Страница 7 из 23
Клаве казалось, что она еле шепчет свою несуразную молитву-прошение, шепчет, давясь слезами и отчаяньем, но, на самом деле она орала – громко, безнадежно, с надрывом… Орала, отчаявшись и, ни на что, не надеясь.
Неожиданно девушка вздрогнула – ей показалось, что где-то, совсем рядом мелькнул тусклый желтый огонек.
Огонек терялся, мелькал и пропадал, расплываясь в обледеневшем окне, но он подарил Клаве безумную надежду на спасение.
Оставаться на месте, ждать помощи и ничего не предпринимать? – нет, это было выше ее сил.
Простое сидение в остывающем автомобиле, с пустым баком и жалкой надеждой на нескорую помощь – да Клава с ума бы сошла от безысходности и тревоги!
Девушка выпрямилась, схватила сумку и натянула теплые перчатки.
Привычка выглядеть хорошо и даже – очень хорошо, сыграла с ней злую шутку.
В коротеньком, модном одеянии, в сапогах на «шпильках», не очень-то побегаешь по глубокому снегу, но Клава все-таки решилась.
На всякий случай, она прихватила мобильник – бесполезную игрушку, в котором сеть, так и не появилась, и решительно выскочила из относительно безопасного салона автомобиля, надеясь, что тусклый огонек – это не галлюцинация, не мираж и не фантом.
Ей повезло и кроме огонька, заметного даже в метель, она расслышала еще и яростный собачий лай.
Тушь и прочая косметика, делавшая Клаву похожей на красотку с обложки глянцевого журнала, давно покинули ее лицо, и холодный снег мигом облепил щеки, нос и глаза, точно новомодная косметическая маска.
«Будем надеяться на то, что мне повезет!» - решилась Клава и отважно шагнула вперед.
Под снегом оказался лед, и Клава немедленно грохнулась с высоты своих «шпилек», некрасиво растянувшись и уткнувшись носом в колючий снег.
«Никогда! – пообещала она сама себе, чувствуя, как мороз забирается под тонкую куртку и щиплет сквозь капроновые колготки – Больше никогда! Теперь только толстое стеганое пальто, пуховый платок, варежки на собачьем меху и сапоги «прощай молодость»! Никаких шпилек, коротких юбок и тонких колготок!»
Клава шла, спотыкалась, падала в снег, поднималась и снова шла, точно какой-то инопланетный робот, а собачий лай становился все громче и громче, а тусклый вначале, огонек – ярче и ярче.
Когда, вконец измученная девушка, набрав полные сапоги снега, замерзнув до состояния сосульки и устав, точно каторжник на лесоповале, добралась до цели, то замерла, словно пораженная громом, не в силах поверить собственным глазам.
Ей, внезапно стало дурно, она даже жестко ущипнула себя за замерзшую щеку и тут же взвизгнула от боли – нет, все происходящее реально, более чем реально, а от того еще больше напоминает кошмар, приснившийся ночью, после слишком плотного ужина.
«Такого просто не может быть! – выдохнула Клава, натягивая шапку на волосы, повисшие чудными льдинками на самый лоб – Я, что, замерзла и у меня предсмертные глюки?»
Было чему удивляться девушке, имевшей за плечами хорошее образование и профессию программиста – прямо перед ней, всего в десятке шагов, возвышалось нелепое сооружение, меньше всего похожее на пост ППС, придорожное кафе или, на крайний случай, палатку МЧС.
Над обшарпанной, деревянной дверью, торчащей, казалось из огромного сугроба, на длинных цепях, качался необыкновенный фонарь.
Именно его тусклый свет и выманил Клаву из уютного салона машины, обещавшего девушке хоть какое-то тепло и относительную безопасность.
Подобные фонари Клава видела только в кинофильмах про старинную жизнь.
Слезливые мелодрамы про длинные платья и чувствительных девиц, Клава не любила и не уважала.
Ей, живущей в мире компьютеров, космических исследований, в мире скоростного интернета и высоких технологий, было просто жаль времени на сентиментальную чушь.
А, тут – такое..
В фонаре горела свеча.
Самая настоящая, толстая, слегка темноватая, но свеча.
Она горела, не смотря на то, что ветер яростно раскачивал цепи и снег летел стеной, светилась ровным, желтым пламенем, попирающим законы природы.
Свеча освещала древнюю доску, на которой, кривыми загогулинами, было нацарапано название: «Тайное местечко».
