Страница 37 из 46
— Меня зовут Хоар, — прошептал он. — Не вздумайте посмеиваться, парни. Я известен тем, что стираю улыбку с лица, зачастую со всей остальной частью головы. — Он улыбнулся, показывая, что не вполне серьезен, и оба матроса заметно расслабились. — Мое суденышко слишком мало для соблюдения всех формальностей, так что, парни, чувствуйте себя как дома. Я не могу говорить громко, так что смотрите одним глазом на меня, а другим на «Непостижимую».
Он остановился перевести дыхание, затем продолжил:
— И одним глазом следите за той шикарной шхуной, что впереди нас. Мне надо захватить ее, если получится, или затопить. На ней трое французов, а может и больше. Я подозреваю, что они из тех, что взрывали корабли его величества. Во всяком случае, так думаю я, и так думает адмирал. А больше вам и не надо ничего знать. Но я все же расскажу вам еще кое-что. Отнеситесь с терпением к тому, что мне придется прерываться, чтобы промочить горло.
После этого Хоар рассказал им о своих подозрениях. Закончив с тем, как он обнаружил в последний раз слуховое устройство, он принялся опрашивать матросов:
— А теперь представьтесь, и расскажите о себе.
— Меня зовут Боулд, сэр, — отозвался негр. — Старшина разъездного катера сэра Джорджа. Дерзость — мое имя[26], хватка — моя натура. Ха, ха, ха. А этого остроумного парня зовут Стоун, его только что назначили ко мне загребным. И мы знаем, кто вы. Вы тот джентльмен, который разыскал всех мичманов с «Амазонки».
— Так точно, зэр, — подтвердил Стоун. — Еще вы вытащили меня из воды, зэр, после взрыва на «Вантидже», за что я вам премного благодарен, зэр.
— А теперь скажите, кого из вас назначить здесь штурманом, а кого констапелем?
— Сэр, Стоун командовал карронадой на «Вантидже».
— В таком случае, Боулд — ты штурман, а Стоун — констапель. По очереди сядьте за румпель, чтобы привыкнуть к повадкам яхты. Следовало бы дать вам поманеврировать, но у нас нет времени — мы не должны упустить «Мари-Клер».
Когда Стоун встал из-за румпеля, Хоар оставил Боулда управлять «Непостижимой», а сам повел вниз «констапеля». Он хотел привести в порядок свое странное вооружение.
— Первым делом, Стоун, — сказал Хоар, — вынь заряды из всех видов оружия. Они, должно быть, промокли, когда недавно внутрь поступила вода. Осмотри и заряди все, что есть, из этого бочонка.
Стоун закатал рукава и принялся за работу. Хоар вернулся на палубу.
Спустя некоторое время в просвете люка показалась голова Стоуна. В руках он держал бочонок с порохом.
— Ничего хорошего, зэр. Порох промок.
— Полностью промок? — с тревогой в голосе прошептал Хоар.
— До последнего зернышка, зэр. Все двадцать фунтов. Посмотрите, этот комок из самой середины бочонка.
— Пистолеты? Вертлюжка? — жалобно спросил Хоар. — Арбалет?
— Про арбалет не знаю, зэр. Никогда их прежде не видел. А в другом оружии — как вы и сказали, все подмочено.
— Гранаты?
— Не могу сказать, зэр. Там все закрытое, сами знаете. Но вот запалы…
Голова в люке исчезла, и Хоар услышал, как Стоун роется в оружейке.
— Ничего хорошего, зэр. Все запалы подмочены, — донеслось, наконец, снизу.
Хоар был готов биться головой о мачту. Когда он привел полузатопленную яхту домой, он первым делом осушил ее, а затем пополнил припасы и заменил такелаж — и стоячий, и бегучий; для камбузной печки он заменил уголь и растопку. В отношении бочонка с крупнозернистым порохом и фляжки с запальным порохом он был полностью уверен в их герметичности. Он не проверил. Он оказался неспособным держать порох сухим. Без огнестрельного оружия как можно взять «Мари Клер» на абордаж? Об этом не может быть и речи. У нее на борту было по меньшей мере столько же людей, как и у него, и они наверняка неплохо вооружены — по крайней мере, пистолетами.
Какое-то время Хоар обдумывал мысль прекратить погоню и вернуться в Портсмут, чтобы лучше подготовиться и снова возобновить. Он посмотрел на шедшую впереди шхуну. Если на ее борту находятся только подручные Морроу, он хотел бы схватить хоть одного. Если сам Морроу на борту — тем лучше.
