Путь к надежде

— Садитесь, — спокойным тоном отвечал он. — Не стойте на пороге. Вот, выпейте квенилас.

И он протянул мне кружку с дымящимся отваром.

Здешний травяной сбор пах по-особому и на вкус был совсем не таким, как тот, что мы пили в Гондолине. Я присел рядом и придвинул к себе кружку с еще горячим напитком.

— Только что приходили от Аинайроса — поединок состоится завтра в полдень на плато у Беседки Пролитых Слез, — сообщил Лорд Глорфиндель, отпивая теплый напиток из своей кружки.

Я сделал глубокий вдох, представив, как завтра сражусь с коварным и жестоким противником. Но до завтрашнего утра еще оставалось время — солнце скрылось за горами не более часа назад.

— Я готов к схватке, — без тени сомнения сказал я. — Но не могу принять вашей помощи. Я сражусь с обидчиком сам.

Глорфиндель молчал, внимательно изучая мое лицо своими светлыми глазами. Только тогда я вновь заметил исходившее от него неземное свечение.

— Но я хочу помочь вам, как друг вашего отца и когда-то ваш командир, — произнес он, наконец.

— Тогда расскажите мне, как… — я не сразу решился произнести этого вслух. — Как вам удалось выжить в тот день? И потом?

— Не тревожьтесь, — улыбнулся он в ответ. — Мне понятно ваше любопытство. Однако и мне самому не дано знать всего, что со мной произошло в тот день. Мне лишь известно, что волею Валар я вскорости оказался здесь, в Блаженном Амане, куда уже не надеялся когда-либо вернуться.

— Теперь вы живете в Тирионе? — я помнил, что Лорд Глорфиндель был родом из Валмара.

— Сейчас да, — покачал головой тот. — Я планирую перебраться домой в скором времени, если Стихиям не будет угодно распорядиться мной иначе. Теперь я их слуга.

— Это веление Высших Сил заставило вас вмешаться сегодня на празднике, защищая нас с Серлотэлью?

— Нет, Воронвэ, — и Лорд снова улыбнулся, опуская взор. — Я вмешался по велению сердца. Мой долг — помогать всем, кто нуждается в моей помощи, а вы и особенно ваша сестра нуждались в ней сегодня.

— Прошу простить меня, Лорд Глорфиндель, — ответил я, — но я не могу принять подобной помощи. Я и только я буду биться с ним. Вы не можете запретить мне самому отправиться туда и…

— Мы отправимся туда вместе, — перебил меня мой собеседник, подняв вверх ладонь. — Прошу, называй меня на «ты», Воронвэ. Я чувствую, что в этот час твое сердце неспокойно. Но тревога твоя не о завтрашнем поединке с одноглазым солосимпи.

Он заглянул мне в глаза и зрачки его засветились ярким светом.

— Скажи, о чем ты хотел спросить меня?

Я понял, что если сейчас упущу возможность спросить Лорда о том, что беспокоило меня, другой может уже никогда не представиться.

— Лорд Лаурэфинделлэ, — заговорил я, сглотнув ком в горле, — мой господин, я знаю, я никогда не спрашивал об этом раньше. Моя проклятая трусость не позволяла моему языку говорить о том, что страшило меня больше собственной гибели. Но сейчас, когда может решиться и моя судьба, я не могу долее молчать. Я хочу знать… Я прошу вас, скажите мне, как погиб мой отец? Мне известно, что вы были вместе с ним в полку личной охраны Владыки Турукано. Отец не вернулся с той битвы, заставив меня пролить немало слез, а мою мать умереть от горя. Расскажите мне, как он умирал? Я хочу знать, как прожил свои последние минуты Аранвэ Альвион…

Казалось, Лорд Глорфиндель ждал этого вопроса. Он покачал головой и опустил взор, склонив златоволосую голову.

— Я расскажу тебе все, что мне известно, — кивнул он, вздыхая.

Я приготовился услышать эту горькую историю, как вдруг во входную дверь громко постучали. На пороге стояли Лорд Альвэ и Маладор.

— Благодарение Высшим Силам! — воскликнул мой товарищ.

— Серлотэль сказала нам, что ты отправился сюда, и мы тут же устремились следом! — приветствовал меня Лорд Альвэ.

— Господа, прошу, входите, — Глорфиндель привстал со своего места. — Что привело вас ко мне?

— Мы разыскивали Воронвэ, мой господин, — ответил ему Маладор.

