Страница 19 из 21
Драгоценного спирта (гуманитарная помощь от Риа) оставалось совсем немного, понятно, почему Айсик засунул бутыль в самый угол полки, плюс к этому заставил всякой чепухой, вроде огромного запаса брикетов столь любимых им сушёных водорослей. Но Тави, проявив не дюжее упорство, всё-таки нашла одно из самых главных сокровищ этой кухонной пещеры, и, зажмурившись, вытянув бутылку на полную руку, вылила пахнущее этанолом содержимое на трепещущие под ломтиками яблок лепестки.
Она поставила горшок на тихий огонь:
– Может, добавить немного ванили?
Но тут же махнула рукой, заглянув в закипающее варево:
– Выглядит очень красиво, должно быть вкусно.
Лёгкие лепестки расправились в воде и приобрели свой первоначальный нежно-розовый цвет. Они кружили вокруг более тяжёлых ломтиков яблок, словно невероятные птицы с далёких-далёких островов, на которые никто и никогда не сможет доплыть.
Тави вдруг вспомнила о том, что говорили соседки о таинственной, передвигающейся по Океану Звезде. Если на ней есть люди, то вполне возможно, путешествуя, они могли видеть нечто подобное в своих странствиях. Невиданных птиц на небывалых островах.
Звезда Виры уже с незапамятных времён стоит на одном месте. А, может, и всегда так стояла – кто теперь вспомнит? Брейны в рое заваливаются новыми буквально через несколько дней. События исчезают из памяти, как только уходит поколение. Их воспоминания, подхваченные детьми и внуками, искажаются, теряются, растворяются в новых точках зрения. Брейн, построенный на субъективных ощущениях, наблюдателю сложно воспроизвести.
Тави вздохнула и аккуратно помешала большой длинной ложкой свой будущий глинтвейн. Вот кто знает его первоначальный рецепт? Может, в нём и не подразумевалось никаких яблок, а предлагались совсем неизвестные плоды?
А она, Тави, всё-таки порядочная идиотка. Вот зла на этого свитбоя, сверх всякой меры зла – и за невозможно близкие звёзды в его глазах, которые для него, оказывается «ничего личного, просто соглашение», и за то, что соврал про свою энергию, якобы сдвигающую понтоны, и за самодовольство…
Но Тави почему-то вытащила свои драгоценные припасы, и, хоть уговаривает сама себя, что ни капли никому не даст, но… Чего тогда взялась за то, что делала всего два раза в жизни по великим праздникам? Первый раз, когда на совершеннолетие съехала от мамы (вообще-то Лиа её выгнала, но пусть будет так) и приобрела Айсика, как знак своей независимости, а второй – когда Риа получила лицензию акушерки.
Ну и какое великое событие случилось на Саузе сегодня? Тави не знала.
Глинтвейн получился так себе, хотя и в достаточной мере ароматный, и терпкий в самый раз – наверное, в него перешла часть Тавиной злости. Чем полнее дом насыщался сладковато-древесным, сухим запахом муската, тем спокойнее у неё становилось на душе.
Заворочался в углу Айсик, словно это эфирное вторжение растревожило даже его полуобморочное состояние, в котором супарт, как правило, ничего не слышал и не чувствовал извне. Заскрипел в гостиной диван под Каем, до свитбоя тоже дошла непривычная для побережья пряная фруктовая терпкость.
Тави ехидно улыбалась, вслушиваясь, как наполняется звуками тишина дома, и удовлетворённо помешивала пряное варево в горшке. Сизая мгла за окном тревожно гудела порывами ветра, который напрасно тщился проникнуть в дом, и это тоже, вместе с бурлящим глинтвейном и уютными потрескиваниями прочных стен, являлось торжеством победы над непогодой и природными катаклизмами. Шторм бушевал где-то под Саузой, злясь от того, что не может сломить маленький, но гордый остров.
Тави вздрогнула и обернулась. Задумавшись, она не уловила тот момент, когда на кухне что-то кардинально изменилось. А именно – две пары глаз уставились на неё с совершенно одинаковым изумлением, что делало Айсика и Кая в этот момент невероятно похожими. И если появление свитбоя она ещё могла предугадать, и даже как-то ждала этого, то Айсик вывалился из интимного режима питания в окружающий мир совершенно неожиданно. И сейчас они оба стояли на пороге и наблюдали за процессом, в который она погрузилась, можно сказать, с головой.
