Мне не жаль...

Александра разрывало от желания броситься к ней, молить о прощении, но как он мог это сделать? Ничего не оставалось, кроме как дожидаться утра, просиживая за столом в кабинете, в то время, как Натали тоже не сомкнула глаз, думая о нём. Едва забрезжил новый день, как цесаревич вызвал к себе одного из камергеров:

— Передайте фрейлине Репниной, что я желаю немедленно её видеть, — непререкаемым тоном заявил он, и, едва дверь за слугой закрылась, поднялся из-за стола, за которым просидел всю ночь, и подошёл к окну. Солнце ещё не выглянуло из-за стен Зимнего дворца, и лишь вдалеке начинало золотить крыши домов. День только начинался, готовясь заполнить каждую минуту делами, расписанными до мелочей, но обида, которую он вчера нанёс Натали, требовала немедленных извинений. Лишила сна, заставила сухим, лихорадочно блестящим взглядом смотреть в огонь, снова и снова прокручивая в голове их короткий разговор, её слёзы и то, как дрожал её голос. Он был жесток, она права. Во всём права, его любимая, единственная Наташа…

— Вы желали видеть меня, ваше высочество?

Она стояла в дверях, полностью одетая, будто и не ложилась спать или же проснулась давно. Под глазами залегли тени, которые моментально заметил любящий взгляд, а губы, сжатые с тонкую полоску, даже не пытались сложиться в подобие улыбки. Александр смотрел на неё, растеряв все слова, что готовил, просто смотрел, с ужасом понимая, что, быть может, уже потерял навсегда.

— Княжна, — начал он, кашлянув, — в горле пересохло, и ком, разраставшийся с каждой секундой, мешал сделать вдох.

— Я полагаю, у вас было какое-то срочное дело, ведь меня разбудили ни свет, ни заря, — холодно сказала Натали, глядя прямо перед собой. Только бы не встречаться с ним взглядом, не видеть, не искать надежду там, где её не может быть.

— Вы правы, — через силу проговорил Александр, делая шаг навстречу. — Это дело было столь безотлагательно, что я позволил себе прервать ваш сон, без сомнения, драгоценный.

— Вы ходите вокруг да около, Александр Николаевич. — Натали впилась в него искрящимся от непролитых слёз взглядом. — Говорите всё, как есть, и покончим с этим.

— Вы… Господи!.. Наташа!.. — Он бросился к ней, в два шага преодолев разделявшее их расстояние, и упал на колени, хватая её холодные руки, покрывая неистовыми поцелуями. — Я так обидел тебя, Наташа, мне нет оправдания… Никогда больше… Только бы ты простила…

Она чувствовала, как его слёзы капают на её ладони, и сама не обращала внимания на то, что плачет. В ногах разлилась такая слабость, что Натали невольно покачнулась, и Александр, подняв на неё глаза, тотчас встал, чтобы усадить в кресло и вновь оказаться у её ног.

— Я не представлял, что ты чувствовала всё это время, как ты живёшь с этим, Наташа! — В его синих глазах застыло столько вины, отчаяния и неприкрытой боли, что дрогнуло бы самое холодное сердце. А ведь сердце Натали и так билось лишь ради него. Она прикусила губу и покачала головой, осторожно касаясь его волос, не задумываясь о том, что делает, лишь бы касаться его. За эту бесконечно долгую ночь Натали успела распрощаться с ним навсегда, похоронить свою любовь и снова воскресить её, стоило зайти слуге. Она запуталась, так запуталась, что даже пытаться разобраться в клубке чувств, что царили в душе, не пыталась. Это было бы бесполезно. Но одно Натали знала совершенно точно: если Александр когда-нибудь решит её оставить, она умрёт.

— Не говори так больше, слышишь? — с горечью прошептала Натали. — Никогда не говори, что ревнуешь, ты не имеешь никакого права так говорить.

— Я знаю, всё знаю, — исступлённо зашептал Александр, вновь целуя её руку. Порывисто обняв её, он спрятал голову в её коленях, боясь поднять глаза. — Я совсем погубил тебя, — наконец проговорил он, прижавшись щекой к ногам. — На что ты должна идти ради моей любви?

— Ради своей любви, — тихо и твёрдо сказала Натали. — Ты помнишь, что я говорила: я никогда не пожалею. И сейчас не жалею. Пока ты рядом.

