Страница 8 из 23
- Много умничаешь, гость говорливый! – дородная женщина, мощный торс и сильные руки которой, наводили мыслью на всяких так мукомолов и тестомесов, а то и на гиревиков-рекордсменов, отступила в сторону, а бородатый мужичок, всего-то росту – метр с кепкой и то в прыжке, проворно извлек из кармана бесформенного одеяния, нечто длинное и блестящее, шустро перевернул Клаву на спину и принялся растирать ледяное тело, озябшей девицы, чем-то липким и противным. – И не знаю я никаких твоих Валентинов! Нетути в нашенских краях таковских празднеств нечистых! Тьфу! – женщина сплюнула через левое плечо, показав мелкому бородачу фигу – скажет же тоже!
-Да не жалей, не жалей! – подбадривала Хозяйка самозваного лекаря – Ишь, смотри, деваха, синяя вся! В лице – ни кровинки, а губы трясутся! Ох, и сильна Метель-Матушка, да и Мороз-Батюшка ныне не просто так в гости заглянул!
Через минуту-другую, Клаву, что называется, проняло.
Средство воняло так ужасно, что першило в носу и в горле. Липкая, вязкая масса противно растеклась по телу.
-Что-то не действует! – Хозяйка ухмыльнулась, ласково хватая бородатого мужичонка за шкирку – Смотри, если деваха загнется у меня в доме, я всю твою бороду повыщипываю .. по волоску.. пинцетом..
-Ой-ей-ей! – тоненько заверещал бородатый – поможет, поможет.. Быть того не может, чтобы не помогло! Они, люди, к этому с-с-средству, очень восприимчивы!
Кожу жгло и пекло неимоверно и лишь не до конца оттаявшие губы, мешали молодой женщине заорать в голос.
От ужасной вони, першило в горле, и слезились глаза.
Клава глубоко вздохнула, тут же закашлялась, попыталась привстать, опираясь на локоть, и смахнула свободной рукой слезинки с ресниц.
На мгновение девушке показалось, что женское лицо, доброе, слегка полноватое, улыбается ей как-то странно, краешком губ, из-за которых торчит острый и чересчур длинный, клык.
Клава сморгнула и с облегчением вздохнула:
«Привидится же такое! – девушка быстро взглянула на свою спасительницу – Нет, нет! Причудилось, слава богу! Баба, как баба – слегка неряшливая, толстоватая, растрепанная.. Одета, правда в нелепый сарафан до самого пола, небось, всю пыль по земле подолом заметает.. но, бывает и хуже!»
- Слышь, дедуля, и впрямь, средство забористое! Снегурочка-то, наша, уже и глазами блымает! - сиплым басом похвалила клавиного спасителя дородная Хозяйка – Ты, как, девка, оклемалась?
-Оклемалась! – выдохнула Клава, чувствуя, как горит и плавится спина – А, где это я? И, вы, кто такие, люди добрые?
Последние слова Клава произнесла и вовсе, как-то неуверенно, словно сомневаясь в том, что спасители ее и впрямь люди… и… добрые.
Хозяйка хмыкнула, и Клаве вновь показалось, что изо рта женщины торчат клыки, длинные и острые, точно у волка.
«Бред! – подумалось Клаве – Полный абзац! Чем это они меня намазали? Ох, неспроста у меня глюки пошли косяками, точно гуси по осени!»
- Вставай, вставай ужо, красавица! – суетился низкорослый дедок, помогая Клаве подняться – Неча на полу валяться, точно пьянь распоследняя! Вот, мы тебя приподнимем, за белы ручки возьмем, в красный угол посадим! Нечасто у нас гости бывают, все стороной ездют!
Дедочек говорил негромко, внушительно, точно напевая, слова у него изо рта вылетали, вроде бы и обычные, но, в целом, речь казалась странной, чужественной и Клава, даже слегка обалдела от такого напора.
Тем не менее, совместными усилиями Хозяйки и низенького дедка, волосатого, точно африканский шимпанзе, Клава была поднята с пола и усажена на добротную лавку, за широкий стол.
Шалыми глазами девушка обвела темноватое помещение и тихонько вздрогнула, с трудом удерживаясь от того, чтобы не перекрестить лоб, хотя и не считала себя особо верующим человеком.
У Хозяйки и впрямь изо рта торчали клыки – слегка кривоватые, но самые, что, ни на есть, настоящие, а на полу толстым слоем была настелена солома, приятно пахнущая, дурмяным запахом.