— Лорд Лаурэфин, прошу простить за вторжение, — Альвэ закусил губу. — Но сегодня особенно горестный день для моего дома.

— Лорд Альвэ, не стойте в дверях. Вы и ваш спутник — мои гости этим вечером, как и Воронвэ, — ответил ему Глорфиндель.

После взаимных представлений и вежливых приветствий мы снова сели за большой стол в приемной, служившей также столовой. Слуга Лорда принес для всех кружки со свежезаваренным квенилас и выставил на стол угощения.

— Когда я увидел, что этот вояка Аинайрос готов кинуться на тебя, то сразу помчался в вашу сторону, — говорил Маладор. — Но в этот миг вмешался Лорд Глорфиндель, и я решил, что побегу немедля в дом Лорда Альвэ, чтобы предупредить его о предстоящем поединке…

— Едва я ступил на порог, он бросился ко мне, крича о том, что на празднике сам Аинайрос вызвал Воронвэ на поединок, оскорбив его спутницу, — продолжил Альвэ, кивая в сторону Маладора. — Я спросил у Серлотэли, где ты, и мы немедля направились сюда, — он оглядел меня строгим и встревоженным взглядом серых глаз.

— Я вызвался помочь вашему внуку и другу и намереваюсь лично сразиться с обидчиком прекрасной Серлотэли, — спокойным голосом произнес Глорфиндель.

— Вы не так давно возвратились в наши края и, также как мой внук и его приятель, еще не знаете о мрачной славе, что ходит за Аинайросом по пятам, — севшим грудным голосом заговорил Альвэ. — Недаром его называют здесь грозой нолдор.

Известно, что во время Резни в Альквалонде кто-то из отряда принца Нолофинвэ смертельно ранил его супругу. Аинайрос поклялся разыскать того воина и страшно отомстить ему. Прошло всего несколько солнечных лет с тех пор, как первые корабли начали привозить из Земель Изгнанных тех, кто когда-то покинул Тирион, ведомый Пламенным Духом. Аинайрос за время, что длилась их разлука с родиной, успел собрать вокруг себя немало сторонников из числа выживших в Резне тэлери. Они называют себя «солосимпи» и тайно преследуют всех возвратившихся нолдор, кого их главарь подозревает в убийстве жены или иных преступлениях.

Самой страшной карой для любого из них становится поединок, на который Аинайрос всегда найдет предлог вызвать любого нолдо. Перед началом поединка этот вероломный тэлеро коварно заменяет себя на неизвестного воина в сияющих серебряных доспехах. Никто не знает, кто этот воин, но говорят — это сам Оссэ, что, как и все тэлери, затаил злобу на нолдор. Голову того воина всегда покрывает сплошной шлем, а тело — отполированная до зеркального блеска броня. Оружием ему служат два острейших меча-сабли и пара кинжалов. Он появляется из ниоткуда и исчезает бесследно. Те, кто видел, утверждают, что нет искуснее и опаснее его в мечном бою.

Аинайрос всегда выбирает местом поединка Беседку Мириэли, что на краю высокого скалистого берега океана, на полдороги в Альквалонде. А потому поверженные в бою нолдор либо сами прыгают с обрыва прямо на острейшие скалы, загнанные в ловушку, либо их раненных, с отрубленными руками или ногами, сбрасывает в ту бурлящую морскую бездну безжалостный воин в сияющей броне, что верно служит Аинайросу.

Уже немало воинов нолдор нашли свою гибель, приняв его вызов, — Альвэ умолк, низко склонив голову в серебряной диадеме.

Мы слушали его рассказ, затаив дыхание. Наконец, молчание нарушил Лорд Глорфиндель.

— Если Валар будет угодно, я помогу тебе, — говоря это, он взглянул на меня. — Возвратив меня к жизни, Стихии предрекли, что жизнь моя не прервется до самой Битвы Битв, а посему я спокоен. Ты же, мой юный друг, — Лорд взглянул на меня. — Ты только начинаешь твой жизненный путь, и было бы несправедливо отказать тебе в помощи, имея возможность оказать ее, не рискуя, — в этот миг от всей фигуры и золотых волос Лорда снова начало исходить яркое сияние. — Будьте покойны, я не позволю Воронвэ погибнуть бесславной смертью. Вызов принят. Завтра в полдень я сражусь с тем неизвестным воином, — и Глорфиндель решительно поднялся с места, приложив руку к сердцу, словно давая Альвэ и Маладору обещание.