Страница 11 из 17
Со времён Беркли в европейских философии и естествознании укореняется противопоставление чувственного и рационального знания. «В этом противопоставлении доходили даже до того, что чувственное, образное или художественное значение объявляли близким к животному типу знания. В соответствие этому восприятие рассматривалось как второстепенная познавательная функция. Так, например, Э. Кассирер писал, что всякое теоретическое познание «исходит из мира, уже созданного языком»[61]. Но стоит заметить, что некоторые выводы Беркли оказали глубокое влияние не только на развитие классической теории восприятия, но и на современную психологию. В известной работе «Опыт новой теории зрения» автор утверждал, что зрительное восприятие само по себе не обеспечивает человеку полноту знаний о мире, но создаёт основу для дальнейшего его представления. Зрительные ощущения – это знаки и ассоциации, формирующие зрительные образы, хотя мы при этом и не осознаем, как это происходит, заметил Беркли[62].
В рамках философской проблематики, ставящей вопрос о том, каким образом человек получает знание о мире, значительное место в истории изучения зрительного восприятия занимали рационалисты Р. Декарт, Б. Спиноза, Г. Лейбниц и другие мыслители. Французский философ и математик Рене Декарт, один из основоположников европейской науки, в парадигму зрительного восприятия вошёл своим учением о познании. Он стал родоначальником рационализма, который сложился в результате одностороннего понимания логического характера математического знания. Дуализм его концепции восприятия выстраивался в модели двух миров: психического и материального, работы ума (res cogitans) и материи (res extenca). Получение знания у него всецело принадлежало рациональному мышлению. Cogito ergo sum – я мыслю, следовательно, я есть, я существую. «Без сомнения, все виды мыслительной деятельности (modi cogitandi), отмечаемые нами у себя, могут быть отнесены к двум основным: один из них состоит в восприятии разумом, другой – в определении волей. Итак, чувствовать, воображать, даже постигать чисто интеллектуальные вещи – всё это различные виды восприятия <…>»[63].
Лучшим способом получения достоверного знания он считал математический метод, сделав его философским методом. Механическая картина бытия наиболее соответствует истине, считал Декарт, так как она лишена чувственных заблуждений, основана не на опыте, а на дедукции. Математический закон лежит в основе мира. Главная идея, считал Декарт, – это идея Бога, «мне врождённа так же, как мне врождённа идея меня самого»[64]. Поэтому наши знания о таких качествах как форма, размер и другие, происходят от врождённых идей. Знание определяется существованием этих идей, а также приобретённых и развитых самим собой или отдельным человеком.
Информация, полученная от внешнего ощущения, считалась несовершенной, представляющей для него «смутное знание» как пассивный результат сенсорных данных. Занимаясь проблемой получения информации, он главным инструментом, вложенным в человека Богом, считал разум. Врожденными он называл только четыре способности человеческой природы, а именно: разум, воображение, чувство и память. Материальный мир, а соответственно, тело человека и животного, можно объективно описать без отсылок к наблюдателю, полагал учёный, сидя у себя в кабинете. Значительную часть знаний о себе человек получает посредством разума, а зрительному восприятию в его философии места не нашлось. Последователи Декарта создают свою логику, названную формальной, основанную на прикладных математических дисциплинах. Рождённый на её основании метод, даёт возможность конструирования «миров-машин», новых реальностей существования, на основе тех простейших начал, которые были обнаружены Декартом в человеческом разуме.
Метафизика рационалиста Бенедикта Спинозы (1632–1677) субстанцию человеческой природы рассматривала как неотделимую часть единой, вечной и всепроникающей субстанции Бога. Но онтологическая взаимная независимость души и тела, как атрибутов человеческого естества, не освобождает мыслительную деятельность от телесных состояний. В духе материалистической тенденции Б. Спиноза рассматривает чувственное познание как первейший род знаний, часто ведущих к умственному заблуждению. Всякое чувственное познание и все виды восприятия он противопоставляет единственно источнику достоверных истин, интеллектуальному разумению (intellectus). Фундаментальной основой получаемого человеком истинного знания у Спинозы выступает интеллектуальная интуиция. В традиции мистических учений о «внутреннем свете», разработанных византийской патристикой, буддистской философией, античной мифологией и философией, он рассматривает достоверное знание как недискурсивный источник индивидуального общения с Богом, как «ясный и отчетливый ум».