По этой соломе вальяжно передвигались толстые, шерстистые комки, отчаянно косолопя и сосредоточенно сопя – вероятно, детки той самой, мамонтообразной глыбы, учуявшей Клаву среди ледяной круговерти.
Щенки были забавными, и Клава улыбнулась им от всей души.
Дедок, что суетился поблизости, дорос едва лишь по пояс самой Клаве, а девушка не отличалась особо высоким ростом, зато вширь старый пень удался – на его плечи можно было уложить пару мешков сахара, да еще и место осталось бы.
Смотрел он на Клаву хитрыми глазками, неопределенного цвета, и крошечный носик – пуговка, терялся в дебрях лохматой бороды.
- Нальешь хоть кружечку, Хозяйка? – просительно канючил гномоподобный дедок, забавно подпрыгивая на коротеньких ножках – Ить, я ж, помог, как-никак! Вон, девка, глазюками недобро зыркает, скоро «караул» кричать начнет! Небось, не по нраву ей наши личности! Зря, Хозяйка, твоя Дохляка, ее с морозу учуяла!
Хозяйка задумчиво покосилась на Клаву, поманила дедка пальцем и тот, все так же, забавно подпрыгивая, поспешил следом, торопясь получить вожделенную награду.
Клаве женщина не сказала ни слова.
Девушка, внутренне содрогаясь от недобрых предчувствий, огляделась, украдкой кося глазами то вправо, то влево.
Помещение, вправду сказать, было небольшим и темноватым, напоминая собой забегаловку самого низкого пошиба, только вот, странно – нигде не наблюдалось ни телевизора, ни магнитофона, орущего всякую муть про «глаза, похожие на тормоза», из репертуара попсовых певцов, да и электричества, как такового, не было – зал освещался двумя примитивными лампами, типа - «летучая мышь», а на стойке, перед Хозяйкой, ярко пылала толстая свеча, слегка оплывшая воском.
«И здесь электроэнергию отключают! – внезапно успокоилась Клава, начав приходить в себя. В спине уже пекло не так интенсивно и можно было терпеть – А, у женщины этой, несчастной, просто зубы плохие! Наверное, ее мама в детстве к ортодонту не водила! Или, может быть, просто, протез неудачный!»
Размышляя подобным образом, Клава и не заметила, как дородная Хозяйка плавно переплыла от стойки к ее столику и поставила прямо на голые доски, не прикрытые даже салфеткой, огромную кружку с чем-то дымящимся и пахнущим, до одури приятно.
- Хлебни-ка, красна девица, вмиг себя лучше почувствуешь! – рот ее скривился в давешней, слегка страшненькой улыбочке, но Клава, твердо вознамерившаяся не забивать себе голову всякими глупостями, схватилась за кружку двумя руками.
Промороженные насквозь внутренности мигом возликовали, требуя – еще, еще и еще..
И Клава, жадно пила, прильнув к дымящемуся напитку и ощущая, как медленно и неохотно отступает лютый холод, пробравшийся почти до самого сердца.
-Хорошо, что я на ваше заведение набрела! – отогревшись, Клава благодарно взглянула на клыкастую Хозяйку – спасибо вам! Вы не думайте, у меня есть деньги, я заплачу за помощь. Машина, вот только, на дороге осталась.. Жалко, если пропадет!
Хозяйка обидчиво поджала толстые губы, повела пышными плечами и недобро прищурилась, рассматривая девушку, словно какого-то подозрительного жука.
- Эх, испортились, ныне люди! – горько вздохнула она – За доброе дело деньги предлагают! Ну да ладно, мир ваш весь такой, прогнил насквозь.. Только здесь еще.. настоящие, встречаются.. Ты, девка, не горюй – ниче с твоей таратайкой не случится! Найдутся и для нее караульщики, отведут глаза людям недобрым!
-И телефон! – спохватилась Клава – мне нужен телефон! У вас есть?
-Телех-вон? – словно бы призадумалась Хозяйка – Ах, телх-вон! Нет, девица, такого баловства и непотребства я в своем доме не допущу! Нету у нас телех-вонов! А кому весточку сослать, так у нас для тех целей гонцы имеются! - и Хозяйка ткнула толстым пальцем куда-то в угол.
К своему изумлению, Клава заметила там самую настоящую птичью клетку, да не для каких-то там попугайчиков, птицы сорной и суетливой, а голубиную.
Голубей в ней толклось штук пять - и белых, и сизых, и серо-буро-пошкарябанных.. Клава не очень хорошо разбиралась в голубиных породах.