Прямо из огромного сугроба торчала черная, закопченная труба, и Клава отчетливо почувствовала запах дыма.
«Не может быть! – мысли девушки, застигнутой непогодой и окончательно павшей духом, заметались, мозг заработал, напрягаясь, ища и не находя происходящему разумного объяснения – Я точно сошла с ума и брежу! Или, может быть, я умираю - валяюсь где-нибудь в сугробе, замерзаю и у меня глюки?»
Совсем рядом громко гавкнула собака.
Клава жалобно пискнула замерзшими губами – прямо из снежной пелены на нее надвигалось огромное, косматое чудовище, зубастое и, по всей видимости, голодное.
Чудовище громко рычало, демонстрируя длинные, совсем не собачьи клыки.
Обшарпанная дверь внезапно распахнулась, издав пронзительный скрип, и до ноздрей измученной девушки, донесся упоительный аромат кофе и какой-то выпечки.
-Чего голосишь, Дохляка? Мало тебе непогоды, чудовище, так ты еще и гавкать затеялась! Гляди, дурында, накличешь беду, я с тебя три шкуры спущу! – чей-то голос, звонкий и уверенный, мигом вымел из Клавиной головы мысли о чем-то неземном и потустороннем – Ой, кто это?
Со стороны Клава, по видимому, была похожа на снеговика.. Или, на снежную бабу, кому как нравится.
Ноги у нее совсем одеревенели в модных сапогах, тонкие колготки намертво примерзли к коленям, руки замерзли, а нос того и гляди, грозил отвалиться от лица.
Девушку трясло и колотило на улице, а когда сильные, уверенные руки, втащили ее в тепло, клавино бренное тело затряслось и заколотилось с удвоенной силой.
-Гляди-ка! – удивленный голос вырвал Клаву из ледяного плена, и девушка почувствовала, как кто-то энергично растирает ей лицо и руки – не зря, видать, Дохляка задницу морозила! Деваха! Совсем закоченела, бедная!
Голос был женский, приятный и пах по- домашнему.
Клава решилась открыть глаза и тут же уткнулась носом в тугую, необъятную грудь его обладательницы.
-Гляди-ка! – повторилась ее спасительница, отстраняя Клаву от себя и внимательно рассматривая – Очнулась! Ты, Дохляка – она обратилась к кому-то за спиной Клавы – Ты, Дохляка, заслужила свой ужин! Уж я тебя попотчую сегодня на славу! Душу невинную от верной погибели спасла, дурында! А, теперь, марш в угол, нечего шерстью трусить по всему помещению!
Клава, полузакрытыми глазами проводила огромную, массивную тушу, покрытую длинной густой шерстью и подумала, что нелестное прозвище «Дохляка», мало соответствует этому мамонтообразному представителю семейства собачьих.
«И вообще – как-то отстраненно подумала девушка – таких собак не бывает! Может, я все же, замерзла насмерть и это предсмертный бред? Неужели, перед неминуемой кончиной, я увижу только мерзкое мохнатое чудовище и ничего больше?»
Мысли колыхались в голове медленно и лениво, словно водоросли в пруду со стоячей водой.
Клава, точно в полузабытье рассмотрела два встревоженных лица, склонившихся над ней.
Одно, несомненно, принадлежало хозяйке данного, уютного домишки, больше похожего на сугроб, а второе.. к какому именно виду живых существ принадлежал второй персонаж, Клава затруднилась бы ответить – по голосу, так, несомненно, мужчине, а, вот по внешнему виду – длинная седая борода неприятно щекотала озябший подбородок, маленький, почти неприличный для мужчины рост, не внушали доверия, а вот сила.. Силой существо обладало немалой. Во всяком случае, таскало оно, совсем нелегкое тело замерзшей девушки без всякого напряга.
- Не спеши, не спеши, Хозяйка! – бородатый, чьи глаза, явственно отливали молодой зеленью, точно глаза, какого-нибудь мартовского кота, размахивал руками, отталкивая тощим задом весьма упитанную особу, вознамерившуюся реанимировать Клаву, при помощи какого-то зелья, содержащегося, в устрашающего вида, бутылке – у меня, ихнее средство есть, людское.. Говорят, огонь в жидком виде.. любого мертвеца на ноги поставит, в считанные минуты.. Так, что ты, Хозяйка, не спеши, красну девицу, поить своенной отравой! Это тебе не домовых потчевать в день Святого Валентина.