Страница 2 из 181
— Старый банк был красивее...
— Его часто грабили.
— Красота требует жертв.
(х/ф «Бутч Кэссиди и Санденс Кид»)
«Опаздываю. Бессовестно, катастрофически опаздываю!»
Мимо на скорости пронёсся велосипедист в бандане. Проводила его завистливым взглядом и поднажала на своих двоих. Мягкие мокасины заботливо «обняли» ступню, позволяя чувствовать комфорт и уверенность в беге. Широкая аллея через парк существенно сокращает расстояние до места службы, но не сегодня. Сегодня все против меня! Нет не все, если быть точной – конкретно один, очень медлительный водитель маршрутки! И капельку будильник, который не соизволил разбудить хозяйку в установленное время! Будильник роднее, поэтому все шишки достались шоферюге, который этим утром вспомнил о правилах дорожного движения.
Встречные граждане, такие же служаки и трудяги, бодро шагают с вдохновенными лицами, будто неся самих себя бесценных на производственные подвиги. Даже собачники отгуляли своих питомцев и влились в этот марш счастливых обладателей рабочих мест и зарплаты.
Обогнав двух оживленно беседующих женщин и толстяка с портфелем, не снижая скорости свернула на боковую дорожку с выходом на улицу, застроенную офисными зданиями. Взгляд зацепился за пожилого мужчину в плаще. Он брел, никуда не спеша и заложив руки за спину, по направлению к скамейке. Бросилась в глаза его элегантная шляпа трилби из светлого фетра, сидящая на седой голове.
И тут старика как-то странно повело в сторону. Неловко взмахнув рукой, он попытался переступить ногами для лучшей устойчивости, но только еще сильнее пошатнулся и, окончательно потеряв равновесие, стал заваливаться набок.
Меня будто неведомой силой толкнуло к нему навстречу. Подхватила его под локоть, подставив плечо, и суматошно огляделась в поисках таких же, как я, сострадальцев. Увы, аллея вдруг загадочным образом опустела…
– Тихо, тихо, дедушка, сейчас дойдем, сядем. Голова закружилась? Сейчас, сейчас... – Продвигаясь маленькими шажочками, достигли лавочки. Дед, успев крепко ухватить меня за запястье, осторожно опустился на парковую скамейку, откинувшись на реечную спинку.
– Спасибо, внучка, – с теплом в голосе сказал он, не торопясь отпускать мою руку.
– Может, скорую? – Присев рядом, заглянула в лицо мужчине.
– Старость! – отмахнулся тот небрежно от предложения.
Минуты две мы просто молча сидели. Я – не зная о чем говорить-спрашивать, а дедок – приходя в себя. Оставить его одного в таком состоянии не хватило совести.
Неожиданно старик встрепенулся и сухонькой морщинистой рукой как-то спешно и суетливо нырнул в карман своего видавшего виды бежевого плаща.
– Возьми, внученька, в благодарность, – сказал и вложил в мою ладонь кругляш из желтого блестящего металла размером с юбилейную десятирублевую монету на потертом тонком кожаном шнурке.
– Ой, что вы, зачем? Я не возьму! Он же… золотой? – опешив, запротестовала я против такого презента.
– Возьми, говорю! – Голос старика приобрел повелительные нотки. – И ценности в нём не больше, чем в твоих копеешных серёжках! Мне будет приятно знать, что он теперь в хороших руках. Да и непростая это штучка – таурон. Сохранит жизнь он тебе. Спасет и спрячет. Подскажет и поможет.
– Что-то вроде оберега? – Улыбнулась на затейливое название. «Копеешные серёжки» неприятно царапнули слух. Но на правду не принято обижаться. Все, что могла сирота себе позволить из украшений – это маленькие гвоздики невесть из какого материала с намеком на благородный металл. – Я не верю в сказки, дедушка, – мотнула головой и вгляделась в вещицу: узор из переплетенных тонких жгутиков, словно змеиный клубок, покрывал всю поверхность подарка.
– Повесь на шею. Сейчас, – не меняя тона, повелел странный старец.
Удивленно вскинула на него глаза. Он же, не объясняя причину такого неожиданного наказа, отпустил меня и устало прикрыл веки. Не то чтобы я брезговала, но осознание, что этот предмет уже принадлежал кому-то и висел на чьей-то шее, заставило усомниться в этичности поступка. Дед, будто услышав мои мысли, усмехнулся беззлобно:
– Не волнуйся, он давно никому не служил. Пролежал в шкатулке Бог знает сколько времени.
– Он выглядит не новым, – усомнилась в сказанном.
– У всего есть свой срок, – просто ответил старик.
– Так может, внукам?.. – Не сдавалась моя совесть.
– Один я в этом мире остался, – с грустью тихо прошептали губы мужчины.
Поверила и… просунула голову в петлю шнурка, заправив подарок под воротник блузы и спрятав от любопытных глаз под форменной косынкой-галстуком.