Мне не жаль...

— Чего же вы стоите! — весело воскликнула Лиза. — Этот дождь может и до вечера продлиться!

Орлов, хитро улыбнувшись, вдруг шагнул из-под навеса и потянул за собой невесту. Весело смеясь, они сбежали по ступеням к карете, которая уже была распахнута. Помогая Натали забраться внутрь, Дмитрий не мог отказать себе в чувстве глубокого удовлетворения при мысли о том, что сегодня он, и только он может полноправно занять место рядом. По крыше забарабанил дождь, словно только и ждал, когда молодожёны окажутся внутри, и теперь до них слабо долетали весёлые крики гостей, рассаживавшихся по каретам и коляскам. А Натали и Дмитрий, отдышавшись, переглянулись и вдруг застыли, поглощённые общей неловкостью. Что теперь?

Медленно, не сводя с неё, взгляда, Дмитрий нашёл её руку и поднёс к губам. Натали вспыхнула, задохнувшись от чувств, названия которым сама не могла дать. А он с трудом сдерживал себя, чтобы не обнять, не притянуть к себе, касаясь, наконец, желанных губ. Но смог лишь вновь поцеловать пальцы, затянутые в перчатку, и низким, хрипловатым голосом произнести:

— Ну вот вы и графиня Орлова.

— Звучит непривычно, — в тон ему ответила Натали, покачнувшись навстречу, когда карета тронулась. Они замолчали, не сводя друг с друга глаз, и воздух меж ними сделался густым и тяжёлым, будто перед грозой. Карета вновь слегка качнулась, словно подталкивая их друг к другу, и Дмитрий, не в силах боле ждать, потянулся к ней, осторожно, почти невесомо целуя. Натали вздрогнула, застыла, не отвечая, но и не спеша оттолкнуть, пропуская через себя тепло, льющееся из его губ, проникающее внутрь, побежавшее по спине. Она медленно закрыла глаза и слабо вздохнула, пошевелилась, и Дмитрий, сам испугавшись своего порыва, тут же отпрянул, стараясь выровнять дыхание. Но сердце, бившееся в горле, не желало успокаивать свой бег. Во взгляде Натали плескалось смятение, и вот она отвернулась к окну, позволив, однако, держать её за руку. Оставшийся путь до дома прошёл в молчании, только пальцы слегка подрагивали в его ладони, на которую он так и не надел перчатку, выйдя из церкви. Дмитрию хотелось заговорить. Хотелось поведать о том, что сжигает, мучает его, но он не смел, боясь напугать своим напором. Боясь, что она отвернётся от него окончательно, разрушив даже дружбу, что успела зародиться за эти месяцы. Разве не обещал он исполнить любое её желание? Разве не говорил, что их брак будет тем, чего хочет она, и ничем больше? Теперь все те слова жгли клеймом, запрещая, останавливая, предостерегая…

Сделав круг по двору, карета остановилась, и Дмитрий первый оказался снаружи, обходя карету по кругу и дожидаясь, пока слуга открывает дверцу. Дождь перестал, и где-то высоко над их головами раскинулась яркая радуга. Натали вложила ледяную ладошку в его, горячую, и кольца на миг соприкоснулись с тихим звоном. На ступенях вновь выстроились слуги, и теперь Дмитрий останавливался у каждого, представляя супругу. Внутри уже вовсю шла подготовка к вечернему балу — гости должны были прибыть через час.

— Я оставлю вас на время, — тихо сказала Натали, всё ещё не в силах посмотреть ему в глаза. — Мне надо сменить наряд.

— Конечно. — Дмитрий кивнул, с явной неохотой отпуская её от себя. — Я буду внизу, встречать первых гостей.

Пока с неё снимали венчальное платье и облачали в другое, глубокого винного цвета, с декольте, что теперь дозволено носить как замужней женщине, Натали невидящим взглядом смотрела прямо перед собой. Перед глазами всё ещё стояло лицо Дмитрия, а губы горели после короткого, но, казалось, обжёгшего душу поцелуя. Она не могла сказать, что он был ей неприятен. Но и признать, что ей понравилось, Натали не могла. Никто не смог бы заменить для неё Александра, никто и никогда, в этом она была совершенно уверена. И даже невинный поцелуй от того, кто теперь является ей мужем, казался предательством по отношению к любимому. И в то же время, после венчания разве могла она отказать, если Дмитрий захочет истребовать супружеский долг? Вероятно, нет, не смогла бы. Но, случись так, Натали не знала, кого бы возненавидела больше: его или себя?..

Гораздо позже, сидя за столом и соприкасаясь пышным рукавом с его мундиром, она весело улыбалась, поднимая бокал за счастливый брак и множество детей. А позже, открывая бал мазуркой, порхала лёгкой, невесомой бабочкой, позволив себе купаться в восхищении графа. И только позже, когда гости, утомлённые, начали разбредаться по комнатам, занимая друг друга беседой, реальность вновь нагнала, выдёргивая в настоящую жизнь, к другим чувствам, другому мужчине.

