Страница 8 из 54
Раздраженная его словами и почти открытым ухаживанием, Нэрвен молча взяла из рук Олорина плащ и надела его. Также, не произнеся ни слова, она позволила помочь себе взобраться на спину Торондора и теперь они сидели совсем рядом на явно непригодной для путешествий на ней спине гордой птицы.
Все это отвлекло бывшую Владычицу от мыслей о необычности происходящего. Она крепко вцепилась в оперение у основания шеи орла во время взлета, и когда они, наконец, взмыли в небо, поначалу вся затрепетала от первобытного страха, таким стремительным был набор высоты.
Подумав, что еще две недели назад она была в Лориэне, считая Валинор почти утопической сказкой, а сейчас могла обозревать его с высоты птичьего полета, летя на спине предводителя орлов Манвэ, Леди Артанис в очередной раз убедилась в том, насколько неисповедимы пути Илуватара.
Ее мысли прервал Олорин:
— Тебе не холодно?
— Нет, совсем нет, — соврала Артанис, чувствовавшая, как ступни в легких атласных башмачках и прикрытые лишь шелковой тканью платья голени леденеют от пронизывающего ветра.
— Помнишь, в Имладрисе ты взяла меня за руки и сказала, что…
— Ты всегда можешь рассчитывать на мою помощь, Митрандир, — закончила за него Нэрвен.
— Да, Галадриэль, — он улыбался, качая красивой головой, — я нуждаюсь в тебе, в твоей помощи… Помоги мне стать счастливым, Венценосная Дева, — его глаза посветлели и засияли изнутри мягким светом.
— Что я могу сделать для тебя? Что тебе нужно? — Артанис тут же пожалела о том, что задала этот глупый вопрос.
— Твоя благосклонность, — проговорил Олорин, стараясь взять ее за руки.
Тут ей некстати вспомнилось отчего-то, как в первый и последний раз она применила свою власть над сердцем в целях помощи любимой внучке. Призвав в ту ненастную ночь к себе начальника стражи Лотлориэна, она обратилась к нему со следующими словами:
— Мой верный друг, прошу, присядь рядом со мной.
— Моя Леди, — глаза Халдира сияли в полутьме комнаты.
Он почтительно поклонился и присел на край стула, стоявшего напротив.
— Я хочу просить тебя об услуге, Халдир, — начала она, — Знаю, что не обманусь, прося тебя, в моей надежде…
— Вам известно — я сделаю все, моя Леди, — с горячностью отвечал командир стражи, — Любой ваш приказ и любое желание я исполню с великой радостью.
— Собери лучших стражей, прикажи им надеть боевые доспехи и веди в Хельмову Падь, очень скоро зло нанесет там свой очередной удар. Люди, что прячутся в ее пещерах, нуждаются в нашей помощи и поддержке. Ты и твои воины будете сражаться на стороне света. Последний Союз эльдар и эдайн не был расторгнут, и его условия велят нам вместе и сообща противостоять силам тьмы.
— Я сделаю это для вас и ради вас, — отвечал твердым голосом Халдир, — Это счастье — отдать жизнь, если ее просите вы, — его тон был торжественным и печальным.
Командир стражи Лориэна опустился перед ней на одно колено, заглядывая в глаза своими вмиг потемневшими большими глазами.
— Перед тем, как я уйду, госпожа моя, подарите мне вашу благосклонность.
Галадриэль безмолвно наблюдала за ним, гипнотизируя взглядом в полной тишине, нарушаемой лишь шумом дождя, чьи капли падали на листья окружавших их деревьев.
— Все, о чем я прошу, это лишь один поцелуй моей Золотой Леди, — вымолвил почти шепотом Халдир.
Отвертеться от поцелуя не получалось, и Галадриэль прикрыла глаза и слегка приоткрыла губы, подумав о том, что этой маленькой уступкой позволит надежде на победу теплиться чуть дольше, чем если бы передовой отряд стражей Лотлориэна не пришел на помощь Эстелю и его товарищам из Братства Кольца.
В конце концов, Халдир, хоть и годился ей в правнуки, был одним из самых пригожих собой эльдар Лориэна, равно как и его братья — Румиль и Орофин, а поэтому его поцелуй обещал быть отнюдь не неприятным…
— Ах! — вскрикнула Артанис, отшатнувшись от попытавшегося обнять ее Олорина и едва не свалившись со спины Торондора, который, благодаря молниеносной реакции, вовремя сманеврировал так, чтобы она смогла удержаться.
