Приватное погружение

– Вот, значит, как…

И уже потом, через несколько часов, Тави вспомнила, что он так и не ответил на её вопрос о себе.

Глава 6

Кай крепко уснул. Он даже не шелохнулся, когда пришёл с общественных работ Айсик, а ведь противный супарт специально хлопал дверьми и топал по гостиной туда-обратно без веского на то повода.

Тави совсем уже собиралась выйти, чтобы цыкнуть на обнаглевшего партнёра, но тут ей в голову пришла идея для брейна, которая отключила от внешнего мира. Тави придумала, что она – мокроносик, который крадётся пожирать вкусную сладкую шерсть. Это казалось ей очень интересно и свежо. Она никогда не видела, чтобы кто-то пытался почувствовать себя мокроносиком.

Если только хорошенько представить, что у неё длинное скользкое тело, тупая безглазая морда с огромным ртом во всю ширину, множество ног и постоянный, пожирающий скудные внутренности голод… Голод, голод и больше никаких ощущений, и никаких радостей в жизни, а только – жрать, жрать, жрать…

На Тави-мокроносика упала жуткая тень, грозящая сейчас забрать вкусный носок (чистая шерсть, никакой синтетики), а может даже и раздавить её, о великий Океан!

Она завизжала, и тут же вылетела и из образа, и из брейна.

– Мистрис Тави, у вас будут какие-нибудь указания?

Точно! Мокроносики не визжат. Они вообще не производят никаких звуков. Тави почувствовала свои руки и ноги. Они не были ни мокрыми, ни скользкими. Только немного холодными.

– Айсик, – удивилась она. – А ты чего здесь забыл? Разве сегодня собрания нет?

Он упрямо насупился:

– Нет. Вернее, есть, но я не пойду.

– Почему? – спросила Тави. – С какой такой радости пропускаешь свои посиделки? Только не говори мне, что утомился. В прошлый раз это оказалось самовнушение, потому что перетрудиться ты, Айсик, по определению не можешь. После того, как заставил меня поверить, что умираешь от усталости, я посмотрела инструкцию. Да-да, именно. И не пялься на меня с таким видом, я иногда закидываю твою сопроводиловку в рой. И знаешь, что мне там показали?

Айсик счёл вопрос риторическим, поэтому ничего не ответил.

– А показали, дорогой мой супарт, что ты не устанешь, пока не достигнешь износа на восемьдесят пять процентов… Так что с тобой случилось, раз не хочешь сегодня бороться за свои права личности?

– Не хочу и всё… У вас будут какие-нибудь указания?

– Нет, – сказала Тави. – В любом случае ты мне мешаешь. И, честно говоря, немного пугаешь. Странный какой-то в последнее время. Иди питайся что ли, раз всё равно не собираешься сделать ничего полезного по дому.

***

Утром Тави, спустившись в гостиную, увидела ясный, не замутнённый жаром взгляд Кая и обрадовалась. И тут же огорчилась: снаружи шёл холодный дождь, окончательно отрезая острова от уютного высокого сезона. Вместе с дождём пришла тревога. Извне, с улицы, она заползала в окна, заполняя пространство ещё сонного, уютного с ночи дома нехорошим предчувствием.

– Привет, – Тави улыбнулась ясному взгляду Кая, прислушиваясь к происходящему за окном. Сквозь шум дождя доносились чьи-то торопливые шаги. Их было слишком много для повседневной жизни Саузы, и они несли непривычную суету. – Как ты?

– Спасибо, – сказал Кай. – Ты опять спасла меня. Хотя, конечно, не могла поступить по-другому.

Он вдруг как-то слишком задорно подмигнул ей. Тави опешила. Она и представить не могла, что этот немощный свитбой, которого она видела только капризным и беспомощным, может так… (зовуще? пикантно?) … подмигивать.

– У тебя нет жара, – констатировала Тави, потрогав прохладный, приятный на ощупь лоб, всё ещё вслушиваясь в шум дождя за окном. Под ладонь попали несколько мягких завитков. Тави захотелось погладить свитбоя по голове. Она уже даже направила руку, но вовремя передумала.

Кай опять скажет, что Тави спит и видит, как бы переключить его на режим любовника. Путём некоторых размышлений Тави дошла до понимания, что имела в виду Мина, говоря о цели существования свитбоев. «Радовать глаз исключительных мистрис». Если Кай и в самом деле такой, то суть его уже не переделаешь. Ну, а она – обыкновенная островная мистрис, и не из тех, что будут рады малейшему знаку внимания. Тави знает своё место.

