Страница 10 из 11
Поначалу казалось, что работать с Чергашвили не только интересно, но и «полезно». Зураб Лашанович называл меня не иначе как доктор Георгий и поручал работу, на которую я не имел права в силу отсутствия нужной квалификации. Я делал инъекции (включая внутривенные), ставил капельницы, в некоторых случаях сам назначал лекарственные препараты, в то время как доктор заигрывал с молодыми дамами или нагло усаживался смотреть телевизор.
Чтобы не вызвать подозрения, Чергашвили говорил, еще больше усиливая и без того ярко выраженный кавказский акцент:
– Сегодня вам будЭт помогать Георгий – очень талантливый и подающий надЭжды специалист!
Напоминаю: было мне восемнадцать лет от роду…
Если на вызове в «приличном доме» нам не давали чаевые, Чергашвили нагло делал недвусмысленные намеки.
– Красивая у вас квартира! – ехидно говорил он. – А культурА поведЭния нет!
– Что не так, доктор? – удивлялись граждане, смущенно переглядываясь.
– Ну, как что не так? Ви же взрослые люди! – негодовал Чергашвили. – В парикмахерскАЯ ходитЭ, дЭньги платитЭ?
– Платим! – отвечали граждане.
– Ну вот! – возмущался доктор. – Так чем врач хуже парикмахера? Ми к вам в четыре утра неслись через весь город, уставшие и голодные, применили все навыки, которые приобретали шесть лет в медицинском институтЭ, а ви нам за это – спасибо большое! У нас в Тбилиси такого не бивает!
Смущенные граждане тут же накрывали на стол, а в некоторых случаях опускали в карман халата «скромный гонорар».
Временами от стыда мне хотелось провалиться сквозь землю! Наглость доктора Чергашвили не имела предела. Особенно это касалось пациенток женского пола. Здесь Чергашвили изощрялся особым образом!
Получаем вызов: женщина, 38 лет, высокое артериальное давление, сильная головная боль. Дверь открыла пышная брюнетка в довольно сексуальном, по советским меркам, халатике.
– Кто больной? – с порога спросил Чергашвили бархатным баритоном. Впервые в голосе доктора подозрительно доминировали сексуальные обертоны.
– Собственно, я! – смущенно ответила женщина. – Очень голова болит… Соседка измерила давление – говорит: «Срочно вызывай “Скорую”»!
– Понятно… занимайся, Георгий!
Чергашвили без приглашения уселся в массивное викторианское кресло, явно демонстрируя пренебрежение к общепринятым нормам поведения.
Я измерил женщине артериальное давление, ввел фирменный коктейль «тройчатку» (папаверин, димедрол, анальгин), больная почувствовала себя значительно лучше. Чергашвили демонстративно зевал, разглядывая чешский хрусталь в темно-вишневой витрине импортного гарнитура «Будапешт».
– Ви довольны, мадам? – спросил Чергашвили, откровенно зевая…
– Спасибо, доктор! Голову отпустило… В висках не стучит…
Чергашвили вплотную подошел к кровати. В походке доктора появилось что-то кошачье…
– Не должно у такой молодой, красивой женщины рЭзко подыматься давлЭние! – страстно произнес Чергашвили. – Нужно срочно с вами разобраться! Вы замужем? – пристально глядя в глаза женщины, спросил Чергашвили.
На лице пациентки появилась нервная улыбка.
– Полтора года назад развелась… – потупив взор, ответила пациентка. – После девяти лет брака…
Я предчувствовал катастрофу, но никак не мог повлиять на ход событий! По всему было видно: Чергашвили нашел жертву!
– А когда вы в последний раз занимались любовью? – доктор невзначай положил ладонь на бедро женщины. Мельком глянув в мою сторону, пациентка тихо произнесла:
– Семь-восемь месяцев назад… кажется…
– Я так и знал! – констатировал Чергашвили, извлекая из кармана халата латексные перчатки.
– Снимите лифчик и трусики! – приказал Чергашвили. – Не стЭсняетЭсь, мадам… мИ врачи!
Чергашвили игриво подмигнул. Я пытался ответить тем же, но, кажется, вместо улыбки по лицу пробежал нервный тик. Озадаченная пациентка суетливо разделась. Щеки ее пылали, как у школьницы на первом свидании.
