Приватное погружение

– Ой, – сказала Тави. Она уже давно поставила вазу на пол рядом с собой и сейчас, опустившись, чуть не села на неё. Это было ужасно, то, что сказала сейчас Мина, и Тави вдруг перестали держать ноги. – А ты это знаешь…

– Из первых рук, – подтвердила Мина. – Идеальные мистрис не церемонятся и разговаривают между собой здесь так, словно меня нет. Они, кажется, Важика больше, чем меня считают человеком…

***

Тави с трудом открыла дверь. Ваза, которую она несла от Мины, оттягивала предплечья по мере приближения к дому всё больше и больше, а у входа Тави вообще несколько минут просто пыталась засунуть произведение искусства подмышку, чтобы освободить хоть одну руку.

Она пребывала в задумчивости, такой глубокой, что даже не вспомнила о возможности потарабанить в дверь ногой. Если даже Айсик ещё не вернулся с работ во благо общества Саузы, то Кай уже точно был в состоянии пройти несколько шагов от дивана ко входу. Тави снова и снова перехватывала громоздкую вазу, чтобы дотянуться до входной ручки, настолько она оказалась в шоке от рассказа Мины.

Это надо же! Находятся такие мистрис, которые рискуют всем своим положением и даже жизнью, чтобы зачать незаконного ребёнка. Потому что всё остальное можно получить от своих партнёров судьбы. Заботу, налаженный быт, задушевные разговоры, секс для «здоровья», как выражается Риа, ощущение стабильности и защищённости. Всё, кроме возможности получить своё продолжение.

Тави наконец-то удалось подцепить задвижку, и она ввалилась в комнату. И тут же поняла, что беспокоило её ещё, кроме тревожных мыслей. В абсолютной тишине пустого дома раздавались тихие стоны. Кай сдавленно мычал и дёргался во сне. Тави наконец-то избавилась от уникальной ноши, водрузив новую вазу на комод, и осторожно подошла к дивану, на котором метался её незваный гость.

Длинные тёмные ресницы, мокрые от слёз, беззащитной тенью прижались к нижнему веку; отросшие локоны разметались по высокому лбу; на висках блестели капли пота. В беспокойном бреду Кай содрал с щеки повязку, и на посветлевшей (синяки уже почти сошли), коже багровел свежий длинный рубец. Какие могли быть дуэли из-за этого несчастного? Кто бы рискнул жизнью, чтобы добиться его благосклонности?

Тави не могла заподозрить Мину в некомпетентности, но и своим ощущениям тоже не доверять не могла. Не вызывал у неё Кай чувства восхищения и желания отдать свободу и жизнь за то, чтобы побывать с ним в одной постели. Она осторожно потрогала влажный лоб. Горячий. У Кая опять поднялась температура.

Неожиданно, почувствовав её прикосновение, он открыл глаза. Ничего не сказал, просто смотрел на Тави и всё. Так, словно видит впервые.

– Ты кричал и дёргался во сне, – пояснила она, немного смущаясь под этим взглядом. – Ещё, кажется, плакал. И весь горишь. Тебе нужно вернуться на Виру. Туда, где есть хорошая медицинская помощь. Резиденту Виры положена лучшая помощь на Звезде. Если это какое-то воспаление от заражения, то наша медичка тебе не поможет. В прошлом году Ольна напоролась на железный крюк в доках и умерла. Сначала не пошла к медичке, а потом стало уже поздно. На Острове нет серьёзной медицинской помощи. Условий для лечения тяжёлых болезней тоже нет. Если у тебя воспаление, то ты можешь умереть. А вместе с тобой и я, и Риа, так как в полпредстве всё равно узнают, что мы сразу не сообщили об избитом свитбое.

– Разве резиденция не содержит нормальные медицинские центры на островах? Это же естественно…

Она посмотрела с удивлением:

– Нет, у нас только одна медичка на всю Саузу. У неё есть перевязочные материалы с антисептиками на случай, если кто-нибудь поранится, и капли в нос от насморка.

– Как же вы… так? За что?

– Мы получаем всё необходимое, хотя и не представляем ценности для продолжения жизни на Звезде. И мы благодарны за это. А если кто-то так беспечен, что не может позаботиться о себе, или исчерпал себя раньше времени – это его проблемы.

В его глазах вдруг появилось сочувствие. Словно ему стало важно, что происходит в жизни совершенно чужой ему Тави.

– Можешь звать меня Ти, – сказала она торопливо, чтобы перебить этот взгляд. – Риа всегда зовёт меня Ти.