Вчера она хотела поговорить об этом с Риа, но настроиться на Виру почему-то не получалось. Тави попробовала связаться с мамой на Диве, но и тут потерпела неудачу. Она немного расстроилась, но не очень удивилась: во время смены сезонов такое иногда случалось. Магнитные волны путали и разгоняли пространственный рой. Что-то назревало на бескрайних просторах Океана, и сегодняшний дождь – лишь отдалённое и слабенькое предупреждение: грядёт кое-что помощнее.

Тави быстро убрала руку от затылка Кая и повернулась к окну. Неплотно закрытая рама сквозила свежей сыростью и солёным ветром, пропитанным запахом разлагающихся водорослей.

– Мне не нужно было этого делать, – проворчала она с интонациями Айсика. Кто на кого становился со временем похожим? Об этом Тави ещё предстоит подумать на досуге. – Спасать тебя. Здравый смысл говорит, что я за это ещё поплачусь.

Кай хотел что-то ответить, но в этот момент Тави уловила, как со двора, из-за ограды доносится подозрительная суета.

– Подожди минуту, ладно? – она направилась к выходу.

За забором в пелене дождя мерцали плащи островных мистрис. Последний раз столько их в одном месте Тави видела в прошлом году, когда умерла от столбняка Ольна. Половина острова пришла проводить безвременно усопшую в последний путь, а заодно и посокрушаться о печальной юдоли на Саузе.

Под плотный дождевик струи не просачивались, отлетали фейерверками брызг от гладкой поверхности, но переменчивый ветер сразу нашёл лазейки в неприступной крепости плаща Тави и вероломно проник к любящему тепло телу. В этот момент Тави даже позавидовала большой Ниа, которая возвышалась по ту сторону ограды, окружённая одинаковыми дождевиками: казалось, все соседи из ближайших и даже дальних коттеджей собрались около дома. Ниа даже распахнула плащ, ей, как всегда и при любой погоде, было жарко, словно жажда деятельности, не находящая выхода, жгла её изнутри.

Тави, решив пока не обнаруживать себя (на случай, если эта толпа собралась по её душу), притаилась со своей стороны забора. Слова, что доносились до неё, сначала казались не очень внятными, но как только она разобрала, о чём говорят мистрис, то вся обратилась в слух, а вскоре и вовсе забыла об осторожности.

– Я вам точно ручаюсь, это ещё одна Звезда… – Ниа говорила с трудом, словно задыхалась, – Похожая на нашу, и на ней точно есть люди. Только она… Бродячая!

– Вероятность того, что в Океане есть разумная жизнь, подобная нашей, ничтожно мала, – авторитетно заявила пожилая, убелённая сединами мистрис, имени которой Тави не помнила. Эта мистрис была хозяйкой парикмахерской за углом и славилась двумя особенностями, вытекающими одна из другой. Первая заключалась в том, что она ни в какую не желала доверить обслуживание клиентов своему супарту и сидела, вооружившись ножницами и расчёсками, с утра до вечера в своём салоне, а вторая – никто и никогда не видел у неё ни одного клиента. Руки мистрис дрожали сами по себе, даже без всякого инструмента, поэтому на всём острове не нашлось настолько человеколюбивой жительницы, чтобы поддержать сомнительного мастера.

Даже сейчас её тонкие, тронутые сеткой времени пальцы, направленные на подбородок Ниа, заметно тряслись. Но сама убелённая мистрис пылала задором и не замечала ничего ни в себе, ни вокруг себя. «Какая она… азартная», – удивилась Тави, высунувшись из-за забора.

– Даже если существует Звезда, подобно нашей, – с упоением рассуждала та, – навряд ли она обитаема. Тем более такая, что не стоит на месте, а дрейфует по Океану. Должно было сойтись множество факторов, чтобы на плавающих понтонах сохранилась жизнь. Не баламутьте народ, уважаемая Ниа!

– Но почему резиденция сразу же после просочившегося брейна перекрыла рой? Мой супарт успел заметить этот брейн и тут же рассказал мне. Но как только я подключилась, рой уже перекрыли, – настаивала Ниа. – Зачем им что-то скрывать?