Надев перчатки, доктор принялся пальпировать грудь женщины. Пальпация сопровождалась поглаживанием напряженных сосков. Какое отношение имеет грудь к артериальной гипертензии, очевидно, знал только Чергашвили. После детального обследования груди доктор предложил женщине расслабиться и раздвинуть ноги. Пациентка нервно встрепенулась и икнула…
– Доктор, можно я пойду в машину? – взмолился я.
Чергашвили проигнорировал мою просьбу. С проворностью опытного гинеколога Чергашвили ввел во влагалище женщины указательный и средний пальцы.
– Коньюгата верра! – как заклинание произнес он.
Через пару лет, уже в институте, я узнал, что загадочное conjugata vera – это всего лишь 11-сантиметровое расстояние между мысом и некой точкой малого таза…
На протяжении минуты Чергашвили осуществлял вращательные движения с усердием сексуального маньяка. Женщина тихо стонала… Я пытался представить возможные последствия; вырисовывалась нерадостная картина уголовно наказуемого деяния.
– Доктор, что вы делаете? – шептала пациентка. Женщина не на шутку возбудилась. Ее грудь вздымалась, как «мешок Амбу».
– Что я дЭлаю?! – рычал Чергашвили. – Я, моя дорогая, обследую ваш органЫзм! И вот какой я вИношу вердикт! – Чергашвили снял перчатки и резко швырнул их на журнальный столик. – Вам необходима регулярная половая жизнь! Срочно найдите мужчину, способного к совокуплению! Иначе артериальная гипертензия, мигрень и прочие проблемы вас доконают раньше времени! Вы же молодая женщина, вам всего лишь тридцать восемь лет!
– Доктор, но это невозможно! Я разведена… и вообще… – Тяжело дыша, брюнетка застегнула халат.
– Предлагаю данный аспект обсудить позже! – отрезал Чергашвили.
– Скажите, милочка, как вы занимаетесь этим с мужчинами? Допустим, в какой поза вИ это дЭлали с мужем?
– А может, паренек выйдет? – женщина кивнула в мою сторону.
– Это не парЭнек! – строго возразил Чергашвили! – Это будущий доктор Георгий! Так в какой позе, мадам, вИ это дЭлаЭтЭ?
Женщина нервно теребила поясок халата.
– Ну… обычно, я снизу… мужчина сверху. Иногда я, как это сказать, на четвереньках…
– То есть раком?! – уточнил Чергашвили.
– А какое это имеет значение, доктор? – в голосе женщины появились истерические нотки. – Это же личное!
– Самое прямое! – Чергашвили снял бежевые мокасины-«плетенки» работы батумских мастеров. Я чувствовал, как по моей спине стремительно катятся струйки пота.
– Я обслЭдовал ваше влагалище и пришел к вИводу! – монотонно продолжал Чергашвили. – Вам необходимо вступать в половую связь в позе ИМБРИОН!
Пациентка громко икнула.
– Сейчас я вам покажу! – деловито произнес Чергашвили. – Ложитесь на бок, подожмите ноги, спиной ко мнЭ – лицом к стЭнЭ!
Женщина покорно исполнила приказ. Чергашвили проворно прыгнул в постель, прилег на бок, плотно прижавшись к пухлой заднице женщины.
– Вот ваша базовая поза для полового сношения! – вкрадчиво басил Чергашвили. – Такое проникновЭние более убедительно для организма!
Я твердо решил: если Чергашвили начнет «проникновЭние», нужно бежать! Отсижусь в машине, возможно, это зачтется следствием…
К счастью, кавказский Казанова покинул ложе бЭз проникновЭния!
– Ви завтра вечером дома? – Задав вопрос, доктор довольно громко выпустил газы. У пациентки нервно задергался левый глаз.
К моему удивлению, Чергашвили ничуть не смутился, продолжая пристально смотреть на женщину.
– Я возвращаюсь с работы в шесть… Могу раньше, если надо?
– Отлично! Я помогу вам! ЖдитЭ…
– В каком смысле поможете? – смутилась пациентка.
– В прямом! – Глаза Чергашвили практически вылезли из орбит, как у осьминога. – Я наглядно покажу вам некоторые упражнения…
Надев мокасины, доктор принялся заполнять карту вызова. Обычно эту процедуру он поручал мне. Возможно, в этот раз Чергашвили решил добровольно отвлечься от «грешных» мыслей.
Пациентка, накинув халат, подошла ко мне, виновато улыбаясь. Во взгляде женщины появилось что-то трогательно коровье.