Страница 12 из 21
– Ты же сам видел Айсика, – объяснила Тави. – Не знаю, как у вас на Вире, а островные супарты высокие и крепкие. Чистить буры, приводить в порядок доки, обслуживать плавучие фермы, ставить сети. Кому придёт в голову приобретать хлипкого партнёра судьбы?
– Но разве я…
Кай поднялся в полный рост и стал почти на голову выше Тави. Она удивилась: субтильным он казался только на фоне Айсика.
– Всё равно ты не дотягиваешь до моего супарта, – покачала она головой. —Его рост – метр восемьдесят пять, и он далеко не самый высокий партнёр судьбы на Саузе. Можно сказать, один из мелких. Его принимают таким, потому что я сама гораздо ниже среднего.
Он смотрел на неё сверху вниз. Тави прямо чувствовала, какой снисходительный взгляд буровит её затылок. Затем Кай сказал:
– Это просто смешно и нелепо. Ты обыкновенная островная мистрис. Для которой пара кислых, недоспелых яблок – предел счастья.
Ей стало обидно за «обыкновенную островную мистрис», хотя, конечно, это было правдой. Хорошо, что не назвал «выбраковкой». Но он продолжил:
– Что ты понимаешь в красоте? Наверняка говоришь всё это, чтобы позлить меня.
Тави не очень поняла, почему он разозлился. Сам же обидел «островной мистрис», и сам же встал в позу.
– Признавайся, с ума сходишь, глядя на наши брейн-ревю? Мечтаешь же тайком, а?
– О чём? – удивилась Тави. – Мечтаю… О чём?
Кай самодовольно усмехнулся:
– Тебе же нравится разглядывать меня, так? И эта… пижама… Переодевать, пока я без сознания… Где, кстати, моя одежда?
– Я не… Это Риа, а потом Айсик тебя…
Тави принялась судорожно вспоминать, куда они с Риа дели его одежду. Получалось, что её нечаянно выбросили в куче окровавленных тряпок из простыни. Непростительная расточительность. Особенно в то время, когда резиденция рекомендовала…
– Тави, голубушка, – словно два ведра приторной патоки разлилось у входной двери, и Тави поняла, что грядёт катастрофа. И она не просто грядёт, катастрофа уже на крыльце дома и вот-вот появится в лице соседки Ниа. – Тави, я захожу.
Глава 5
Конечно, Ниа, предупреждая, не думала, что Тави сейчас начнёт кричать: «Ах, нет, нет, ни за что на свете вы не зайдёте в мой дом!». Хотя бы потому, что Тави знала: в этом случае, Ниа не то, что зайдёт, а прорвётся сквозь самую твёрдую стену. От запретов у соседки повышался коэффициент бронебойного действия. Они её ещё больше бодрили и питали энергией.
Тави в одну секунду приняла решение.
– Тихо, – умоляюще шепнула она и накинула на Кая одеяло, одновременно пытаясь перевести парта в положение лёжа.
– Ты… – только и прошипел он, когда Тави вдобавок швырнула на него кучу попавшихся под руку тряпок.
– Эта Ниа… – она пыталась пояснить, но соседка уже грузно ввалилась в дом, жадно оглядывая комнату в поисках компрометирующей Тави информации.
– Голубушка, – запела она, – урезоньте вашего супарта…
Тави, закрывая своей узкой, но героической спиной постельный ворох, судорожно думала, где и когда сегодня соседка могла встретиться с Айсиком.
– У вас до сих пор ещё раннее утро? – Ниа сразу заметила ворох тряпок на диване. Затем зацепила взглядом пятно плесени на потолке в углу, от которого Айсик не мог избавиться с прошлого низкого сезона. И тарелку из-под супа, которую супарт так и не убрал со вчерашнего вечера. – Как я завидую, голубушка, вы можете себе позволить такую… беззаботную жизнь. Словно живёте на Вире…
– Что случилось? – спросила Тави, пытаясь переключить её внимание от поиска улик на себя.
– Ах, да, я же про вашего Айсика…
Она вдруг замолчала. Тави перехватила взгляд Ниа, направленный на что-то позади её спины. В глазах соседки медленно проявлялся то ли ужас, то ли нечеловеческое любопытство.
– Там… Там… – Ниа показала на неубранную постель.
Тави оглянулась. Одеяло шевелилось под наваленными на него тряпками.