Тави легонько надавила ему ладонью на плечо:

– Ложись… Ты пока ложись, а я всё расскажу. По-хорошему, тебе нужны жаропонижающие таблетки, но я недавно выбрала весь свой медицинский лимит на год вперёд, когда взяла антисептики и перевязочные материалы. Даже если буду умирать, мне ничего в этом сезоне больше не положено. Впрочем, и симулировать жар у меня навряд ли получится… Кажется, у нас остались где-то небольшие запасы списанных лекарств, которые как-то привезла с Виры Риа. Нужно спросить Айсика, куда он их дел, когда вернётся.

– Ти… – повторил Кай. Он, кажется, даже стеснялся, хотя в этом Тави не могла быть уверенной на сто процентов. – А можно тебе задать один вопрос… Личный.

Открытый вопрос – это было лучше, чем жалеющий взгляд. Честнее. Тави пожала плечами:

– Спрашивай. Наверное, нет ничего такого в моей жизни, чтобы я захотела утаить.

– А почему тебя… Ну, это…

– Почему я – выбраковка? Ты же сам видишь… Хотя сначала было всё не так безнадёжно. Просто родилась с несимметричными глазами, правый у меня косил. Поэтому нас с мамой временно выселили с Виры. Это лёгкая категория – «С» – с большой вероятностью восстановления, поэтому я имела право в пятнадцать лет на повторный осмотр. Но сильно простудилась в детстве, очень болела, плохо росла. И в пятнадцать лет все параметры – рост, вес, размер бёдер – отставали от положенных. Как оказалось, навсегда. Я больше и не выросла с тех пор.

Кай смутился.

– Ты, Ти, выглядишь совершенно, как ребёнок. Я сначала и не понял, что ты – взрослая женщина. Но это совсем… Это совсем даже не плохо. Гораздо важнее… хороший человек. Мне повезло, что именно ты тогда решила посидеть в задумчивости на берегу Океана. При всех параметрах…

– Ой, – сказала Тави. – Уж ты-то наверняка знаешь толк в параметрах. Элитный эскорт, да? Кстати, а почему не дотянул до тарцелота? С тобой, вроде, всё в порядке… Конечно, на первый взгляд кажешься хрупким, но, наверное, потому что сейчас не здоров. А рост и плечи у тебя такие… Как надо, в общем.

Кай заметно приободрился, весь подтянулся, развернулся вширь. Смешно… Особенно, если учесть, что он просто утопал в старом свитере Айсика. Но неужели ему есть дела до мнения о его персоне какой-то выбраковки? Обычной островной мистрис, для которой кислые незрелые яблоки – верх блаженства?

– Ты так считаешь? – он просто излучал счастье. Тави кивнула.

– У тебя были бы прекрасные, правильные дети.

Тави сходила на кухню, принесла в небольшой миске холодной воды и полотенце. Она намочила его и положила Каю на лоб. Так её научила делать Риа, когда есть жар, а лекарств нет.

– Ложись, ложись… Завтра утром, если тебе не станет лучше, придётся что-то делать… И, да, ты и в самом деле тянешь на идеального производителя. Выглядишь внешне прямо как тарцелот. Я честно так думаю.

Если свитбоев Тави ещё могла наблюдать в брейн-ревю, то тарцелотов, конечно, никогда в глаза не видела. Просто ей понравилось говорить Каю что-то приятное. Нравилось, когда он улыбался. Всё ещё криво, но… Это как… Как поймать рыбу на удочку! Долго сидишь и ждёшь, а потом вдруг – раз, что-то дёрнулось, отозвалось в твоей душе и вот уже взметнулось блестящим фантиком, трепыхаясь над Океаном. Неважно, как выглядит эта рыбка, главное, она есть. Такая была у Кая улыбка, и Тави нравилось, выждав, подсечь её.

Он послушно опустился на подушку, глаза его блестели то ли от жара, то ли от разгорающегося к ней интереса.

– Но, Ти… Ты сказала, что росла…

– Да, – ответила она. – У меня было хорошее детство. Я росла на Диве.

– Но… Если с мамой, как могла так заболеть?

– Я упала в низкий сезон в Океан. Шёл ледяной дождь, и я, бегая по пирсу, поскользнулась и вылетела между крупными дырам парапета. Лиа не взяла на ту прогулку нашего супарта, поэтому не смогла сама ни задержать меня, ни быстро вытащить из воды. Пирс оказался практически безлюден, но мне повезло: случайно там гуляла другая мистрис с её супартом. Он меня и спас. Но я пробыла довольно долго в ледяной воде…