Оберег для невидимки

А у меня вдруг от нахлынувших эмоций защипало глаза, в носу засвербело.

– Я не знаю, как это произошло, – готовое вырваться рыдание душило, не давая говорить. – Ничего не знаю и не понимаю, бабушка. А еще мне страшно до ужаса.

Давая выплеснуть первые горячие слезы, меня потихоньку уводили в сторону от трактира. Через дорогу, небольшую поляну, к редким, тоненьким деревцам. Остановились на берегу стремительного ручья. Бабуля заставила сесть, настойчиво надавив мне на плечи. Сама же, кутаясь в большой клетчатый платок, осталась стоять. Я расправила полу широкого плаща на влажной от росы траве, предлагая присоединиться. Ведьма благодарно кивнула и устроилась на подстилке, со вздохом облегчения вытянув ноги. Журчание воды постепенно успокаивало вновь всколыхнувшееся чувство истерии.

– Благодатно здесь у нас, тихо, красиво. За тем леском деревенька наша, Маревика. Люди у нас хорошие, незлобливые. Все друг друга знаем. Чужаки сразу примечаются…

– Почему вас ведьмой называют? – шмыгнула носом, некрасиво перебив старушку.

– Так я и есть ведьма! – рассмеялась та.

– Добрая? – задала глупый вопрос.

– Среди моих сестер не бывает злых.

– А как вы оберег мой увидели? – Наклонила голову, заглядывая ей в лицо.

Знахарка чуть улыбнулась.

– Потому, что доступно нам чувствовать, слышать, ощущать и созерцать все магическое. 

Как она сказала?! Какие еще сюрпризы меня ждут? К чему готовиться?

– Магия – это сказки, выдумка! – Мозг мой упорно отказывался воспринимать слова колдуньи.

– И это говорит мне та, что пришла из другого мира? Невидимая глазу? Та, у которой на шее висит мощный таурон и вспыхивает временами так, что очам больно?

– Как вы узнали, что… – Я опешила до такой степени, что все слова забыла.

Ведьма хмыкнула самодовольно, а потом о чем-то глубоко задумалась. А я смотрела на небо, на две чужие луны, что заливали своим светом пространство вокруг и грудь мою сдавливало, словно в тиски, от осознания, что это не сон под капельницей в реанимации! Не маленький красочный мирок, возникший вследствие приема наркотических средств! Эти две луны и я – в другом мире! По-настоящему!

– Что ты, милая, тебе плохо? – Очнулась оттого, что старушка тормошила меня за плечо.

– Земля перед глазами скачет, – невпопад отозвалась на обеспокоенный её взгляд. – Сейчас пройдет. Как зовется ваш мир? – спросила безжизненным тоном.

– Так и зовется – Планида о двенадцати драконах.

– Почему драконы? У вас есть драконы?!

– Считается, что они находятся глубоко под землей. Каждому принадлежит по одной самой высокой горе. Иногда ящеры извергают пламя, и тогда на поверхность сквозь толщу пробивается жидкий огонь. Их еще называют хранителями Планиды.

– Ну да, ну да, у нас тоже диск на трех слонах и черепахе миллионы лет лежал, а потом шариком вокруг Солнца полетел, – бормотала я себе под нос, не в силах оторвать взгляд от темной ленты ручья, будто находясь под гипнозом.

– Не пойму я, о чем ты говоришь?

– Неважно, – отмахнулась я от слов старушки. – Какой сейчас год?

– Восемьсот тридцать шестой от великого переселения.

– Как называется государство? Кто населяет вашу землю? И… кто куда переселялся?

– Ой, засыпала вопросами! – снова рассмеялась ведьма. – Поздно уже, там поди Доран заждался свою постоялицу, не закрывает трактир.

 

– Не топи ты свое сердце во мраке беспросветном, девонька!

Мы остановились у кромки леса, у поворота, из-за которого выныривала дорога к заведению бородача.

– Я чувствую себя опустошенной. Не знаю, что мне делать дальше? – состояние отупения не спешило меня покидать.

– А оберег у тебя зачем на шее висит?

– Старик, что дал его мне, говорил слова какие-то… Вспомнить бы. Что-то про «спрячет, спасет, подскажет, поможет» и наказал никогда не снимать. Я тогда и слушать-то его не хотела – все мысли о работе были, опаздывала. А потом наш банк подвергся нападению грабителей. Один выстрелил случайно из пистолета... Я видела, как пуля летит, бабушка! Разве это возможно? На такой скорости глаз не в состоянии уловить движение заряда! – все больше распалялась я, чувствуя, что оживаю. – Затем боль и темнота. Очнулась уже в комнате. Незнакомой, чужой. Там был виконт и какой-то мерзкий тип со шрамом на пол-лица. Они дрались, вернее, здоровяк просто избивал милорда. Я закричала. А потом… весь этот ужас со мной. – Нащупала пальцами кругляш, сжала в кулачке. – И он всегда теплый.

 Старушка не перебивая слушала моё сумбурное излияние, то хмурясь, то задумчиво качая головой.

– Знаю, штука у тебя на груди непростая, сильная, но как она работает – не ведаю. А куда делся слуга господина? – задала она вдруг неожиданный вопрос. – Такие люди в одиночку не путешествуют – не по статусу это, да и без своей черни они – что малые дети беспомощные.

– Один он был.

– Странно, – протянула, нахмурившись. – Это ты правильно решила – письмо отправить родным касатика. Приедут – заберут болезного, и тебе полегче будет. Взвалила на себя заботу о незнакомце, когда сама нуждаешься в защите.

Простились до утра. В последний момент сунула в ладонь ведьмы желтую монетку из милордовского кошеля. Бабулька глянула, ахнула, поблагодарила сердечно и потопала по дороге. Я же так и стояла, провожая глазами ее силуэт, пока он не растворился в ночи.