Буря первой ссоры прошла, унося за собой тучи обид, боли и разочарования, и робкие лучики счастья снова осветили две души, запутавшиеся в собственных сетях. Александр медленно поднялся и протянул руки Натали, помогая ей встать. Потом приник к ним долгим, поцелуем, прикрыв глаза, и прошептал:

— Мне так тебя не хватает.

— А мне — тебя, — ответила она, со счастливым вздохом падая в его объятия и позволяя себе утонуть в нежных касаниях его губ. Не спрашивая ни о чём, он подхватил её на руки и понёс в спальню, захлопнув за собой дверь.

========== Глава тринадцатая ==========

Городской дом Репниных давно не видел семью в полном сборе и теперь сиял намытыми окнами, приветливо улыбаясь распахнутыми дверьми. Чехлы с мебели были сняты, каждая статуэтка протёрта от пыли, а в хрустальных люстрах отражалось апрельское солнце. Княгиня и князь, едва утихла радость первых приветствий, тут же отвели Михаила в кабинет, пока Лиза следила за тем, как распаковывают вещи, и наблюдала за нянюшкой, которая бережно несла маленького Славу в их комнаты.

— Так что это за птица — граф Орлов? — начал князь, едва все расселись. Натали задерживалась во дворце и должна была прибыть к вечеру, а знакомство с женихом планировалось на завтра.

— Я несколько раз видел его во дворце, когда служил при цесаревиче, он показался мне честным офицером и порядочным человеком. — Михаил, закинув ногу на ногу, рассеянно постукивал пальцами по колену. — Но от Наташи я никогда не слышал ни слова о нём.

— Тогда с чем может быть связан этот брак? Откуда такая спешка? И почему сама августейшая чета хлопочет о нём? — Князь нахмурился и переглянулся с женой. Та кашлянула:

— Не думаю, что здесь замешано что-то постыдное, но всё-таки хотелось бы узнать об Орлове немного больше до нашего знакомства.

— Боюсь, если благословение дали императрица и принцесса Мари, наше согласие уже ни на что не повлияет, — протянул Михаил задумчиво. У него были некоторые догадки относительно этой свадьбы, но озвучивать их родным он не собирался. После того, как Натали сбежала из церкви в день свадьбы с Андреем, её слова долго звучали в его ушах.

«Лучше безнадёжная любовь, чем отсутствие её». Тогда он пытался отговорить её возвращаться во дворец, в то время как сестра была полна желания искать утешения после предательства Андрея в объятиях цесаревича. Смерть князя Долгорукого расставила всё на свои места, но Натали всё же вернулась ко двору. Пусть через год, но остыла ли за год её решимость? Не переросла ли она в нечто большее, то, что сейчас заставило искать прикрытия постыдной связи в браке?

— Наташа всегда отличалась благоразумием, — вновь заговорила княгиня. — Уверена, вечером она всё нам объяснит.

И Натали объяснила. Приложила всё красноречие, весело отшучиваясь от попыток Лизы заставить рассказать романтичную историю любви, и спокойно пояснила родителям своё решение.

— Граф — приятный во всех отношениях человек, папа, он не причинит мне боли, в отличие от Андрея. Не предаст. Он любит меня. — Она встретилась взглядом с Михаилом и быстро перевела глаза на маму.

— А ты? Ты любишь его? — тихо спросила та. Натали пожала плечами:

— Я полюблю, — ответила она. — Придёт время — полюблю. Я уверена, что он сделает меня счастливой.

— Я же говорила — она — само благоразумие, — улыбнулся князь, поднимая бокал.

Позже, когда все разошлись по комнатам, Михаил постучал в дверь спальни Натали, прося дозволения зайти.

— Ты, должно быть, устал с дороги, — улыбнулась она его отражению в зеркале. — Знаешь, сегодня у меня вновь возникло чувство, будто мы вернулись в детство. Все вместе, за столом, обсуждаем последние новости… Как давно это было.

— Скажи мне правду, Наташа, — попросил Михаил, подходя ближе.

— Какую правду ты хочешь услышать? — Она распустила волосы, тряхнула головой и принялась медленно их расчёсывать.

— Почему ты выходишь замуж за Орлова?

— Я же говорила, — Натали нервно дёрнула плечом, — он любит меня, он будет хорошим мужем.