Бесчувственные. Игры разума

– Боже… я думала, его стащили воры из дома, – слепо усевшись на рядом стоящий стул, я едва не повалилась на пол. Настолько вид проигрывателя заворожил, напоминая о теплой улыбке матери, что его подарила.

– Я хотел выкупить дом, когда узнал, что он стоит бесхозный. Не хотел отдавать в лапы аукционеров, – Ди почесал затылок, с толикой вины поглядывая в мою сторону. Коннор, как и я, рассматривал проигрыватель. Только я смотрела с угнетающей ностальгией, андроид – с желанием поскорее познакомиться со столь старинной вещью. – Но потом узнал, что дом содержит один единственный хозяин, исправно оплачивая все налоги. Так-то я в принципе и понял, что ты не просто пропала, а ушла на службу. Потому решил кое-что припасти на случай твоего возвращения, да и от грабителей подальше.

– Откуда он? – Коннор терпеливо выждал, когда Ди сделает паузу, после чего задал не дающий ему покоя вопрос. – Насколько я могу судить, даже для тех времен это довольно раритетная вещь.

Я почувствовала на себе вопрошающе-выжидательный взгляд дяди. Этот взгляд говорил сам за себя: он как бы спрашивал, можно ли ему рассказать историю появления проигрывателя в семье Гойл, или все же мне самой стоит посвятить своего спутника в тонкости моего глубокого прошлого? Прошлого, наполненного тоскливыми воспоминаниями о людях, давно ушедших из этого мира.

– Моя мама… считала себя прагматиком и экспериментатором, – не сводя взора с проигрывателя, я удрученного пожала плечами. Мари исчезла еще до начала рассказа, зато Люсиль сидела рядом и мечтательно впитывала каждое слово. Видимо, ей и впрямь было интересно узнать хоть что-то о родственниках своего неординарного мужа. – Она любила читать научные статьи по психологии или физиологии. Иногда так сильно все это воспринимала, что нам с отцом порой приходилось ощущать на себе все ее убеждения.

Коннор не совсем понимал, о чем я толкую, но и напрямую сказать мне было сложно. Хотелось подойти к этому моменту со стороны, чтобы андроид воспринял это не с усмешкой, а с почтением. Да, истоки причин появления проигрывателя в семье глупая, но все же эта причина что ни на есть характеристика личности одного из самых дорогих людей прошлого. Однако я не успела подойти к вопросу с почтением. Ди, саркастично вздохнув, вырвал из моих рук инициативу, испортив историю привычным юмористичным манером:

– Проще говоря, моя сестра была очень наивной, и верила всякой чуши, о которой пишут «британские ученые», – мужчина сделал пальцами кавычки, получив в ответ понимающий кивок Коннора. Так и знала, что Ди покажет все в таком паршивом свете. – Ну там ген неверности у женщин, возможность умереть от любви и бла-бла-бла. Она прочитала в каком-то журнале, что маленькие дети, которые спят под классическую музыку, вырастают невероятно умными!..

– …вот только ума не прибавилось, а классику я полюбила, – подхватила я рассказ Ди, раздраженно блеснув на того глазами. – Но мама всегда говорила, что звук из плеера какой-то безвкусный, и потому на мой день рождения подарила мне проигрыватель с первым виниловым диском. В общем-то она оказалась права, говоря про безвкусие. Винил и электроника не сравнятся.

Мы с некоторое время смотрели на проигрыватель, не смея нарушать тишину. Где-то за окном доносился звук копыт по зеленой, сочной траве – Ди выпустил лошадей. Небо постепенно окрашивалось в розовые краски, лучи солнца отражались от стекол. Было так тепло и уютно, словно бы мы с Коннором пробыли здесь не несколько часов, а несколько лет. До того привычно и комфортно, что и уходить не хотелось. Но день был долгим и насыщенным на эмоции, а я так и не смогла выспаться после полета. Думаю, не смогу выспаться даже после того, как вернусь домой. Слишком долго будут крутиться диски, возвращая меня в пелену из блеклой, но приятной памяти.

– Должен сказать, что для своих лет он прекрасно сохранился, – Коннор убрал руки в карманы, открыто рассматривая проигрыватель. Мы все на него так смотрели, как будто это был старый, добрый знакомый из прошлого. В конце концов так было для меня, но точно не для Люсиль или для андроида. Потому их заинтересованность воспринималась мной с благодарностью.

