Страница 21 из 30
Итогом русской миссии в Китай в 1821 году явилась книга о своем путешествии Георгия Тимковского, опубликованная в 1827 году.
По сути дела, это не была миссия в полном смысле этого слова, поскольку русским было разрешено с 1728 года постоянно иметь шесть священников и четырех «прислужников (служек)» в целях размещения русской церкви в Пекине и для изучения китайского языка. Русским было разрешено вести торговлю только на суше, и размещение русских в Пекине представляло собой не постоянное посольство в нормальном смысле, а грубый эквивалент иностранных учреждений в Кантоне. Тем не менее книга Тимковского воспринималась американскими издателями скорее как высказывания дипломата, нежели купца. А ее автора видели как важный источник сведений (идущих) изнутри Китая, поскольку он провел целый год в Пекине и показал дополнительные знания о районах Монголии и китайских регионах, граничащих с Сибирью. По сути дела, Тимковский повторил те же самые критические соображения, которые были присущи другим авторам-дипломатам. Поскольку несколько американских купцов утверждали, что Китай и Россия одинаково являются деспотиями, причем в одной деспотии управляют бамбуком, а в другой дубиной, интересно отметить, что этот русский дипломат со всей остротой осуждал жестокие законы, палочную дисциплину и применение бесчеловечных пыток в Китае. Суждения Тимковского относительно Китая были, однако, менее критичны, чем думали об этом несколько американских наблюдателей; один обвинял его в клевете на китайцев, а другой в попытке «подтвердить мнение Бэрроу о моральной неполноценности (низости) этой страны» (С. 53).
Важно отметить, что записки русского дипломата Тимковского были изданы на Западе и оказали свое влияние на восприятие там китайцев. Тимковский был знатоком Китая. Он со всей остротой осуждал жестокие законы, палочную дисциплину и применение бесчеловечных пыток в Китае. Таким образом, в этом отношении все иностранцы придерживались одинаковых взглядов.
Впечатления Джона Дэвиса от 1836 года, хотя они и появились позднее, нельзя опустить при обозрении факторов серьезного влияния на мнение американцев о Китае. Его работу можно сравнивать с трудами Стонтона и Бэрроу, если судить по дискуссии в американских журналах на протяжении большей части XIX столетия, и все это публиковалось в десятках изданий по обе стороны Атлантики. Дэвис прибыл в Китай в составе миссии Амхерста, остался там в качестве официального представителя Ост-Индской компании и вошел в состав неудачной миссии Напье в 1834 году. В то время Китай все еще отказывался принимать профессиональных дипломатов, кроме как в качестве части специальных посольств. В миссиях, которые функционировали в этот промежуток, имелись лишь спикеры в интересах купцов, которые действовали по национальному признаку. Неопределенный статус Напье и привел к провалу его миссии в 1834 году. С окончанием чайной монополии Ост-Индской компании (компании Восточной Индии) британцы попытались нанять Напье в качестве официального посла; однако китайцы хотели принять его только как торговца, как прежде всего спикера от имени группы торговцев и только во вторую очередь как дипломатического клерка.
Описание Китая Дэвисом было эклектичным и пестрым (С. 53).
Его финальным выводом было следующее: китайцы не в полной мере заслуживают той серьезной критики, которая обращена в их адрес европейцами; их «недооценивают или скорее им нечестно приписываются определенные моральные качества». Дэвис, однако, соглашался с тем, что в общении с китайцами эффективным методом является только сила. Адмирал Дрюри и лорд Напье, в частности, игнорировали этот урок, что усилило «высокомерие китайцев» (С. 54).
Дэвис также подтверждал вывод о том, что в общении с китайцами эффективным методом является только сила.
Рассказ о дипломатах, участниках дипломатических миссий в Китай, которые оставили свои воспоминания об этих путешествиях, можно завершить обращением к тому, что было выпущено в свет двумя членами миссии под руководством Робертса, которую президент США Джексон направил в Азию в 1832 году.
По сути дела, это был первый шаг правительства США с целью начать действовать в этом районе земного шара.
Итак, свои воспоминания оставил прежде всего сам Робертс.
Робертс руководил миссией, направленной президентом США Джексоном в несколько азиатских королевств в 1832 году.
Робертс оспаривал утверждения других дипломатов о том, что тирания в Китае дает такой результат, как порядок и спокойствие. Он писал, что, напротив, «почти ежедневно на самых видных местах в Кантоне и его окрестностях появляются бросающиеся в глаза объявления об убийствах, бунтах, грабежах, шокирующих и противных природе человека преступлениях или похищениях детей, убийстве новорожденных, самоубийствах, то есть обо всех тех зверских и противных природе преступлениях, о которых мир когда-либо слышал или читал» (С. 54).
Более в манере протестантских миссионеров Робертс не только выражал ощущение шока, но и реальное негодование в связи с поклонением идолам и пороками, которые он обнаружил в Китае (С. 54–55). «Они живут без Бога и отделены от духовной жизни, поклоняются делу своих рук, позоря человеческий разум», – гневно возмущался он (С. 55).
Здесь обращает на себя внимание различие во взглядах на Китай европейцев и американцев того времени.
Европейские дипломаты или их часть, очевидно под воздействием бурных событий в Европе, страшась революций, руководствуясь стремлением к покою и порядку, иной раз оправдывали тиранию в Китае, считая ее залогом порядка и спокойствия.
Американец Робертс, чья страна возникла в результате восстания против колониальной зависимости от англичан, обращал внимание на то, что тирания в Китае есть, а порядка нет. Более того, в Китае совершаются зверские и противные человеческой природе преступления.
Не менее важным представляется и то, что в основе взгляда на Китай у этого американца, представителя президента Америки, лежали те общечеловеческие ценности, которые для христиан в Америке неотделимы от Бога. Робертс считал, что китайцы находятся в отрыве от духовной жизни, поклоняются делу своих рук, позоря человеческий разум.
Таким образом, американцы, власти США, такой их представитель, как Робертс, исходили из того, что в основе знакомства, взаимопонимания и установления нормальных отношений должны лежать общечеловеческие ценности, духовная совместимость, а не прихоть отдельных правителей, тем более тиранов и деспотов.
Наконец можно остановиться на писаниях Рашенбергера, которые можно назвать дипломатическим отчетом только в пограничном смысле. Он служил хирургом на корабле миссии Робертса. Как и Маклеод, он не был профессиональным дипломатом. Однако принимал участие в дипломатической миссии. В США он пользовался высокой репутацией. Более того, он был тем единственным американцем в Китае, который видел Небесную империю с чувством достаточного космополитизма и в более широкой перспективе. Например, согласно его наблюдениям, не было медицинских противопоказаний, запретов есть кошек и собак. «Действительно, если искусство кулинарии принимается в качестве критерия цивилизованности нации, я должен буду проголосовать за китайцев как самый цивилизованный народ на Земле». Рашенбергер был почти единственным американцем своего времени, осознающим реальную ценность китайской кухни (С. 55).
Профессор Миллер, очевидно, разделяет мнение Рашенбергера, который, по мнению Миллера, был в свое время тем единственным американцем в Китае, который видел Небесную империю с чувством достаточного космополитизма и в более широкой перспективе.
Итак, речь шла о космополитизме и перспективе, то есть об умении понимать то полезное, что существует и развивается в интересах или в составе человечества в целом, и исходить из того, что будет происходить с человечеством в далеком будущем.