Страница 178 из 181
– Вы про графа Карре? Удивительно… Ни словом, ни взглядом не выдал своих чувств. Всегда оставался с мамой вежливо-предупредителен, обходителен, учтив, корректен. Вы же сейчас не от доброты душевной?.. Вы видели их будущее, да? – пристала с расспросами к старику. не скрывая своего жгучего любопытства,
– А что, были еще претенденты на руку родительницы? – Заломил седую бровь бывший слуга.
– О, как раз-таки… да! Был.
В двух словах поведала собеседнику комичную историю, которая произошла в лавке Аррии Флайт дней десять назад.
Так уж вышло, что наш визит в Злавику совпал с приездом уважаемого Бай Хайрата – купца из Эмера, давнего поклонника хозяйки. Госпожа Векшина, находясь в некоем пристукнутом состоянии после нанесения мастерицей макияжа, не сразу поняла, что стала объектом пристального внимания вошедшего мужчины в богато расшитом на восточный манер длинном халате. Растерялась, когда уважаемый вдруг ни с того ни с сего возвеличил её имя до Алина-Майсун*; прочитал: «Ты солнцем гордой красоты мой разум ослепила. Ты сердце опалила мне усладою хмельной…»; тут же не дав опомниться, позвал замуж и, довольный собой, умчался по своим делам.
Пока мама приходила в себя от обрушившегося на её голову счастья, Аррия-Найрият «оплакивала» свою незавидную участь «предпоследней жены» в гареме эмерского купца. «Была» любимой четвертой, и это грело самолюбие, и тут объявилась вдруг неизвестно откуда «соперница», претендующая на место пятой – обожаемой, и вскружила голову её кавалеру одним взглядом серых глаз. Безобразие! Флайт от души веселилась, а маму Верина отпаивала аналогом валерьянки. «Коварная и мстительная» хозяйка художественной лавки на этом не успокоилась. Стоило только на пороге появиться нашему сопровождающему – графу Гектору Карре, ему тут же преподнесли на блюде горячую новость «сватовства пустынного торговца».
Усмехнулась, вспомнив насупленный взгляд и глубоко задумчивое выражение лица милорда. Справился он тогда с собой быстро, развеяв подозрение на зарождающиеся некие чувства к матушке.
Воргул слушал, не перебивая и тихонько посмеиваясь. Казалось, ему доставляет огромное удовольствие беседовать с эмоциональной девицей и самому купаться в её внимании.
– Утомила я вас, дедушка?
– Нет, что ты! – подтверждая мои мысли, вскинулся Хьюго. – Мне было чрезвычайно интересно все, о чем ты мне поведала, как и твое общество.
– Вы решились? – осторожно спросила, боясь напугать своим напором.
– Ты же не отстанешь?
– Нет.
– У меня кот.
Кашлянула, сдерживая смех: это что, попытка сойти с поезда? Не получится!
– Возьмем с собой.
– Когда?..
– Нам надо сегодня вернуться до вечера, не хочу заставлять его сиятельство волноваться. В запасе часа четыре есть.
Дед задумался.
– Говоришь, лекарь у графа хороший?
– Очень. Большая умница!
– У меня, понимаешь ли, развился артроз коленей, и поясницу к ночи простреливает…
Я улыбнулась. Старики во всех мирах остаются стариками.
– Обещаю, поставим вас на ноги и рванем на Сейшелы… Или в Шудар. Вы покажете мне свою родину?
– Запрещенный прием используешь, девонька, – по-доброму усмехнулся воргул, покачав головой, – уговорила.
Три месяца спустя
Колокол маленькой часовни ударил тридцать четыре раза – ровно столько, сколько было его сиятельству графу Вилмору Морану на момент смерти. Такова традиция погребения ушедших за грань миров жителей Триберии.
Два одинаковых саркофага из белого камня стояли в фамильной усыпальнице настолько близко друг к другу, что невозможно было просунуть между ними ладонь. Графиня Элин Моран могла наконец обрести душевный покой – её муж вернулся к ней.
Все находившиеся в этот час на церемонии прощания с его сиятельством в скорбном молчании склонили головы, слушая надрывный звон печального глашатого, разносившего по округе весть, что ушел из жизни аристократ – отец, зять, путешественник, исследователь и просто замечательный человек. Траур опустился на поместье Бережины.
Решение перезахоронить погибшего в чужом мире милорда было принято всеми родными единодушно. Хьюго Вуд, бывший слуга его сиятельства, поведал печальную историю смерти своего господина от случайной пули во время криминальной разборки между враждующими наркокартелями в Акапулько.
Мексика... Солнечный полдень, маленькое уличное кафе, тысяча песо в кармане светлого пиджака. Два месяца путешествий по Южной Америке. Вилмор считал, что отвел беду в лице коллекционера от дома, от родных. Они собирались вечером вернуться на Планиду… Пора. Чужой мир надоел до оскомины. Но вмешался случай, обернувшийся жуткой трагедией.
Верный слуга надеялся… нет, запоздалое видение его уверило – тело хозяина вернется домой. Надо только найти того, кто сможет открыть путь при помощи артефакта. Подождать всего несколько лет ту, что станет следующей владелицей таурона. А пока…
Триста метров на северо-восток от Валье-дель-Рио, вдоль реки, название которой он даже не старался запомнить, полагаясь на собственную карту в голове, и потом еще пятьсот шагов на север… Там, у сухого дерева у подножия возвышенности, поросшей непроходимым кустарником, в яме на глубине полутора метров пара нанятых бродяг закопает его бесценный ящик, больше похожий на длинный сундук. Там он последний раз полюбуется на хитрый и жадный блеск глаз амиго, расплачиваясь с ними триберийским золотом, чтобы в следующую минуту… равнодушно закрыть им веки – так полагалось по традиции его и этого мира. Ему не нужны были свидетели.