Проблема восприятия у Готфрида Вильгельма Лейбница (1646–1716), стремившегося восстановить прерванную его эпохой «связь времён», отразилась в концепции монады как субстанциональной частицы универсума, отражавшей все его качества и свойства. Монада, как «сжатая Вселенная», – это единое и неделимое, её духовный атом, простая субстанция, она наделяет первичными восприятиями (перцепциями) всё живое, являясь «постоянным живым зеркалом универсума»[65]. В отличие от Декарта и других его предшественников Лейбниц опирается на понятие актуальной бесконечности. Монада нематериальна, проста и не состоит из частей. Восприятие (representation) и стремление (appetitio) составляют её внутреннее содержание, простой, первичный элемент. Деятельность монады невозможно объяснить с помощью «механических» причин. Именно в простой субстанции, а не в сложной и не в машине, нужно искать восприятие. Так впервые была постулирована идея возможности «бессознательного восприятия». Феномены, составляющие большую часть сознания, Лейбниц назвал «малыми восприятиями». Эта теория дала ему возможность решить вопрос о восприятии у тех монад, которые не наделены разумной душой. «Итак, благодаря введению бессознательных восприятий Лейбниц избегает парадоксального вывода о том, что все субстанции в мире – это субстанциональные формы, или души, а значит, все они способны мыслить»[66]. Высшим уровнем монад является отчётливое представление, развивающееся в процессе развития. Сила, покоящаяся в основе развития монады, – это сила представления, перцепция. В этом случае у Лейбница сознание не тождественно представлению и присуще только высшему существу, наделённому ещё и самосознанием, то есть человеку.
Идеалом классической рациональности, в значительной мере сформировавшимся в трудах Декарта, Спинозы, Лейбница, Ньютона, является мир, устроенный на основе логико-математических принципов и математического анализа. Общественные институты, поведение и деятельность людей выстраивались на разумных основаниях. Человек и даже космос предполагались управляемым сознанием с помощью разума и по его законам.
Для рационалистов восприятие в целом либо не отличалось от ощущений, либо относилось к «смутным знаниям», не лежащим в основе познания. Поэтому, восприятие реальности и связи с ней представлялись мнимыми, а полученные в результате его знания – недостоверными. Иную, во многом противоречащую рационализму позицию занимал Джон Локк (1632–1704). Он решительно отвергал учение Декарта о врождённых идеях. Познание представлялось ему не чем иным как восприятием (перцепцией) взаимосвязей, или столкновением между собой каких-либо, уже существующих в человеке идей. В 1704 году последовала резкая критика этого определения со стороны Лейбница, считавшего позицию рационалистов общепризнанной. Локк продолжал развивать эту идею, утверждая, что знания проистекают из внешнего (ощущения) и внутреннего (рефлексии) опыта и отрицал существование врождённых идей и принципов.
61
Зинченко В. Предисловие // Зрительные образы: феноменология и эксперимент: Сборник переводов. Душанбе, 1971. Ч. 1. С. 6.
62
Беркли Д. Сочинения. М.: Мысль, 1978. С. 54–137.
63
Декарт Р. Избранные произведения. М., 1950. С. 440.
64
Фоллмер Г. Эволюционная теория познания: врождённые структуры познания в контексте биологии, психологии, лингвистики, философии, теории науки. М.: Русский Двор, 1998. С. 256.
65
Лейбниц Г. В. Собрание сочинений: в 4 т. Т. 1. М.: Мысль, 1983. С. 422.
66
Гайденко П. П. История новоевропейской философии в её связи с наукой: Учебное пособие для вузов. М.: ПЕР СЭ; СПб.: Университетская книга, 2000. С. 289.