Бесчувственные

Темные и мрачные коридоры были мне незнакомы. От стен отражалось все, что могло отражаться: вопли наступающей смерти, эхо от огнестрела, спешащие в никуда шаги. Я терялась в этих звуках, каждый раз глотала комок паники в горле при встрече очередной развилки. Внутренний голос, словно специально, подливал масло в огонь. Он шептал о том, что за следующим поворотом я наверняка встречу Коннора, точнее, все, что от него останется. Он будет лежать посреди пола, глядя куда-то вдаль. Его руки как крылья будут раскинуты в стороны, а из шеи стекать голубая жидкость.

Свернув за еще один угол, я очутилась в знакомом мне коридоре. Тела солдат, уже лежащих в лужах собственной крови, смотрелись словно приговор. Я была здесь. Я хожу по кругу.

— Коннор!

Крик отразился от затихших стен. Сердце баржи ответило мне скрежетом загнивающего металла. Мой же сердечный орган ускорял темп с каждой секундой. По щекам текли слезы, я чувствовала, как темнота сгущается, давит на сознание. Тело отдавалось дрожью на каждый скрип железа. Пытаясь угомонить собственную панику, я рукой нащупала холод металлической стены. Она была влажной и шершавой, как и представлялось мне ранее. Разум отчаянно пытался зацепиться за это ощущение, пальцы ощупывали поверхность, бережно изучали ее. Мир вокруг мерк так стремительно, словно наступающая на пятки старуха с косой. Легкие отчаянно выплевывали воздух, не желая работать в полной мере. Он не мог умереть так просто! Оставить меня здесь, в одиночестве, бродить по этим треклятым темным закоулкам, вслушиваться в последние вздохи проржавевшей стали уходящей на дно реки баржи. Он не мог так поступить. Не сейчас.

— Да где же ты…

Выровняв дыхание, я с облегчением почувствовала, как мрак прячется по углам. В рассеивающей тьме показались лежащие тела штурмующих солдат, где-то — тела андроидов. Воздух пропитался запахом крови и пластика. От былой сырости в воздухе не осталось ничего. Только смерть, обреченность и боль. Приведя себя в порядок, я выпрямилась и оторвала руку от стены. Внутри в самом отдаленном уголке мозга еще теплился холодный рассудок, и я с радостью принялась вытаскивать его наружу. Впадать в панику здесь, в месте, где все грозилось оборваться разом нельзя, тем более, что я еще так и не достигла цели — так и не увидела, как Коннор решит свою задачу.

Пистолеты были пусты. Только сейчас пришедший в норму мозг вспоминал, как раз за разом спускался затвор за каждым углом, давая возможность девиантам бежать дальше. Какое-то время я бродила по кругу, оставляя за собой трупы и лужи человеческой крови, но даже этим немалым количеством нельзя было покрыть то число андроидов, что грузом лежали на бетонных полах. Встряхнув головой, я, все еще тяжело дыша, спрятала пистолеты обратно в кобуру. Теперь от них не было пользы.

Осторожно шагая по коридорам, углубляясь все дальше, я настороженно прислушивалась к затишью. В этой части корабля уже и никого не осталось. Кто-то отдал свою душу, кто-то все же успел сбежать. Рассудок внутри бился в истерике, пытался возвать сердце к тахикардии, но я тщательно подавляла сердечную мышцу. В висках и так стучала кровь. Окончательно потерять самосознание было бы не к месту.

В соседней комнате раздавался шум. До боли знакомый женский голос умолял «их» не трогать. Слегка выглянув из-за косяка, я заметила троих солдат. Их спины были обращены ко мне, на черных бронежилетах грозно красовались белые буквы «S.W.A.T.». Солдаты были высоки, и я даже не сразу поняла, откуда доносится тихий женский голос. Только через секунду мне удалось разглядеть между ними перепуганную коротко остриженную модель марки AX400. В ее глазах стоял ужас и слезы, за спиной скрывалась совсем маленькая девочка.

Закрыв глаза, я спряталась обратно за стену. Любая секунда промедления могла стоить жизни куда более важному для меня андроиду, и вместо того, чтобы искать его по коридорам и холодным комнатам, я стою здесь и торгуюсь с собственной совестью. Разум внутри требовал уйти, искать дальше, но неприятное чувство внутри грудной клетки расползалось как чернота по белому полотну художника. Какой смысл от всех моих чувств, если я готова развернуться и уйти, оставив беззащитных помирать в одиночестве и боли?

