Страница 27 из 181
– Дурная красавка, – ответила женщина и глянула с укоризной, когда я сдавленно хрюкнула от смеха.
– Травка?
– Гриб. На болоте растет. Высушивается и растирается в пыль.
Присев за стол, бабулька осторожно потянула за веревочку, стягивающую горловину своеобразного кисета для хранения далеко не табака. Я, не удержавшись, вытянула шею, пытаясь рассмотреть его содержимое.
– Куда нос свой суёшь?! – Меня легонько шлепнули ладонью по макушке. – Чтобы свести с ума, достаточно одной ложки порошка, растворенной в жидкости…
– Боюсь, он не жажду утолять явится!
– Дослушай, торопыга! – Ведьма недовольно приструнила мой сарказм. – Если человек вдохнёт это через нос, страшные видения и образы начнет видеть, пока организм не очистится естественным путем от ядовитых веществ...
– Ага, детоксикация. – Я понятливо кивнула.
– …Умом не тронется, но кошмары долго ещё будут мучить потом. Противоядия нет. Нос себе чем-нибудь заткнёшь, да про касатика не забудь.
– После сегодняшней облавы я вообще не уверена, что этот пёс явится. Не совсем же он идиот, чтобы соваться туда, где уже наследил. Дважды… – Вздохнула с долей сожаления – наказать гада очень хотелось. Страшно было до дрожи, но… проучить – святое дело!
– Оберег тебе в помощь, голуба!
Ближе к ночи территорию постоялого двора и окрестности неожиданно накрыло молоком-туманом – густым, белесым, непроглядным… Таинственным и тревожным. Вернулся Доран, принёс с собой запах леса, прохлады и разочарования – поиски разбойника со шрамом не увенчались успехом. Хмуро выслушав жену о состоянии дел в трактире, удовлетворенно покивал, запер заведение на засов и тяжело уселся за один из столиков. Одила метнулась в кухню за поздним ужином для дорогого супруга.
– Нашли свежее кострище возле Кривого дуба, остатки еды, перья фазаньи. Арбалетный болт в стволе застрял, глубоко. Горан, сын старосты, с трудом выдернул. Вот ведь… – ругнулся себе под нос, – одарил нечистый постояльцем. Как он там?
– Сидит в своем номере тихо. И госпожа с ним... Поскорее бы уже избавиться от таких гостей, – прозвучало сварливо из уст женщины.
– Да уж, свои проблемы эти… пусть лучше решают подальше от «Усталого путника».
Кружку с взваром громко, с досадой опустили на столешницу.
– Неспокойно мне. – Трактирщик потер грудь ладонью. – Здесь сегодня переночую. Комната свободная есть?
– Так занято все, – хозяйка виновато развела руками, – завтра караван в Тормонд.
– Забыл. Принеси пару одеял в клеть под лестницей. – Вставая с места, Доран потянулся с хрустом и громко зевнул. – Дожил – уважаемый владелец недвижимости спит в чулане!
Устав спорить с виконтом об очередности несения караула в ожидании незваного гостя, вручила ему трость за неимением другого «оружия», пожелала спокойной ночи. Услышала в ответ ворчливое «Какой уж тут сон!» и вышла из комнаты. На площадке перед лестницей остановилась в раздумье: спуститься в обеденный зал или устроиться прямо тут, на маленьком пятачке, на «подушке» из плаща. Бдить. На фоне окна различила силуэт ночного охотника. Кот, издав короткий «мяв», мягко спрыгнул мне под ноги, потерся о них и исчез в темноте, быстро сбежав на первый этаж. Без усатого стало неуютно и жутковато. Вытащила из кармана брюк мешочек с порошком и ещё раз вспомнила инструктаж от ведьмы: «Раньше времени порошок из кисета не высыпать! В случае неудачи орать во всю глотку!»
Мурзик прибежал с подарком в зубах, напугав до икоты своим бесшумным появлением и вызвав короткий приступ паники на дорогое подношение.
– Ну зачем ты мне принес эту гадость?! – чуть не плача шептала я, подошвой туфли отодвигая подальше от себя дохлую мышь. – Я не ем такое, киса! Без соли.
Передернула плечами от отвращения и сграбастала своего пушистого поклонника на руки.
– Я польщена, милый. Мне еще никто не делал таких шикарных подарков.
Теплое тельце покорно прильнуло к груди. Усатая мордочка доверительно ткнулась в подбородок. Баюкая и почесывая спинку мурлыке, слушала ночь – ту, что была за пределами каменных стен трактира. Вот угукнула сова, ей ответила кукушка. Вязкий туман глушил звуки серенад лягушачьего хора. Под звуки природы и тихое тарахтенье компаньона успокоилась, расслабилась. Веки отяжелели, голова сама склонилась к плечу, и «дозорный», засопев, незаметно погрузился в приятную дрему.
«Анюта!» – голос, до боли родной, любимый, тревожный, вырвал из полусна, заставив в смятении открыть глаза и крепче прижать к себе вдруг начавшего вырываться кота. Подняла голову и уперлась взглядом в… сапоги!
Мамочки!
Сердце замерло на миг, а потом понеслось-заколотилось громко, суматошно, вбиваясь в грудную клетку. Передо мной на верхней ступеньке лестницы стоял меченый с ножом в руке и смотрел на извивающуюся в воздухе животинку. Но как смотрел! Эмоции, что мелькали на его страшном лице, невозможно было уловить, описать. Неверие, паника… весь набор!
Подскочила с места, как отпущенная пружина. Вместе со мной в воздух взметнулся пушистый друг. Дальше все произошло стремительно, непредсказуемо, шумно.