– Он не работает, – хмыкнул Ди. – Черт знает что с ним, я не лезу. Боюсь еще хуже сделать.

– Думаю, это не проблема.

Новость Ди о сломанном механизме расстроила, но готовность идти до последнего в голосе Коннора подкупила. Оставшееся время близкие переговаривались за чашкой чая, но я не вникала в суть их разговора. Сидела рядом с проигрывателем, мысленно находясь в гостиной собственного дома у полки с дисками. Кончик указательного пальца блуждает по стопке, в голове крутится всего один вопрос: какой из них я прослушаю первым?

Запах свежей травы и все того же яблочного пирога, что теперь сочился из открытого окна кухни, обволакивал нас с дядей, сидящих на крыльце заднего двора. Здесь было так уютно: белые длинные лавки с удобной спинкой, вид на зеленые, просторные луга с время от времени бегающими галопом черными жеребцами, розовые оттенки, смешиваемые с голубым небом. Солнце начинало опускаться за верхушки зеленого хвойного леса, что находился в отдалении, и я на мгновение согласилась с Ди в преимуществах жизни на ферме. Чистый воздух, природная тишина и больше ничего.

Коннор стоял в отдалении от дома, закатав белые рукава по локоть и держа руки в карманах брюк. Сразу после того, как мы кучкой вышли на задний двор, андроид извинился и отошел в сторону, переговариваясь с кем-то по телефонной линии. Если первый звонок по обрывкам фраз я распознала, как принадлежащий Хэнку, то второй был явно от капитана. А может и нет. Коннор давно не ограничивался работой только своего отдела, так что в точности узнать кто и зачем звонит всегда было сложным. И пока Коннор наблюдал за лошадьми, с кем-то беседуя, Мари, что сидела на висящей на раскидистом дереве качели, в яркой желтой толстовке и синих джинсах мечтательно смотрела на андроида. Кажется, мечтательно. Что-то в этом взгляде проскальзывало тяжелое, но мне не хотелось думать, что у девочки в столь нежном возрасте есть нечто, о чем она сожалеет.

– Черт… – Ди сидел на скамье, слегка раскинув ноги и держа руку с чашкой кофе на коленке. Словно бы ему чая было мало. – И что, он прямо вот так звонит из головы? Вот бы мне такую функцию. Это же так удобно… руки все свободны…

Оторвав задумчивый взор от сестры, я туманно посмотрела на дядю. Мужчина не сводил заинтересованных глаз с андроида, который теперь держал одну расслабленную руку на деревянном заборе. Я последовала взглядом за Ди. В свете золотых, закатных лучей Коннор всегда был по-особенному прекрасным. Солнце мягко очерчивало его волосы, профиль, каждое движение тела обволакивалось этими прекрасными золотыми оттенками. Он словно светился, источал из себя невероятные потоки энергии. И глаза его наверняка сейчас имели грязно-золотой оттенок, жаль только что сейчас никто их не видит.

– Иногда это тот еще геморрой, – я вспомнила о постоянной занятости андроида на работе и тут же прильнула к своей чашке чая. Вид пасущихся лошадей, так же объятых закатным светом, завлекал не хуже, чем девиант. – С его вечной занятостью в работе свихнуться можно.

– Трудоголик, да? Кто он по профессии?

– Детектив.

В одну секунду послышалось сразу несколько звуков. Входная сетчатая дверь скрипнула, и на крыльце показалась Люсиль. Вместе с этим Ди, повеселев глядя на меня, самоуверенно хлопнул себя по бедру.

– Да неужели?! – мужчина резво развернулся к ничуть не удивленной жене, а вот я порядком встревожилась, почувствовав неладное в голосе дяди. – Люсиль, ты слышала? Теперь у нас есть связи в полиции!

– Ди, по-моему, ты что-то путаешь, – я вернула на себя внимание родственника, дав Люсиль возможность пройти мимо в сарай на другой конец поля. – Он детектив, а не мальчик на побегушках. И мои с ним отношения этого никак не касаются.

– Ничего не знаю, в России это работает именно так, – мужчина махнул на меня рукой, и я вновь за день поняла, как же сильно он любит и чтит свои корни.