Страница 17 из 30
Один из членов миссии Маккартни, Андерсон, оказался, по сути дела, первым среди дипломатов, кто изложил ставшую для многих иностранцев, имевших дело с Китаем, привычной и казавшейся им правильной, единственно правильной позицию, при которой следовало хвалить в Китае практически все, надеясь, что именно это и только это позволит завязывать, устанавливать и развивать с Китаем отношения, которые смогут обеспечивать мир в двусторонних отношениях и приносить некоторые выгоды и иностранцам.
Именно такое отношение к ведению дел с Китаем с того времени и доныне характерно для части людей, которым приходится иметь дело с Китаем. Во многих странах и сегодня продолжается борьба между теми, кто стремится защищать интересы своих стран и народов от навязывания китайскими властями, особенно Мао Цзэдуном и его последователями, своего господства и контроля, и теми, кто остается на изложенной выше позиции, фактически не защищая или предавая интересы своих стран и народов.
Во взаимоотношениях с Китаем те, кому довелось участвовать в практической деятельности в Китае, разделились на две части. Одни указывали на недостатки и на то, что неприемлемо в Китае, что недопустимо ущемляет права людей других стран, с их точки зрения. Другие прилагали усилия, с тем чтобы создавать впечатление о Китае как о «нации без недостатков», а по сути дела, о том, что нация Китая якобы «выше» и «главнее» всех остальных наций.
Первое расхождение между людьми, представлявшими упомянутые позиции, состояло в том, что одни утверждали, что пытки и казни обычны для Китая. Другие полагали, что никогда не было ничего подобного.
В настоящее время те, другие, пытаются как бы не замечать, например, того, что нынешние руководители КПК – КНР довели до смерти в тюрьме сторонника реформ и соблюдения прав человека Лю Сяобо, который стал лауреатом Нобелевской премии.
Эти другие, очевидно, исходят из того, что в настоящее время КПК – КНР настолько сильны, обладают таким военным и экономическим потенциалом, что к ним можно только «подлаживаться» и им ни в чем не следует возражать, во всяком случае никак не затрагивать вопрос о том, что они именуют политической стабильностью в Китае, то есть никоим образом не критиковать КПК – КНР даже тогда, когда речь идет об общечеловеческой нравственности, о проявлениях человечности и об ущемлении человеческого достоинства и принципов равноправия и независимости наций.
Далее, по мнению Андерсона, одного из людей, сопровождавших Маккартни, правительство Китая было далеко от того, что называется тиранией или деспотией, напротив, ему был присущ здравый смысл, и у него было многое такое, чему Англии следовало бы поучиться. Особенно тому, как держать под контролем «наиболее неприятные классы общества».
При знакомстве и общении с Китаем среди людей из каждой страны возникало расслоение. Оказывалось, что можно было воспринимать Китай по-разному. Причем различия в восприятии Китая и китайцев возникли практически сразу же при знакомстве иностранцев с китайцами и продолжают существовать практически до настоящего времени.
Первым таким различием является диаметрально противоположная оценка политического режима в Китае. Одни иностранцы видели его как тиранию или деспотию. Другие считали, что ничего подобного в Китае нет. Более того, порядки, существовавшие в свое время в Великой Цинской империи, предлагалось воспринимать как проявление здравого смысла. Европейцам даже следовало бы многому поучиться у властителей Китая, особенно тому, как держать в повиновении, под контролем и в состоянии «стабильности», «политической нормальности» тех, кого следовало воспринимать как «наиболее неприятные классы общества».
В настоящее время в принципе во многом, если говорить о мнении иностранцев, которые видят Китай и китайцев примерно так же, как упомянутый Андерсон, то есть человек, сопровождавший Маккартни, речь идет о том, что все государства в мире, все власти в мире одинаковы, поэтому в других странах не следует допускать досужих домыслов о ситуации внутри Китая, не следует рассуждать о стабильности или нестабильности внутри Китая.
