всего лишнего, чтобы 

без сопротивления воспринимать сказанное другими. Если вы 

получаете от кого-либо быстрый или отрицательный ответ, то 

понимаете, что ваши слова были оценены, но, вероятно, не 

очень внимательно обдуманы. Более подробно мы обсудим 

мужскую форму уступки в двенадцатой главе.

Отказ от тенденции делать поспешные выводы является 

очень важным навыком для создания прочных близких отно-

шений. Приведенный ниже пример иллюстрирует этот жиз-

ненно важный вопрос.

258  Дженей Б. Уайнхолд и Берри К. Уайнхолд. Бегство от близости

ПРИМЕР ДЛЯ ОБСУЖДЕНИЯ

Этот полученный из первых рук пример описывает, как 

Доусон, один из наших клиентов, изменил себя. Мы попроси-

ли его рассказать свою историю о том, как он выявил и пос-

тепенно изменил многие из своих контрзависимых моделей 

поведения, и вот что услышали...

«Когда  я  впервые  узнал  о  развивающих  потребностях, 

которые  люди  должны  удовлетворить  в  раннем  детстве,  я 

пришел  в  смятение.  В  процессе  моего  рождения  и  ранних 

детских лет жизни я получил мало или совсем не получил 

того, что сейчас считается необходимым для здорового и ус-

пешного развития.

Я  появился  на  свет  с  помощью  кесарева  сечения.  Я  не 

имел выраженной привязанности к кому-либо в моей семье. 

Моя мать сообщила мне о своих ощущениях. Она восприни-

мала меня как противного младенца и не особенно любила 

брать меня на руки и заботиться обо мне. Совершенно оче-

видно, что меня не кормили грудью, хотя в действительнос-

ти я питался по режиму, согласно практике выкармливания 

младенцев, которая была в моде в 1940 году. По словам ма-

тери, мой отец сомневался в своем отцовстве и мало инте-

ресовался мной.

Моя сводная сестра, которая старше меня на десять лет, 

проявляла некоторый интерес ко мне. Однако пережитое ею 

физическое  и  сексуальное  воздействие  заранее  исключало 

существование между нами здоровых и нежных отношений. 

Мои воспоминания о раннем детстве, восстановленные при 

возвращении в прошлое, показали, что часто возникающие 

приступы пневмонии были не чем иным, как моей отчаян-

 

Часть II. Пути к близости  

259

ной попыткой удовлетворить свои потребности. В конечном 

итоге, меня пришлось спешно доставлять в больницу и по-

мещать в кислородную палату. Мои родители восприняли это 

как дополнительные хлопоты и лишнее беспокойство, и моя 

мать сказала мне, что если такое повторится еще раз, то она 

просто оставит меня умирать.

Я был в достаточной степени привязан к нашей собаке. 

Она так защищала меня, что моя мать решила от нее изба-

виться, когда мне было четыре года. В это время я смирился 

с жизнью в одиночестве и изоляции.

Когда мне было три года, мой отец ушел на вторую миро-

вую войну. Впоследствии я стал объектом конкуренции между 

матерью и сестрой, которым требовалась мужская сила для 

ведения  хозяйства.  Грубое  обращение,  которое  я  вытерпел 

от  них,  породило  во  мне  глубокое  недоверие  к  женщинам. 

Кроме того, эти воспоминания о грубости послужили осно-

вой для моделей, придающих сексуальный характер любви, 

физическому контакту и заботе, а также для привязанности 

к  женщинам,  совершившим  преступления  на  сексуальной 

почве. После того как отец ушел на войну, мать завела лю-

бовника. После войны мои родители безуспешно пытались 

сгладить свои различия, но их брак, в конце концов, распался.

Динамика отношений в нашей семье превратила преда-

тельство и неминуемый разрыв в основу моей модели близ-

ких отношений. Мои сестра и мать сильно ссорились. Сестра, 

способный и талантливый человек, ушла из дома в шестнад-

цать лет. Вскоре после этого я потерял ее след. В настоящее 

время ни моя мать, ни я ничего не знаем о ее местонахожде-

нии и об обстоятельствах ее жизни.

В возрасте семи лет меня отправили в частную среднюю 

школу для мальчиков. Я переписывался с матерью нерегулярно, 

260  Дженей Б. Уайнхолд и Берри К. Уайнхолд. Бегство от близости

а с отцом виделся примерно раз в две недели. Мое воспри-

ятие жизни как изолированного и одинокого существования 

еще больше усилилось. Один из старших мальчиков „по-дру-

жески“ относился ко мне. Впоследствии он заволок меня в 

лес рядом со школой и изнасиловал. Он также грозился меня 

убить, если я кому-нибудь расскажу об этом. Я уже служил 

хранителем семейных тайн. Ту тайну я хранил сорок три года.

Моим  следующим  воспоминанием  после  изнасилова-

ния было пребывание в школьном изоляторе, когда мое тело 

покрылось  фурункулами.  Я  мог  хранить  тайну,  но  не  мог 

сдерживать  свою  ярость.  Я  ощутил  предательство  со  сто-

роны отца, который должен был быть там и защитить меня. 

Я ощутил предательство со стороны „друга“, и у меня сфор-

мировалось неверие в мужскую дружбу. Затем я обнаружил 

у себя привязанность к мужчинам, совершившим преступ-

ления на сексуальной почве. В возрасте восьми лет я испы-

тывал одиночество, неуверенность и презрение со стороны 

других.  В  связи  с  этим  я  решил,  что  со  мной  изначально 

должно быть что-то не так. Я стал человеком, основу кото-

рого составлял стыд.

Мне удавалось довольно хорошо скрывать свой стыд. Это 

помогло мне закончить колледж и позднее стать успешным 

бизнесменом. Однако у меня по-прежнему были трудности