Страница 26 из 181
– Никто не убивает никого у меня в магазине.
Только я и Зед.
( х/ф «Криминальное чтиво»)
После разговора с Карре не могла находиться в номере. Сидячее ожидание бесило. Его милость дремал после сытного обеда, а у меня с каждой минутой все сильнее скручивало внутренности в преддверии больших неприятностей. Тельма. Я сомневалась, что бабулька просто ушла в деревню после осмотра Ульи, не навестив милорда и не поговорив со мной. Возможно, с девчонкой что-то намного серьезнее, чем просто разбитая губа. Вот еще причина, из-за которой хотелось вторично расквасить нос господину аристократу. Если бы не его визит в этот трактир, жили бы себе все спокойно и счастливо. Сам был бы цел и невиновные девицы не лежали бы сейчас трупиками, отходя от побоев. Не рыскал бы наёмник по округе, не искал свидетеля, то есть… меня! Решила, что могу судить-клеймить мужчину, когда сама же в какой-то степени виновата в действиях меченого. Не мой ли визг нарушил оплаченную «порку» строптивому аристократу?
Сунув нос на кухню, убедилась в присутствии всех женщин на рабочем месте: Метка, заплаканная и осунувшаяся, мяла тесто, Одила мешала половником густое варево в высоком сотейнике. Не сразу заметила Селму. Девчонка сидела в углу за печью, шмыгая носом и поглядывая обиженно на мать.
– Ты на меня не зыркай! – неожиданно рявкнула жена Дорана на дочь и с грохотом опустила крышку на кастрюлю. – Принесешь в подоле, я тебе сама ноги вырву! Дрянь такая. Знала бы, чем вы с этой шалавой по ночам промышляете, давно бы под замок посадила!
Метка после этих слов ссутулилась и вжала голову в плечи.
– Я не такая дура, как Улька, – любиться с каждым, кто медяком поманит! – огрызнулась толстуха.
– Конечно, ты только за серебро продаешься! – беспощадно лупила словами свою кровиночку мамаша. – Устроили мне здесь притон! Всё, отгуляли свое, красавицы! Через три дня отец поедет в Злавику сваху нанимать!
– Мама! – раздался обречённо-негодующий вопль розовощекой барышни в переднике.
Звякнув цепью, рыжий охранник вылез из конуры, потоптался на месте, улегся и тяжело вздохнул, уронив голову на передние лапы. Задний двор трактира оказался довольно большой территорией. Примыкал он к пышному фруктовому саду с несколькими одноэтажными постройками хозяйственного типа, огороженными аккуратным заборчиком из покрашенного в белый цвет штакетника. Аккуратные дорожки из тёсаного камня. Изумрудно-зелёный бархатистый газон. Чистота и порядок – загляденье!
Стараясь ступать тихо, по большой дуге обошла разморенного жарким днем сторожа «Усталого путника» и на цыпочках добежала до одноэтажных домиков-флигелей, где, как подозревала, проживали хозяин с семьей и их работницы – Метка с дочерью. В поисках ведьмы заглянула в каждое окно и обрадовалась, когда поняла, что не ошиблась в своей догадке – Тельма ещё не ушла!
Этот мир тоже не отличается тотальным человеколюбием и гуманизмом. В этом я в очередной раз убедилась, войдя в комнату, где обнаружилась старушка.
Замерла на пороге, оглядывая помещение, настолько плотно заставленное мебелью, что небольшой камин буквально «задыхался», зажатый с двух сторон кроватями. Девчонка лежала на одной из них прикрытая до подбородка тонкой простынкой. От увиденного зажала рот рукой, сдерживая горестный всхлип. Что сказать – досталось ей хорошо. Удар, видимо, пришелся на правую часть лица, потому как вся эта сторона опухла и перекосилась. Обширная гематома под глазом, разбита губа…
Ведьма вдруг прекратила свое занятие и, чуть повернув голову, напряженно застыла.
– Это я, – шепотом обозначила свое появление.
– Задумалась и не услышала тебя, девонька, – сказала бабулька, досадливо мотнув головой.
– Как она?
Женщина тяжело вздохнула и бросила странный взгляд на пострадавшую: то ли обвинительный, то ли сострадательный, кинула в ступку ещё несколько сухих соцветий и продолжила мять пестиком сбор в деревянной посудине.
– Да ты присядь, спит она. – Тельма указала подбородком мне на стул. – Кто будет идти – услышим. Это только ты ходишь, будто вовсе не касаешься земли ногами. – Помолчала немного, а потом выдала: – Дитя она потеряла, сердешная...
Я так и замерла в нескольких сантиметрах от мягкого сиденья, не успев присесть.
– …Убивец этот сначала по лицу ударил. Девка упала. Мужик нагнулся, за грудки её схватил, а эта возьми да и плюнь ему в лицо! Тот рассвирепел и ногой… Что делается? Откуда у людей столько злобы? – тихо запричитала знахарка. – Как она еще до дома дошла-доползла, удивляюсь.
Улью было жалко до слез. Её мать еще жальче.
– Бабушка, а есть такая травка, которая галлюцинации вызывает?
– Галю… что? – Кажется, даже пестик в руке у старухи удивился вопросу.
– Видения, при которых человек чертей гоняет. Э-э… черти – это нечисть рогатая, – внесла разъяснение, опомнившись.
– Есть такая. А тебе зачем? – Тельма поймала в воздухе порхающий букетик из сухих дикоросов, вырвав его из моей загребущей лапки, и нахмурилась.
– Порошок нужен из этой дряни. Есть? – В нетерпении я даже подалась вперед.
– Найдем. Чувствую, задумала что-то. Рассказывай.
Перешагнув порог домика, ведьма первым делом заставила накинуть на голову платок, на плечи – уже знакомый мне палантин, на руки надеть перчатки виконта, забытые вместе с тростью во время утренней спешки. Не откладывая дело в долгий ящик, хозяйка открыла большой кованый сундук и закопалась в нем, кряхтя и шурша чем-то, позвякивая бутыльками и баночками в поисках моего заказа. Схватившись за поясницу, наконец разогнулась. Маленький мешочек из плотной ткани в её пальцах привлек моё нездоровое любопытство.