Напротив, надо брать с властей КПК – КНР пример в том, как расправляться с инакомыслящими и несогласными с существующим политическим режимом; при этом имеются в виду действия Дэн Сяопина в 1989 году на площади Тяньаньмэнь в Пекине.
Англичанин, сопровождавший Маккартни, отрицал очевидное – тугое бинтование женских ног и приниженное положение женщин в семье, их содержание практически взаперти. Он говорил, что ничего подобного не существует. Он же утверждал, что люди в Китае правдивы и честны, а если в Кантоне это не так, то это следствие дурного воздействия Запада. И в настоящее время такое утверждение распространяется теми, кто настроен в пользу политических режимов с предельной концентрацией власти и считает, что в Китае и некоторых других странах следует видеть во всех несогласных «пятую колонну», «агентов иностранных государств», «национальных предателей».
Наконец, Андерсон писал, что китайцы в области науки столь же продвинуты, как и Запад. Им нечему в этом отношении учиться у европейцев. Примечательно, что все это говорилось в конце XVIII века. Многое (в том числе принципиальная позиция) сохранилось до настоящего времени.
Вообще, пожалуй, здесь можно отметить, что речь может и должна идти и о том образе Китая, который складывался у американцев, у людей Запада, у иностранцев вообще, и о том, под воздействием каких реалий Китая складывался этот образ. Ведь иностранцам и в те времена, и в настоящее время приходится сталкиваться именно с такого рода реалиями. Так что одновременно существует и некий образ Китая, некое правильное и неправильное представление о Китае, и реалии Китая, которые играют существенную роль во взаимоотношениях китайцев и иностранцев.
Двое высших членов миссии (то есть сам граф Маккартни и Стонтон) считали, что поведение китайцев – это свидетельство того, что китайцы становятся «полуварварами». На этой стадии, констатировали они с сожалением, ничто не может спасти Китай от быстрого упадка. В журнале Маккартни содержится великолепное (наилучшее) обобщение вердикта (вывода), который оба дипломата привезли домой в Англию: «Империя Китая – это старый, разваливающийся на части первоклассный военный корабль, который благодаря наследственной команде способных и бдительных офицеров ухитряется держаться на плаву на протяжении последних ста пятидесяти лет и наводит страх на своих соседей одной только своей громадой и своим внешним видом. <…> Этот корабль, вероятно, не перевернется вверх дном сразу же и целиком (полностью); он может дрейфовать на протяжении некоторого времени как развалина и затем развалится на части, наскочив на берег; но он никогда не будет восстановлен на своей старой (прежней) основе (днище)» (С. 43).
Практически первая дипломатическая миссия в Китай из Европы сумела дать оценку тому, что европейцы увидели в Китае. Они назвали китайцев «полуварварами», очевидно, по сравнению с теми, в ком они видели передовую часть человечества, и сделали вывод о том, что Китай идет к неизбежному упадку.
Собственно говоря, все время правления в Китае или над Китаем династии Цин, прошедшее с момента воцарения этой династии в середине XVII века и до конца XIX века, было здесь охарактеризовано как период, когда китайская империя продолжала держаться на плаву, однако весь корабль этой империи прогнил; на его днище, или основе, на всем этом многотысячелетнем историческом основании, невозможно было даже вечно удерживаться на плаву. Английские дипломаты предрекали, что этот корабль развалится на части.
Таким образом, китайцам еще предстояло все это осознать, понять, что им необходимо перенять опыт других стран, Запада, остального человечества, принять общие правила, начать вместо старого Китая заново строить новый Китай, но на той же основе, что и другие страны.
История свидетельствует о том, что этот процесс занял по крайней мере двести лет. Даже само понимание того, что китайцы – составная равноправная, а не главенствующая часть человечества, не «высшая раса» или «главная, центральная нация», приходит медленно, а реальное строительство корабля, равного и равноправного, сознательно согласного стать составной частью единого флота человечества, еще не началось; это время еще не пришло.