– Понтон подняли на небывалую до сих пор высоту, – объяснила им Тави. – Такого ещё не было на моей памяти в истории Саузы. Поэтому не знаю, что может случиться в ближайшем будущем, только из домов выходить в это время не рекомендуется. Так как мы оказались окончательно заперты на этом участке пространства, сделаем всё возможное, чтобы приятно провести время.
– Что в нём может быть приятного? – буркнул супарт и с пренебрежением посмотрел сверху вниз на Кая.
– А ты, Айсик, – подчёркнуто бесстрастно сказала ему Тави, – постарайся не тратить много энергии. Злое бурчание тоже входит в перечень запрещённых для тебя действий. Наших запасов твоего питания может не хватить до конца чрезвычайного положения. Кто ж его знает, сколько этот шторм ещё будет топтаться возле Саузы.
– Раз всем приказали сидеть по домам, значит, я могу спокойно гулять по острову, – легкомысленно обрадовался Кай. Его ноздри чутко трепетали, ловя фруктовые ноты в обычно солёно-влажной атмосфере Саузы.
– Если хочешь отправиться в Океан с добившей до понтона волной, тогда – пожалуйста, – пожала плечами Тави. Она всё ещё не могла смотреть ему в глаза. «Ничего личного, просто соглашение…»
– Как это? – удивился свитбой. – В местах повышенной опасности всегда есть службы спасения. Они не допустят…
– Это на Вире, – обречённо вздохнула Тави. – На Вире каждого резидента нянчат, очевидно, как дитя малое. У нас принято заботиться о себе самому. Всех предупредили, понтон подняли, необходимые заграждения поставили. У нас нет лишних супартов ходить и спасать каждого, кто решил прогуляться. Если ты не дурак, то зря рисковать не будешь. А если дурак – туда тебе и дорога.
– Куда? – почему-то полюбопытствовал теперь Айсик. – Куда ему дорога, если он – дурак?
– В Океан, – рявкнула Тави и торжественно выключила огонь под варевом. Поставив жирную точку в обсуждении правил безопасности во время чрезвычайного положения на островах. Что-то ей подсказывало: если дать Айсику сейчас волю, он с удовольствием продолжить развивать тему «дураки-дорога-Океан».
Тави кивнула супарту на горшок с глинтвейном:
– Неси это в гостиную. И кружки не забудь. Возьми три. Будешь делать вид, что тоже пьёшь, так уютнее.
Айсик взял горячий сосуд голыми руками. Наверное, он просто углубился в какие-то свои внутренние рассуждения, только Тави вздрогнула. Ещё вчера просто не обратила бы на это внимания: подумаешь, супарт, забывшись, перестал делать вид, что он не человек…
Она впервые за вечер перехватила взгляд Кая. Взгляд был насмешливый и словно подчёркивал: «Все эти ваши партнёры судьбы – просто биомашины».
«Даже если я подключу функцию любовника у Айсика, он никогда не сможет движением губ выбить почву у меня под ногами», – почему-то подумала Тави. – «И дело даже не в том, что в него не вписан алгоритм этого странного движения». Очень не вовремя и глупо подумала, тут же спохватилась, кажется, покраснела, и разозлилась на себя, Айсика и Кая.
– Возьми прихватку, – сказала она супарту, делая вид, что ничего особенного не произошло. Тем более что, действительно, ничего и не произошло. – Горячо. Обожжёшься.
Айсик ойкнул, торопливо поставил горшок на стол и потёр ладонь. В том месте, где предположительно мог быть ожог.
– Та-дам! – сказала Тави и, схватив пакет из кондитерской, выложила из него пирожные на тарелку. – Это тоже неси. Сюрприз!
Где-то далеко, за гранью прочной полусферы, накрывшей Саузу со всех сторон и оставившей незащищённым только клочок неба над островом, бушевал шторм. Порывы ветра, приглушённые барьером, добирались до жилого центра изрядно помятые и обессиленные. Казалось, что это заурядная непогода, просто волны поднимаются больше обычного. Ничего такого, пока островной понтон окружает щит.
Голова Тави после чашки глинтвейна уютно кружилась. Все вдруг оказались милыми и приятными, даже свитбой уже не вызывал ощущения непонятной досады и тревоги. Да что там Кай, она сейчас жалела и любила даже деятельную Ниа, хотя и опасалась, что та может заглянуть на запах глинтвейна. Конечно, Ниа добропорядочная мистрис, и, если рекомендовали не выходить, она до разрешительной отмашки будет сидеть дома, но от её двери до двери Тави всего-то несколько шагов…