Мне не жаль...

— Вы рады вернуться домой? — нарушила молчание Натали, ожидая, пока откроют дверцу.

— Рад, — кивнул Дмитрий. Она открыла было рот, чтобы спросить что-то, но слуга уже протягивал руку, помогая спуститься, камердинер чётко, отрывисто распоряжался о вещах, суетились горничные, экономка торопливо докладывала о том, что спальни готовы и прогреты… Домашняя суета подхватила вихрем, оставляя горечь очередной недосказанности, опустившуюся в копилку недомолвок и домыслов.

Устав с дороги, граф и графиня отправились отдыхать, пожелав друг другу доброй ночи, а по утру Дмитрий уже отбыл во дворец, доложить о своём прибытии и ждать распоряжений. Цесаревича не было — он отбыл в один из своих полков, и Орлову ничего не оставалось, кроме как дождаться его. Впрочем, ожидание не было тяжким: многие были рады встретить его после долгого отсутствия, завалили новостями и сплетнями, и Дмитрий почти расслабился, почти забыл, что в этом дворце не все считают его желанным гостем.

— Граф, рада вас видеть! — голос принцессы за спиной прозвучал, подобно грому в ясную погоду.

— Ваше высочество. — Дмитрий спешно склонился над протянутой рукой, лихорадочно размышляя, что отвечать, буде цесаревна решит узнать о Натали.

— Давно вернулись? — спросила она небрежно. Да, в принцессе многое изменилось, и прежде всего, исчезла привычная непосредственность и открытость. Сейчас на Дмитрия смотрела уверенная в себе придворная дама, будущая императрица.

— Намедни, — кивнул Орлов, не зная, что следует добавить ещё. Ситуация была бы гротескной, если бы не отдавала так явно трагедией.

— Знаете, я навещу графиню, хочу справиться о её здоровье, — задумчиво протянула Мария и обернулась к Дашковой. — Посмотри, когда у меня будет время на визит, я ужасно соскучилась по Натали!

Дмитрий похолодел, представляя, чем может обернуться визит её высочества. Но что он мог, запретить им встречаться? Быть может, принцесса не желала никаких скандалов и огласок, и просто хотела поговорить? Но о чём? Воистину, сердце женское, как и женскую душу, ему никогда не понять!

========== Глава двадцатая ==========

Натали снедало нетерпение. Она и представить себе не могла, как сможет увидеться с Александром, но сомнений в том, что он найдёт возможность для встречи не оставалось — в её спальне, в шкатулке из красного дерева с изящной резьбой лежала пачка писем, перевязанных голубой атласной лентой. Каждое — как доказательство его любви и крушение всех страхов. Терпения хватило ровно до того момента, когда за горничной закрылась дверь, и графиня, в томной неге после горячей ванны, забралась в постель и медленно, как ребёнок, открывающий коробку конфет, заглянула в шкатулку. Саша… Все его мысли, все стремления были направлены на неё, к ней, и на глазах невольно выступили слёзы. Натали моргнула, позволяя им упасть, и улыбнулась — как можно было сомневаться в силе его чувств?

Но, как бы ни хотелось прочесть всё, усталость после дороги напомнила о себе, и после третьего письма Натали начало клонить в сон. Бережно сложив всё обратно, она положила шкатулку под подушку, лежавшую рядом с её, и, счастливо улыбнувшись, закрыла глаза. А утром проснулась с ощущением полного, почти всепоглощающего счастья. И ещё с чувством, что она — дома. После свадьбы было не до размышлений о том, что эти комнаты теперь её, а ещё — весь дом, мебель, прислуга… А сегодня, открыв глаза и лениво, после сна, разглядывая спальню, Натали подумала о том, как же ей здесь хорошо. И лёгкий запах апельсинов, всё ещё висевший в воздухе после ванны, в которую добавляли масло, привезённое из Неаполя. И утренний полумрак, запутавшийся в складках балдахина. И мягкий уют постели. И даже дождь, который ветер урывками бросал в окна, — всё это было её.

Отбросив одеяло в сторону, Натали потянулась и пошевелила ступнями, выглядывающими из-под кружева ночной сорочки. Нежно улыбнувшись, накрыла плоский пока живот руками и прикрыла глаза, представив, что скоро сможет почувствовать первое шевеление внутри, и тогда больше никогда не будет одна. Их будет двое. Как Александр отреагирует на новость? Отчего-то сегодня не было и тени сомнений, что он будет счастлив не меньше, чем она.

