Страница 31 из 140
====== Синда – Голдо ======
Комментарий к Синда – Голдо Avadh (синд.) – букв. “отказ” от чего-либо. Отсюда и название “Авари” – “отказавшиеся” последовать за Оромэ в Аман.
Судя по статистике, этот незатейливый fiction читает не такое уж малое количество людей XD…читайте и комментируйте. Ваши комменты – это всегда интересно)))
Я, например, явно помню, что женился, но совершенно не припоминаю, чтобы собирался делать это. О. Уайльд «Портрет Дориана Грея».
Видя, что его сын не находит себе места, горя желанием сражаться с морготовыми тварями за земли Таргелиона, Орофер понимал, чем обусловлено это сыновние желание. Он помнил, о чем Лис писал ему в конце лета — в Таргелионе сына угораздило обручиться с дочерью его Владыки, и теперь на указательном пальце отпрыска поблескивало разноцветной эмалью помолвочное кольцо дочери князя изгнанников.
С момента его приезда сюда, на маленькую заставу Белега, прошла уже почти неделя, а они с сыном ни словом не обмолвились о предстоящей женитьбе. Лис был все время в отлучках, рыща с небольшим отрядом вдоль линии границы, а сам Орофер проводил время в компании своего соседа и друга Амдира. Их приведенные сюда по зову Лиса отряды праздно болтались по окрестностям, охотясь или же просто отдыхая в своих палатках, в лагере, разбитом на широкой поляне неподалеку от укрепления.
Амдир уже начал заговаривать о том, чтобы вернуться в свои владения, отмечая, что исход войны ясен — гордецы голодрим получат по заслугам, а воинам Дориата не будет от вмешательства никакого проку — ценностей из владений Моргота им не видать.
— Сейчас их цель не отвоевывать сокровища Моргота, а унести ноги, не подпалив шкуры! — со смехом говорил Амдир.
Это мнение в Дориате разделяли многие. Кто-то надеялся на защиту завесы, кто-то утверждал, что это наглецы из-за моря развязали войну с Морготом из-за каких-то камней — значит, им и расхлебывать горький бульон, который заварили их князья, приведшие их в Белерианд.
Орофер с высоты занимаемого им в иерархии Дориата высокого положения, а он был сыном Эльмо, младшего брата Тингола, приходясь тому племянником, предпочитал судить обо всех вещах с должной мерой ответственности за народ своей страны. Будучи принцем крови, он правил как единовластный Владыка теми эльдар, что жили на принадлежащих ему землях в лесах Нан-Эльмота, но не оставлял амбиций когда-нибудь сделаться правителем более обширных владений. Взяв в жены сестру Владыки Дэнетора, павшего в Первой Битве за Белерианд, Орофер не без оснований смог претендовать на владычество над всеми лаиквенди.
В случае с князьями голодрим и постигшей их злой участью он решил, что поступит так, как велит ему дядя, Владыка Элу, а потому терпеливо дожидался возвращения гонца, отравленного ими в Менегрот.
В тот день Орофер решил лично отправиться на патрулирование рубежей королевства. Амдир остался в укреплении, занимая себя музицированием на флейте, а Лис пропадал с группой воинов в их лагере, обсуждая планы контрудара по позициям темных тварей на северо-востоке от границ Дориата.
В компании своего оруженосца Саэлона Орофер выехал за ворота в направлении на юго-восток.
— Как здесь без нас поживал мой сын? — обратился он к ехавшему рядом Саэлону.
— Браннон здорово изменился за последние месяцы, — с усмешкой отвечал тот. — Каждый день носится по двору с мечами голодрим, натащил к себе кучу книг и читает ночи напролет — не спится ему. А книги эти я видел — они все на непонятном языке, тут и до беды недалеко… — закатывая глаза, продолжал свой доклад оруженосец. — Этот Белег, кто бы он ни был, плохо на него влияет…
— Довольно! — прервал его болтовню Орофер.