– Наверное, сквозняк, – улыбнулась она Ниа. И легко хлопнула по сбившемуся кому. – Или крыса. Они в последнее время всё чаще выходят из доков в город. Вода поднимается…
«Крыса» затихла. Ниа брезгливо передёрнулась.
– Всё-таки сквозняк, – выдохнула Тави.
Ниа ей не поверила.
– Это всё из-за того бардака, что у вас творится, – убеждённо прошипела она, пятясь спиной к выходу. – В нормальных домах крысы по постелям не шныряют. У меня, например, никогда к полудню ночные тряпки не валяются по всему дому… Из-за таких, как вы, голубушка, вся Звезда когда-нибудь пойдёт ко дну. Я вынуждена жить тесно с вами, как и все остальные, но совершенно не собираюсь из-за чьей-то лени погибнуть раньше срока…
Ниа терзалась между брезгливым страхом и возможностью обнаружить крысу и предъявить. Она топталась на пороге, не в силах ни уйти, ни остаться. На поверхности души Тави не любила соседку, но в глубине – понимала. Ниа не умела ничего придумывать и жила изо дня в день по раз и навсегда установленному порядку. И то, составленным для неё кем-то другим. Без свежих идей в мистрис что-то засыхает и умирает. Свежими идеями её постоянно снабжала неправильная Тави.
Поэтому к неправильной соседке Ниа испытывала целую гамму чувств, но среди них точно не было одного – равнодушия. Это всё потому, что они совершенно полярны. Ниа на своём абсолютном полюсе, а Тави – на своём, и никогда они не смогут понять друг друга.
Соседка не виновата в нарушении обмена веществ, которое сотворило из её тела большую гору трепещущего мяса. Но Тави тоже не просила судьбу сделать её такой маленькой. Нестандартной выбраковкой, которой не разрешено иметь потомство. Перед лицом бесстрастного отбора они с Ниа оказались равны, хотя, конечно, из двух зол, Тави бы предпочла свою, а не соседскую.
– Ваш супарт опять тряс покрывала рядом с моим двором, – вспомнила причину своего визита Ниа, – и всё летело в нашу сторону. Но, милочка, самое ужасное в том, что он опять проигнорировал моё совершенно справедливое замечание. Даже не повернул головы. Вы возмутительно пренебрегаете его воспитанием.
Тави молча согласилась. Даже вздохнула обречённо в знак справедливости слов соседки.
– Дорогуша, не нужно морщить свой хорошенький носик, – елейным голосом пропела Ниа. – Этот ваш невинный вид… Хоть вы и выглядите так, будто вот-вот развалитесь от малейшего порыва ветра, меня не обманите. Тави, вы на многое, ох на многое способны! В этом доме явно что-то происходит. И это вы, моя хорошая, затеваете какие-то странные дела…
Тави пожала плечами и изобразила на лице полнейший радушный идиотизм.
– Вы ничего не хотите мне сказать? – это выражение на Тавином лице всегда было последним залпом, добивающим Ниа. Соседка до сих пор не нашла приёмов против подобного оружия.
– Кайдо по вам плачет! – выкрикнула Ниа, капитулируя. Это прозвучало жалко.
– Рада с вами повидаться, – со счастливой улыбкой напутствовала Тави. – С утра это так бодрит.
В этот раз бесславно покинула поле боя Ниа.
– Ух ты, – сказал Кай, выбираясь из-под вороха тряпок и вещей. – оказывается, ты на Саузе считаешься красивой… Никогда бы не подумал.
– Ты о чём-то, кроме красоты и своего лица, ещё можешь говорить? – спросила Тави, переводя дух. Она настороженно прислушивалась к звукам по ту сторону двери. Ниа могла передумать с поспешным уходом.
Кай удивился:
– Это важно. Жизненно важно…
– С чего это? – грустно сказала Тави. Она пыталась вычислить, какие неприятности в ближайшем будущем ей может устроить Ниа.
– Если одна мистрис ненавидит другую из-за внешнего вида, это означает только одно: она ей завидует. Впрочем, во всех других причинах ненависти тоже скрывается элементарная зависть. Борьба за парта – это заложено в вас природой. Ты должна знать, которая из мистрис считает тебя красивой, и внимательно следить за её действиями.
– Знато-о-о-к, – протянула Тави. – Откуда у нас тут на острове парты? За кого нам бороться? И зачем? Если они все такие капризные, как ты, то я вообще смысла не вижу. Вот с Айсиком у меня никаких проблем…