В состоянии воздушной восторженности Натали пребывала весь день, пока обходила с экономкой Варварой Васильевной дом, узнавала, как налажен быт, знакомилась с садовником и поваром, а так же решала, что приготовить на ужин. Дмитрия она не видела с утра, но, к своему стыду, об этом вспомнила лишь к вечеру. Беспокойства его отсутствие не вызывало, ведь он предупреждал, что с утра направится в Зимний дворец. А вдруг он вернётся с Александром?.. При этой мысли всё внутри всколыхнулось, рассыпаясь покалывающими мурашками по телу, и остаток вечера Натали провела, решая, что надеть к ужину. Впрочем, к семи пыл поутих, охладившись доводами рассудка — не станет Александр сломя голову бросаться к ней, когда ещё грязь с дорожной кареты не просохла. Нет, он будет осмотрителен, а значит, и она запасётся терпением.

Дмитрий возвращался домой, погружённый в беспокойные мысли. Цесаревич принял его на ходу, выразил радость по поводу приезда, но, будучи окружён свитой, не выказал ни малейшего интереса к Натали. Конечно же, ситуация не располагала к задушевным разговорам, но отчего-то подобное равнодушие задело графа. Он вдруг почувствовал жгучую обиду за ту, что любил всем сердцем, ту, что ждала хоть каких-то новостей. С чем он вернётся к ней? С вестью о визите принцессы? Тяжело вздохнув, граф спешился, бросил поводья подбежавшему конюху и неспешно поднялся в дом.

Заслышав его шаги, Натали отложила книгу, которую читала в голубой гостиной, и поднялась навстречу, мягко улыбаясь.

— Ещё немного, и я приказала бы накрывать ужин без вас! — задорно воскликнула она, протягивая руку для поцелуя. Но Дмитрий, повинуясь порыву, подошёл и нежно поцеловал её в лоб.

— Вам стоит разослать карточки друзьям и знакомым, не след просиживать в одиночестве целыми днями, — заметил он, расстёгивая верхнюю пуговицу мундира.

— Завтра же этим займусь. — Натали, казалось, искрилась, заражая лёгкостью и весельем. — А сегодня у нас будет просто семейный ужин. Думаете, нас кто-то за это осудит?

— Ничуть, — улыбнулся в ответ Дмитрий. — Тогда я могу переодеться, пока накрывают.

Вечер мог бы показаться идеальным, если бы не тревога, снедавшая Орлова. Как сказать Натали о визите принцессы? Так не хотелось, чтобы улыбка, озарявшая весь дом, погасла! Справедливо рассудив, что Мария не станет падать как снег на голову, Дмитрий малодушно решил оставить этот вечер только для себя, позволив себе насладиться каждой секундой, проведённой вместе.

Прошло три дня, прежде чем Натали смогла получить весточку от Александра. Пылкое, полное признаний письмо оказалось на подносе вместе с ответами от друзей и знакомых, выражавших радость по поводу возвращения Орловых в Петербург и выказывающих надежду на новую встречу. Небрежно отбросив конверты, графиня с трепетом взяла один, подписанный знакомым почерком: Орловым.

Драгоценная моя Натали, не выразить словами, как сильно я жажду встречи, как мечтаю скорее заглянуть в твои глаза, коснуться, прижать к сердцу… Ты должна знать, что не проходило и дня, чтобы я не думал о тебе, но, стоило узнать, что ты рядом, совсем близко, и сердце забилось сильнее в предвкушении нашей встречи…

Слёзы обжигали глаза, в то время как на лице играла счастливая улыбка. Натали словно слышала его голос, чувствовала его присутствие и, если постараться, могла представить, как он писал эти строки, сидя за столом. Как порхало перо по бумаге, а губы беззвучно вторили словам. Всё отступало перед силой её любви, перед волнением при мысли о том, как она скажет Александру о том, что ждёт его ребёнка.

А Александр не мог найти повода, чтобы навестить Орловых. То, что раньше казалось простым, на поверку выходило слишком сложным — как, не вызывая подозрений у свиты заехать в дом, куда никто его официально не звал? Времена изменились, и цесаревич уже не мог, как два года назад, покинуть дворец и инкогнито навестить друзей. К тому же, у него была Мария, которую он и так расстроил сверх меры. Объяснение с ней, вопреки опасениям, вышло тихим, почти мирным. К тому времени, как Александр вернулся из Красного села, принцесса успела принять тот факт, что муж ей изменяет. А отсутствие перед глазами соперницы и мягкие напутствия императрицы, которая не уставала вскользь напоминать о роли Марии, сгладили бушующие эмоции, хоть и не смогли окончательно их потушить.