Букеты, стоявшие вдоль стен в холле, пестрели многообразием красок, но два из них бросились в глаза, стоило подойти ближе. Натали достаточно времени провела во дворце, чтобы знать, — цветы подобной красоты и качества могут расти только в дворцовых оранжереях. Белоснежные розы, тонкие иголки пальмовых ветвей, крохотные пушистые шарики гипсофилы — весь букет казался нежным и воздушным. В отличие от второго, выделявшегося ярким, вызывающим даже цветом редких орхидей, окружённых маслянистыми, тёмно-зелёными листьями.

— Откуда эти букеты? — остановила Натали одного из слуг, нёсших поднос с шампанским.

— Не знаю, мадам, позволите уточнить?

— Я знаю! — рядом с графиней оказалась невысокая экономка. — Это из дворца привезли, с утра самого.

— А откуда знаешь, что из дворца?

— Так не первый год здесь служу, форму императорских лакеев знаю.

Отпустив женщину, Натали задумчиво разглядывала цветы, когда к ней подошёл Дмитрий.

— Я потерял вас. — Отчего теперь от низкого, почти вибрирующего тембра его голоса по шее пробегал неуловимый холодок? Натали обернулась и улыбнулась.

— Мы не будем находиться вместе постоянно. Надо привыкнуть к моему отсутствию.

— Но впереди у нас ещё несколько недель вместе. — Его взгляд скользнул к губам, опускаясь ниже, лаская плечи.

— Вы правы. — Натали нервно повела плечом, вынуждая вновь смотреть в её глаза. — И мне, думаю, пора оставить гостей. Не знаю, правда, как нам быть в эту ночь…

— Не знаете? — на миг душа озарилась надеждой, безумной и невероятной. Но тут же погасла, стоило графине произнести:

— Слуги узнают, если мы не будем ночевать вместе.

— В таком случае, — глубоко вздохнув, промолвил Дмитрий, — я лягу на диване в вашей гостиной.

— Вы как всегда умеете всё предусмотреть. — Натали с облегчением улыбнулась. — Тогда я найду матушку и Лизу, ведь обычаи переодевания невесты никто не отменял. Когда они спустятся, думаю, вы сможете подняться.

Дмитрий не ответил. Только молча поднёс её руку к губам, а после проводил долгим взглядом, стараясь не обращать внимания на внутренний голос, отчаянно кричавший о том, что он — точно полнейший дурак.

========== Глава семнадцатая ==========

Небо снова затянуло, и мелкий дождь тихо стучал в окно. Разожжённый камин разгонял сырость, но Натали предпочла не закрывать окно — этот контраст между жаром и прохладой перекликался с тем, что сейчас творилось в душе. Она давно не мечтала о первой брачной ночи, ведь та уже случилась год назад. В другом доме. С другим мужчиной. С Сашей. И сейчас Натали мечтала, что он вот-вот откроет дверь и окажется на пороге спальни. Как её муж, не таясь. Этим мечтам, конечно же, никогда не суждено было сбыться, но теперь даже просто мечтать стало сложнее, словно внутри кто-то воздвиг барьер, отсекая то, чего в её жизни больше быть не должно…

Тяжело вздохнув, Натали подошла к окну и выглянула наружу: гости постепенно разъезжались, кареты медленно выкатывались со двора, и до слуха долетали взрывы смеха и обрывки разговоров. Фарс разросся до немыслимых размеров, и теперь каждый думал о том, что оставляет молодожёнов одних, но сегодня ночью они оба были одиноки, как никогда… Ветер плеснул в лицо влагой, отбросил волосы на спину, затрепетал на многочисленных кружевах белого пеньюара с голубыми шёлковыми лентами. Подарок от Лизы. Наивная. Она так радовалась и многозначительно закатывала глаза, доставая творение петербургских модисток из коробки. Натали только и могла, что поддерживать её игру, зная, что тот, чьему взору предназначался этот наряд, его никогда не увидит. А другой… Будет ли он ещё в её жизни? Мысли плавно перетекли к прекрасным букетам, оставшимся внизу. Как ей хотелось забрать их сюда, чтобы любоваться! Чтобы думать об Александре, представлять, как он сам выбирал цветы, хотя это, конечно же, неправда. Как ей хотелось получить сегодня от него хотя бы строчку, хоть слово! Но и это оставалось лишь мечтой. Натали обхватила себя руками, вдруг почувствовав, что замёрзла. Резко захлопнула окно и подошла к креслу, накидывая голубой халат на плечи. Сна не было совершенно. В эту ночь, созданную для любви, Натали так отчаянно её не хватало. Одиночество казалось невыносимым, а ещё появился страх, что отныне так будет всегда — одинокие ночи, наполненные отчаянием, холодная, пустая кровать и воспоминания… Ей вдруг стало себя так жаль, что на глаза навернулись слёзы.