Страница 165 из 181
– Ты у меня – супер! Нет-нет-нет, не снимай! – Запротестовала, замахала руками.
– Ну и к чему ты меня заставила во все это вырядиться? Рассказывай, что за блажь на тебя нашла? Зачем тебе золото? Что это за срочные сборы? И куда мы едем вдруг в вечернем платье и с чемоданом, полным косметики, нижнего белья и нарядов в пол? Нас нечаянно пригласили на великосветский уикенд? О, а аптечка-то вся зачем? Три пачки табака? Для чего? Кому?
«Багаж» подвергся тщательному досмотру, пока я носилась по жилплощади, напоминая электровеник, чтобы собрать необходимую в иномирном быту жизненно важную мелочевку.
– Я все объясню! Потерпи чуть-чуть.
– Хорошо. Терплю. – Мама покладисто кивнула и присела на диванчик с воистину царственным снисхождением во взоре к причудам дочери. – Туфли позволишь снять? – спросила нарочито елейно.
– Лучше чулки надень, чтобы образ истинной леди сложился полный.
– О как! А сама-то?
– У меня все подобающие случаю вещи там. Хотя… Ты права, форменные брюки стоит заменить. – Сняла с вешалки трикотажную юбку, единственную в моем гардеробе. Узкая, правда, зараза, но это все же не штаны. – У них строгий кодекс одежды. Не родилась ещё вторая Амелия Блюмер.
– Где «у них»? – Голос родительницы уже звенел от негодования. Похоже, она сдерживала себя из последних сил.
Наконец, захлопнув крышку чемодана, решила, что пришла пора раскрыть Алине Векшиной великую тайну стихийных сборов. Присев рядом, обняла её за плечи, оплела руками, сцепив пальцы в замок. Для надежности. Вздохнула, настраиваясь на трудный разговор. Внутри все скручивалось от волнения. Поймала взгляд.
– Мамуль, ты только не бойся. Верь мне. Это трудно будет объяснить, еще труднее понять, но все что сейчас произойдет… будет казаться сном или бредом сознания. Ты, главное, сильно не паникуй. Помни, что у тебя сердце, – выделила интонацией последнюю фразу.
– Аннушка, ты меня пугаешь. Что это за разговоры? Сумасшествие какое-то... – проворчала в сторону.
– Вот если ничего не случится, можешь смело сдавать меня в психушку.
– Сдать не сдам, но специалисту покажу, будь уверена, – угрожающе предупредила она, сбросив маску доброжелательности.
– Согласна, сама побегу. – Покорно кивнула. – Смотри. Это оберег. – Достала из-за пазухи артефакт. – Таурон. Он нас с тобой сейчас перенесет в другой мир…
– Куда? – Осторожное подозрение о вменяемости дочери красноречиво читалось в глазах родительницы.
– Сны. Помнишь, я рассказывала сны. Так вот, это не вымысел, не фантазии уставшего мозга или результат моей излишней впечатлительности. Это правда. Другая реальность или… не знаю что, но существует такая планета. И люди все, которых я видела, существуют…
– Всё, – не выдержала мама, вырываясь и вскакивая с места, – знать ничего не желаю и слушать ничего не хочу. Довольно! – Её глаза наполнились слезами. – Взрослый человек, а несешь какую-то ахинею! Я устала, Анна, – разочарованно прошептала она и вся как-то поникла. – Я устала не замечать всех странностей, что происходят с тобой в последнее время! Нюточка, как все это понимать?
Пряча досаду в глазах, опустила голову. Плохо. Все очень плохо. Не такой реакции я ждала от неё. Больше нельзя терять ни минуты, иначе я сама погрязну в сомнениях и, хуже того, разругаюсь с матерью, лишусь последней капли её доверия. Может, и лучше, что она сейчас на взводе, пусть лучше ругается, кричит, выплескивает негативные эмоции… Ашу бы не забыть взять с собой!
Мама опять что-то капала себе в стакан, когда я протиснулась в кухню с клеткой и чемоданом. Подобрала сброшенные ею туфли, молча запихала их внутрь кожаного баула: не велика беда, если предстанет перед аристократами босая. Не по одежке встречают, как говорится.
– Мам, – оторвав её от счета, сказала устало, – подыграй мне. Притворись всего на несколько минут сумасбродной девчонкой под стать мне. Один раз. Я больше ни о чем подобном тебя не попрошу, честное слово. Никогда.
Пусть сердится или считает меня полоумной, ненормальной, пусть грозится клиниками, но только не отталкивает! Не отстраняется. Разочарование в глазах – это я переживу. Все изменится, стоит только перенестись на эту чертову Планиду, где остался дорогой мне человек. Любовь и судьба.
– Я в такие игры не играю, дочь.
Прозвучало глухо и резко. Она даже не обернулась ко мне!
Очень хорошо понимала её в этот момент. Были у нас минуты, когда мы и шутили, и дурачились, разыгрывали друг друга, предавались беззаботному озорству, получая от этого обоюдное удовольствие. Но то, что происходило сейчас, было для неё за гранью. Непонятно и неприемлемо. Настораживало и ставило в тупик.