Бесшумно вытащив катану, я вышла из-за стены. Коннор в руках ликовал и трепетал от радости, холодная кожаная рукоятка буквально слилась с ладонью, образуя единое целое. Адреналин растекался по жилам со стремительной скоростью, и я вдруг осознала, какой же глупой была пару секунд назад.

Внутри баржи заскрежетало и заурчало. Взрывы доносились из глубины металла, где-то на самом дне, но вибрация отдавалась от стен и трещащих бетонных полов. Мои шаги топли в этих звуках, тяжелые солдатские ботинки хрустели по осыпавшейся потолочной крошке и стеклу. Все вокруг исчезло в тумане. Были только они, я и оружие в руках.

Несколькими шагами преодолев комнатку, я с силой вонзила острие меча в грудную клетку стоявшего посередине солдата. Из легких мужчины вырывался воздух, под тугой маской слышался стон боли. Вокруг доносился шум разрывающейся железной плоти корабля, но все эти звуки растворялись в тишине притихшего разума. Мышцы действовали на автомате. Вырвав клинок из обмякающего тела, я с силой толкнула убитого в солдата, стоявшего слева. Вряд ли из них кто-то понял, что происходит и откуда из темноты протягиваются костлявые руки смерти, но мозг даже не задумывался о том, кто были эти люди и кто мог их ждать дома. Каждая клеточка с упоением ощущала тепло катаны в руке, ощущала металлический запах крови. Солдат справа успел занести автомат. Схватив на инстинктах за дуло, я резко развернула его в сторону встающего с пола опрокинутого штурмовика.

Прогремел выстрел. Ладонь обожгло адским пламенем разгоряченной стали, но я не смела выпускать оружие из руки. Легкие наполнились воздухом и одним рывком я загнала лезвие в подбородок солдата. Из глубины шлема донесся противный хруст ломающейся кости.

Мертвое тело агента начало оседать. Я быстро выдернула катану из черепушки человека. Андроид, все это время молча стоявший у стены и прикрывающей маленькую девочку, не отводил от меня взгляд серых глаз. Одну AX400 я уберечь не смогла, и даже в какой-то степени поспособствовала ее смерти… но эту спасти все же удалось.

Подняв брови, я торопливо кивнула головой в сторону выхода. Девушка с короткими белыми волосами не сводила с меня глаз. Она обходила меня за метры, придерживая рукой девчонку в бордовой куртке. Той было на вид лет десять… диода на виске не было, но что-то подсказывало мне, что он там должен быть.

Взрывы внутри баржи гремели все чаще и чаще. Вибрации волнами отдавались в теле, с потолка осыпались остатки штукатурки. Поднятая в воздух пыль мешала дышать, но я не замечала этой мелочи. Катана в руке блаженным голосом вторила в моей собственной голове о правильном поступке. С ее лезвия стекали струи яркой красной крови, блестящей в уличном свете из разбитого окна. Холодный металл с наслаждением впитывал в себя каждую каплю, и это наслаждение передавалось и мне. Катана не была задействована в битвах не меньше пяти лет, и сейчас сознание сладко потягивалось от ощущения смерти на моих руках. Она была вечной спутницей, остро нуждающейся в крови и жизнях, но мне и в голову не приходило, что это может быть так прекрасно.

На минуту я забыла о том, зачем пришла сюда. Окружение вокруг растворялось, я подняла острие вверх и засмотрелась, как струйки крови побежали к рукоятке. Она была удивительно красивой, невероятно совершенной. Ее острый блеск отражался в моих глазах, нерешительно просил повторения этого блаженного ощущения, но моя цель здесь были не убийства. Моя цель бродила где-то там, в холодных коридорах и вполне возможно нуждалась в помощи.

Всплывший в голове облик андроида разорвал цепь из непрекращающихся мыслей о катане. Хмурясь, я стерла сгустки крови с лезвия о собственное бедро и с характерным звенящим звуком убрала обратно в саю. Коннор-катана недовольно и укоризненно ударила меня рукояткой по плечу, но настаивать не стала: ее голос в голове был заглушен беспокойством о другом не менее важном персонаже в моей жизни.