Слова Саэлона не на шутку его беспокоили. Только, в отличие от оруженосца, Лорд Орофер был склонен приписывать перемены, произошедшие в Лисе, не дурному влиянию Куталиона, а знакомству с гордецами из-за моря и обручению с дочерью одного из них. Эта полудетская восторженная влюбленность, о которой ему писал сын, казалась Ороферу полнейшей чушью. Сам Лорд Дориата любил свою жену за нежный и кроткий нрав, за ласковый голос, за диковатую красоту, присущую лаиквенди, он ценил ее умение позаботиться обо всех и вести хозяйство, ее талант вышивальщицы. Однако, обо всех этих и других добродетелях прекрасной леди Нифрелас Орофер смог узнать лишь спустя время после свадьбы.
Здраво рассудив в свое время, что не всем же быть романтиками, как его дядя, и столетиями пропадать с возлюбленной в лесу, оставив на произвол судьбы вверенных эльдар, он женился на этой кроткой эллет прежде всего потому, что ее близкое родство с королем лаиквенди обеспечивало ему и их будущему потомству высокое положение как среди эльдар Тингола, так и среди лесных эльдар Оссирианда.
Погруженный в свои мысли, Орофер не сразу заметил, как на их пути неожиданно вынырнула из-за поворота фигурка конного воина. Он скакал навстречу крупной рысью, быстро приближаясь, но заметив их, замедлил скорость и повел свою лошадь шагом.
Теряясь в догадках о происхождении всадника, Орофер остановил коня и вытащил из колчана стрелу, напряженно всматриваясь в очертания тонкой фигурки молодого воина. Тот тоже остановился в тридцати шагах от них и склонил темноволосую голову, прикладывая руку к груди.
Не веря своим глазам, Орофер и Саэлон разглядывали юного всадника. Его одежда и лицо были покрыты копотью и слоем дорожной пыли. Видно было, что он провел в седле и без сна уже много часов. Конь его также был до крайности измотан.
— Я ищу командира пограничной стражи Белега Куталиона, — хриплым мальчишеским голосом выкрикнул юный эльда и вдруг стал заваливаться набок, рискуя выпасть из седла.
Отбросив стрелу, Орофер подлетел к нему, соскочил с коня, едва успев подхватить бесчувственное тело.
— Саэлон, держи его лошадь! — скомандовал Орофер, аккуратно вынимая незнакомца из седла и освобождая его ноги из стремян.
Бережно опустив на траву у края тропинки легкое и показавшееся хрупким тело, Орофер внимательнее вгляделся в черты лица незнакомца и снова не поверил своим глазам — перед ним была юная эллет.
Его рациональное мышление отказывалось сейчас дать ему какие-либо убедительные и логичные объяснения появления этой десс на их пути, поэтому Орофер ограничился тем, что позволил менее рациональной части себя, отвечающей за целительские способности и прочие известные ему секреты магии, вступить в свои права и приложил ладони к вискам девушки.
Наткнувшись на «авад»* — глухую защиту при попытке проникнуть в ее мысли, Орофер почел за лучшее просто привести ее в сознание и спросить кто она, откуда и почему ищет Куталиона.
Отдав ей немного своей жизненной энергии, смешанной с жизненной энергией леса, он, заметив, что она открывает глаза, протянул ей свою флягу с водой, предварительно сбрызнув ей лицо девы.
— Белег… он поможет… — пробормотала она, приходя в себя.
— Кто ты? — спросил Орофер, хмуря черные брови.
Она всматривалась в его лицо и большими глотками пила из фляги. Наконец, утолив жажду, она четко произнесла:
— Он тоже похож на лиса…
Собрав всех воинов отца и Амдира, находившихся в лагере, я сказал им, что они здесь, чтобы отстаивать, как их отцы и деды в Первой Битве, земли Белерианда и что каждый час промедления стоит воинам голодрим, с Владыкой которых мы заключили союз, обязывающий помогать им, многих жизней и многих ран. Я напомнил, что именно им, так называемым изгнанникам, мы обязаны спокойствием вокруг наших границ на протяжении почти пяти столетий и призвал всех, кто добровольно того пожелает, последовать за мной и воинами Белега, которые в его отсутствие подчинялись мне.
Окончив мою речь, я вернулся в укрепление, чтобы предупредить отца, но нашел лишь Амдира, спрашивавшего, собираюсь ли я обедать или желаю дождаться отца, отправившегося на прогулку с Саэлоном.
— Передай ему, что я ушел с отрядом Белега! Он знает, куда мы отправляемся! — бросил я Амдиру, набегу надевая стеганую нижнюю куртку, защищавшую от вражьих стрел.