Мне не жаль...

Но стоило Натали оказаться в своей комнате, наедине со своими мыслями, как она вдруг обмякла, опускаясь в кресло и обхватывая себя руками. Стержень, удерживающий её спину ровной весь день, сломался, и отчаяние погрузило в свою пучину, закипая горькими слезами на глазах. Она чувствовала себя гадкой, мерзкой предательницей, той, чья нога не достойна переступать порог принцессы. Она смотрела ей в глаза и улыбалась, когда сердце заходилось от тоски по её мужу, а тело осих пор хранило тепло его рук. Стоило удалиться из дворца, бросить всё это, пока не стало слишком поздно. Но Натали буквально чувствовала физическую боль при этой мысли. А ещё — звенящую пустоту, которая разъедала душу. Ведь поделиться своей любовью, своей тайной и своим счастьем Натали было совершенно не с кем. У неё не было подруг при дворе, кроме, как ни парадоксально, принцессы Марии. Коротко вздохнув, Натали смахнула слёзы, — кажется, за всю свою жизнь она не плакала столько, сколько за последние полгода! Надо быть сильной, если она и прежде хочет оставаться при дворце, любить Александра и отвечать на его любовь. Принимать свою судьбу с гордо поднятой головой, раз сама сделала такой выбор. Полночи Натали думала о том, как жить дальше, как не растерять остатки собственного достоинства и уважения к самой себе.

Утро застало княжну Репнину собранной и бледной. Светло-зелёное платье из мягкой шерсти с отделкой из кружева цвета слоновой кости по лифу гармонировало с цветом её глаз, локоны мягкими волнами опускались на шею, а в ушах поблёскивали маленькими каплями изумруды. Натали была готова приступать к своим обязанностям и надеялась сохранить шаткое спокойствие, которое далось путём долгих ночных размышлений.

После обеда принцесса прилегла вздремнуть, а Натали отправилась к себе, чтобы написать письмо Мишелю и справиться о здоровье Лизы. Она почти дошла до коридора, когда услышала впереди голоса.

— Я не знаю, Софи, но мне кажется, что это может быть правдой. Он один раз посмотрел на меня с интересом, точно-точно!

— С таким же интересом он смотрит на кушетку в комнате принцессы.

Натали поняла, что за углом стоят новые фрейлины, но предмет их обсуждения всё ещё оставался загадкой, и она невольно остановилась, прислушавшись.

— Александр Николаевич не любит принцессу, уж поверь мне! Ах, если бы он только обратил на меня внимание, я была бы счастливейшей девушкой во дворце!

Дрожь негодования, неожиданная и резкая, заставила Натали шагнуть вперёд, грозно глядя на присевших перед ней фрейлин.

— Как вам не стыдно обсуждать подобное! — резко спросила она. — Принцесса — ваша будущая государыня, а цесаревич — император. Как вы можете допускать подобные мысли? А если ваш разговор дойдёт до ушей принцессы?

— Простите, Натали, — в притворной скромности потупились фрейлины. Но тут Екатерина подняла дерзкий взгляд и прямо посмотрела на Натали: — А я слышала слухи о вашем романе с цесаревичем, это тоже неправда?

Вся краска отлила от лица, и Натали лишь с огромным усилием воли заставила себя спокойно выдержать этот взгляд.

— Это было больше года назад и, конечно же, неправда! — поспешно заговорила Софи, неверно истолковав бледность княжны.

— Это лишь грязные слухи, не более, — сухо ответила Натали, совладав со своим голосом. — И я не собираюсь отчитываться в этом перед вами, скажу лишь, что принцесса Мария прекрасно осведомлена о тех домыслах. А вам должно быть стыдно за то, что вы обсуждаете досужие сплетни вместо того, чтобы заниматься своими непосредственными обязанностями.

Что-то во взглядах фрейлин заставило Натали резко обернуться и тут же склониться в реверансе: прямо за её спиной стояли император с императрицей. И если в лёгкой улыбке Александры Фёдоровны читалось одобрение, то Николай Павлович смотрел со слишком понимающей усмешкой в глазах.

— Ваши величества. — Натали опустила глаза, и императорская чета, не сказав ни слова, проследовала дальше, а фрейлины, вновь присев, попрощались с ней и поспешили удалиться. И только тогда, оставшись одна в коридоре, Натали прислонилась к стене и прикрыла глаза, пытаясь справиться с дрожью в ногах. Её мутило от собственной двуличности, а во рту до сих пор горчило, ведь простые слова Дашковой, в которых, в общем-то не было ничего страшного, ведь слухами во дворце Земля полнится, и каждая фрейлина нет-нет да и начинает мечтать о любви. Нет, её смутила собственная реакция, эта ревность, которая буквально затопила обжигающей волной. При одной только мысли о том, что Александр действительно мог увлечься кем-то другим, в сердце разлилась острая боль. Натали тяжело вздохнула и прикусила губу.