— Олорин! — раздался глубокий металлический голос, — Полегче там, иначе полетите в когтях, а не сверху! — король орлов явно не был в восторге от только что вынужденно исполненного крутого виража, — Зарекался же я возить вас на спине после того раза, как все глаза кровищей залили!
— Прости нас, Торондор, — покосившись на кутавшуюся в теплый мех плаща Артанис, извинился Митрандир.
Далее их полет проходил в отчужденном молчании до самой Таникветиль.
Он с братьями возвратился в большой охотничий дом, выстроенный для Турко стараниями Вала Оромэ посреди принадлежавших ему угодий, лишь к рассвету. Все трое валились с ног от усталости.
Ввалившись через порог внутрь просторной приемной, Морьо упал в мягкое кресло. Его братья последовали его примеру и развалились — Турко на мягкой шкуре перед камином, Курво в кресле напротив. Никто не снял ни одежды, ни прикрепленной к ней охотничьей амуниции, ни испачканных сапог.
Добычу и оружие побросали при входе в одну кучу. Подумав, что хоть охота и прошла в целом неплохо, это все же совсем не то, что охотиться с помощью ястребов и соколов, которых еще предстояло обучать, прежде чем станет возможно выезжать с ними в степи на север от Тириона, Морьо уснул крепким сном.
Проснулся он от приятного запаха свежеприготовленной дикой куропатки, распространившегося в приемную из кухни. Потянувшись в кресле и приоткрыв глаза, Морьо понял, что полулежит, укрытый покрывалом из мягкой шерсти. Понадобилось еще несколько мгновений, чтобы осознать, что во сне он был избавлен от пояса, с прикрепленными к нему кинжалами, флягой и прочими более мелкими приспособлениями, которые могут пригодиться во время охоты. Ногам стало зябко, и Карнистиро согнул их, ныряя босыми ступнями под покрывало. Его сапоги стояли начищенные рядом с креслом.
Понежившись еще какое-то время в объятиях чар Ирмо, Морьо, побуждаемый к этому голодом, откинул покрывало, надел сапоги и поднялся на ноги, осматриваясь. Братья спали сном младенцев там же, где заснули вчера. Также как и он, они были избавлены от поясов, перевязей и сапог, и укрыты пледами. Рядом с «ложем» каждого из них стояли сияющие чистотой сапоги.
Оружие было аккуратно развешено по стенам. Дичь бесследно исчезла.
Стараясь не скрипеть половицами и дверными петлями, Карнистиро вышел, следуя на запах приготовленной еды, в прилегавший к приемной коридор.
Войдя в кухню, он увидел суетившихся у огромного очага, где жарились убиенные вчера вечером куропатки, слуг-помощников Тиаро. Самого друга в кухне не было.
Морьо выбежал во двор.
— Тиаро! — позвал он.
Из лошадиного стоила раздалось приветственное «Айа! *». Подойдя, феанарион увидел оглаживающую и расчесывающую черные космы гривы его коня Мирионэль.
— Йельдэ*! — обрадовано вскрикнул он.
— Здравствуй, отец! Ты выспался? Мы с Тиаро и слугами недавно приехали, хотели сделать сюрприз, — она улыбнулась, глядя на то, как постепенно, по мере усилий ее гребня, укладывались густые волосы конской гривы, — Он отправился в лес за травами и ягодами, нужными для дичи.
— Расскажи, какие новости в городе? — спросил Морьо.
По опыту многолетней совместной жизни он знал, что дочь никогда бы не приехала к нему, пока он охотился в гостях у брата, не будь на то веской причины.
— Тиаро сказал — вчера прибыл корабль, — тихо ответила Мирионэль.
— Так, — Морьо выдержал паузу, — А дальше?
— Ничего. Опять ничего. Его на нем не было, — зарываясь лицом в черную гриву, отвечала дочь.
Морьо нахмурился и опустил голову.
— Ты разбудил нас своими криками! — раздался с крыльца голос Курво.
— Зачем было так орать, Морьо? Если бы не ты, я бы проспал еще полчаса, — сладко потягиваясь в дверном проеме, вторил брату Турко.
— Хватит ворчать, так мы быстрее усядемся за стол. Не знаю, как вы, а я проголодался, — урезонил их Карнистиро.