По почтительному тону одного из двух вторгшихся на его яхту той туманной ночью Хоар был уверен, что вторым был сам Морроу. Так что за ним был должок. Хоар перестал думать о повороте назад.
Он видел, что «Мари Клер» обошла Каус на приличном расстоянии, чтобы избежать гряды подводных рифов, лежащих мористее городка. Паруса «Мари-Клер» сверкали на утреннем солнце до тех пор, пока не скрылись за небольшим мысом, на котором стоял Каус. Она не стала сворачивать на юг, в эстуарий Ньюпорта. Следовательно, скорее всего она ляжет на прямой курс, ведущий в Веймут.
Это значило, что Морроу — или тот, кто управлял сейчас шхуной — знал местные воды. Сам он мог поднять выдвижной киль и пройти над рифами: только что наступила полная вода. Хотя без киля увеличится боковой снос, но в расстоянии получится выигрыш.
Пройдя над рифами, они снова увидели «Мари-Клер». Шхуна шла курсом на Нидлс, заметно меньше кренясь под слабым и переменным ветром. Она подняла еще и гафельные топсели. Это ей мало поможет, подумал Хоар: его единственный грот был выше грота шхуны на добрых пару футов.
Морроу мог быть предателем, но, тем не менее, яхту он выбирал как эксперт. Под всеми парусами, сверкающими под полуденным солнцем, с радугой, появляющейся в ореоле брызг над ее длинным бушпритом, «Мари-Клер» была прекрасна. Так как ветер, наконец, установился, то ожидалась гонка на прямом курсе до траверза мыса Дарлстон-Хед, затем до мыса Сент-Олбанс-Хед, а от него прямо к бухте Веймут-бей. Маловероятно, что, даже и без Морроу, экипаж «француза» совершит такую ошибку, которая позволит челюстям «Непостижимой» вцепиться в «Мари-Клер». Да и в любом случае, к стыду Хоара, эти челюсти оказались беззубыми.
— Думаю, мы их настигаем, сэр, — произнес Боулд из-за спины. — Я могу различить их команду — некоторых, по крайней мере.
Хоар в подзорную трубу насчитал, вроде, четверых. Он передал трубу Боулду для уточнения.
— Выглядит, что их четверо, сэр, — подтвердил Боулд. — И мы догоняем их медленно, но верно, как я уже сказал. Эта ваша безумная оснастка…
— Все равно, — ответил Хоар, — будет уже совсем темно, когда мы сблизимся. К тому же нас только трое. Проверим, верно ли говорят, что настоящий британский матрос высечет троих лягушатников.
— Ха, ха, ха, — отозвался Боулд.
Его товарищ оказался более общительным:
— Большинство моих приятелей погибли на «Вантидже». Коли прикажете, я не прочь отплатить этим гомикам за них.
— Что ж, отлично, — подвел итог Хоар, — так и поступим.
Когда «Мари-Клер» проходила Нидлс, на мгновенье показав свой силуэт на фоне заходящего светила, Хоар со своей командой выяснил, что они подошли на расстояние пистолетного выстрела. Пуля ударилась о мачту, чуть выше игрушечных релингов «Непостижимой», не причинив никакого вреда, упала на палубу и скатилась в шпигат. Хоар предложил своим людям укрыться за узкой рубкой.
— Может, у них немного боеприпасов, зэр, как вы думаете? — спросил Стоун. — Может, разозлим их как следует, и они все истратят до того, как сблизимся вплотную.
Произнеся это, Стоун поднялся на ноги, замахал шляпой и издал громкий вопль. Раздался выстрел, шляпу вырвало из его рук, и он присоединился к приятелю за рубкой.
— Ха, ха, ха, — только и произнес рядом с ним Боулд.
Хоар не знал, на кого жаловаться — на судьбу или на самого себя. Фут за футом «Непостижимая» медленно приближалась к «Мари-Клер», а он оказался безоружным. Силуэт преследуемой шхуны четко вырисовывался на фоне заходящего солнца. Ее корма была достаточно просторна, чтобы четверо мужчин могли расположиться рядом друг с другом вдоль гакаборта, ведя постоянный беспокоящий огонь. Пятый стоял смело, не прячась, у руля. Противник, должно быть, догадался, что, коль скоро с «Непостижимой» не отвечают, у преследователей нет огнестрельного оружия.
26
Боулд (bold) — смелый, дерзкий, самоуверенный (англ.)