— Вам нехорошо, княжна? — раздался обеспокоенный голос, и, распахнув глаза, она увидела перед собой графа Орлова.

— Нет, всё в порядке, — вымученно улыбнулась Натали. — Просто немного устала.

— Позвольте, я провожу вас до вашей комнаты, — не сдавался Орлов. — К тому же, я давно искал с вами встречи, чтобы попросить прощения за резкость, которую проявил намедни.

— Я не держу на вас зла, — тихо ответила Натали, кладя руку на предложенный сгиб локтя и медленно идя к своему коридору. — Возможно, мне стоит привыкнуть к тому, что последует за неминуемой оглаской.

— Вам ни к чему проходить через всё это. — Граф смотрел прямо перед собой, но что-то в его голосе заставило Натали пристально посмотреть на него.

— А разве у меня есть выбор?

— Выбор есть всегда.

— Когда он не заставляет вырвать из груди сердце.

— Никакая любовь не стоит чести, — возразил Орлов, останавливаясь и твёрдо глядя на неё.

— Значит, вы просто никогда не любили, — грустно улыбнулась Натали. — Но, в любом случае, спасибо вам за поддержку. Её мне сейчас очень не хватает.

— Вы можете всегда на меня рассчитывать! — вырвалось у графа. Сейчас жалость к прекрасной княжне вновь завладела его душой. Её гордый неприступный облик внушал настоящее уважение, и про себя он прозвал её «стойкий солдатик», поэтому видеть её расстроенной, в смятении было слишком дико и непривычно. Словно идеальный образ вдруг давал трещину, показывая кровоточащее нутро.

— Спасибо, — искренне улыбнулась Натали и слабо пожала его руку.

— Да, когда вы не извиняетесь, а благодарите, слышать это гораздо приятнее, — улыбнулся в ответ Орлов. Они замолчали и продолжили путь, расставаясь у фрейлинского коридора. Дмитрий долго смотрел ей вслед, а после, словно опомнившись, резко развернулся и ушёл, прогоняя странные, несвойственные ему мысли о желании защитить её от всех бед, спрятав за свою спину.

Подготовка к последнему в этом году балу всколыхнула весь дворец. Ворох лент, рюшей и кружев покрыл, кажется, каждый сантиметр покоев принцессы Марии. Ей хотелось выглядеть на этом балу особенно хорошо, и множество эскизов заполнило столы, а модистки сбивались с ног, пытаясь угодить придирчивому вкусу. Мария и сама не смогла бы объяснить, с чем связано такое неуёмное желание сиять, но что-то подстёгивало изнутри, заставляло стать лучше, ярче. А ещё принцесса безумно хотела видеть свет в глазах мужа. Она полюбила его с первого взгляда, молодого, пылкого, красивого. Александр словно сошёл со страниц романов, которыми она зачитывалась долгими холодными ночами. И Петербург, ослепительный блеск императорского двора — совершенно другая жизнь, которая теперь началась и у неё. Или могла не начаться, если бы Александр не выбрал её.

Мария не была слепой или глупой. Немного наивной — да, но наивность имеет свойство быстро проходить при дворе. Сердце её тянулось к жениху со всей силой, но он любил Натали, и не замечать этого она не могла. Их притворство, игра в любовь перед императором выбили почву из-под ног, но хуже всего было то, что Мария замечала — для Александра это вовсе не игра. И если в отношении Натали она была уверенна, то полные тоски взгляды жениха резали по живому. В тот вечер, когда княжна собралась покинуть дворец навсегда, чтобы выйти замуж, Мария ждала, что может потерять его навсегда. Она видела, как он разбит её отъездом, как с трудом находит слова, чтобы не выдать чувство, которое терзало его душу. А после смерти князя Долгорукого и вовсе замерла, боясь вздохнуть при нём лишний раз, ожидая своего приговора день за днём. Но Натали уехала, а Мария вышла замуж за любимого, и ей стало казаться, что жизнь налаживается. Она сможет заставить его заметить её. Сможет вытравить из его сердца все напоминания о княжне Репниной… Казалось, так оно и было. Александр был мил, хоть и сдержан, но это она списывала на привычку держать лицо при любых обстоятельствах. Шли месяцы, и сердце принцессы тосковало вдали от единственной подруги, которой стала Натали. Решение писать ей с просьбой вернуться далось сложно. Марию раздирали сомнения, она не знала, как поведёт себя Александр и не знала, готова ли так рискнуть. Но всё-таки написала. И поняла, что не ошиблась.