Страница 52 из 54
Спустившись на свой страх и риск в Валмар, Олорин решил разузнать что-то у всегда имевших доступ к информации и свежим сплетням из чертогов Ильмарина придворных дворца Ингвэ, который отдыхал после возвращения с праздника и ещё не появлялся в кругу приближенных, но на сей раз все усилия разузнать о местонахождении Владыки Арды оказались тщетными.
Никто не знал, куда он отправился, ни когда возвратится. Эонвэ отбыл в неизвестном никому направлении вместе с Манвэ, в этом на Ойолоссэ были убеждены свято.
Досадуя на обстоятельства и чуть не проклиная все на свете, Олорин, сжав челюсти и кулаки, решился отправиться в сады Вала Ирмо — было необходимо привести в порядок свой внешний вид, да и состояние его феа было далеко не из лучших. Невозможность немедленно информировать Сулимо о произошедшем скандале и нанесённой ему жестокой обиде выводила его из себя, грозя затуманить разум, окончательно лишив способности здраво мыслить.
Одно было ясно — теперь он все понял про Артанис, и майа было горько от того, что раньше он обманывался в златокудрой нолдиэ.
Владычица Лориэна не была идеально-мраморной девой-чародейкой, в которую он был безнадежно влюблен, не была она и сияющей красотой и молодостью жемчужиной Альквалонде, которую он полюбил в Эпоху Древ.
Олорину казалось, что прошлой ночью он встретил какую-то новую, незнакомую ему Артанис Нэрвен. Такую, какую он раньше никогда не видел и о существовании которой даже не подозревал.
Она была невообразимо красива, эта новая Нэрвен, превосходя всяческие фантазии, но красота её была вполне земной, плотской. Ее светло-синие, светящиеся спокойным, теплым светом глаза, казалось, блестели ярче, призывней, губы сделались темнее, как и кожа, приобретшая более насыщенный оттенок. Движения новой Нэрвен были порывистей, поворот головы отчаянней, голос глубже, чувственней… И Олорин не смог устоять перед ее женским очарованием и потерял голову…
Теперь он жалел о случившемся. Кем он выставил себя перед Артанис, чьим мнением о своей персоне дорожил больше, чем мнением Великого Манвэ? И зачем все это было, если не для него, не для майа Олорина, были ее горящие глаза, манящие движения идеального тела и резкие нотки в чарующем голосе?
— И ты поссорился с Леди Галадриэль?! — недоуменно вопрошал Бильбо, когда они встретились в чертогах Эсте, где полурослик теперь постоянно обитал, — Зачем, Гэндальф?!
— Сам не знаю, друг мой, — хмурясь, отвечал истар, — Ее вины здесь нет…
Олорин винил себя за безобразную сцену. В запале он наговорил такого… Его гордость и достоинство были уязвлены, это привело его в бешенство. А еще маг был в отчаянии от осознания никчемности своей любви.
Зачем любить кого-то, кто никогда не сможет ответить взаимностью, с кем невозможно быть вместе? Новое проявление посеянного Морготом искажения Арды? Почему это должно было произойти именно с ним?
— Не унывай, Гэндальф, — успокоительно улыбнулся Фродо, подошедший к ним, сидящим под деревом посреди небольшого парка, начинавшегося за палатами Милосердной Валиэ.
Он присел рядом и прикоснулся своей крохотной ручкой к плечу мага.
— Все исправится, вот увидишь… — продолжал хоббит, — А пока я рад, что ты навестил нас. Побудь подольше здесь и тебе станет легче, — улыбка Фродо сделалась сочувственной.
— Ты прав, мой юный друг, — отозвался Олорин, у которого теплело на сердце при виде двух полуросликов.
Он даже больше чем хоббиты был рад встрече и вдвойне счастлив своему приезду в сады Ирмо. Здесь исцелялась не только роа, но главным образом феа тех, кто нуждался в целительной силе, какой обладало это место и его хозяин — Вала Ирмо.
Командующий вторым по численности полком армии майар Манвэ Сулимо раскрыл объятия двум своим лучшим друзьям и все трое обнялись.
Олорину сразу сделалось легче. Прикрыв глаза, он сидел, обнимая маленьких героев Средиземья.
========== Эпилог ==========
Как только утром следующего дня Манвэ Сулимо возвратился из отлучки, он немедля отдал приказ — созвать остальных Валар и всех владык эльдар на Таникветиль в Круг Судеб. На этом собрании Манвэ намеревался объявить им свое решение, гласившее, что в особых случаях, каждый из которых будет рассматриваться им лично, он в порядке исключения может узаконить расторжение брачных уз.
Владыке Воздуха, разумеется, было доложено о безобразном инциденте с участием Олорина, которым закончился праздник в Альквалонде, устроенный в честь возвращения Артанис Нэрвен.
Информацию Манвэ получал из двух источников. Первым и самым надежным были его верные орлы во главе с Торондором. Вторым неиссякаемым ключом новостей, облекаемых в форму пикантных историй о самых видных обитателях Амана, был Владыка Валмара. Ему в свою очередь доносили обо всем его многочисленные приближенные охочие до сплетен. На сей раз Ингвэ самолично стал свидетелем скандальной драки. Перед началом собрания в Кругу Судеб вхожий в чертоги Ильмарина Ингвэ поведал Сулимо все в самых неприглядных подробностях.
Поблагодарив своего доносчика за детальный отчет, Манвэ отпустил его, и лишь только за Ингвэ затворились двери, хлопком в ладоши вызвал к себе в чертоги Торондора.
— Сразу после разговора в Круге Судеб я хочу видеть здесь Олорина, — строго сказал Манвэ, мерцая холодными серыми глазами.
— Владыка, я не знаю, где искать его, — попробовал уклониться от поручения король орлов.
— Ты привезешь мне его сюда! — отрезал Манвэ звенящим голосом.
Торондору, беспрекословно подчинявшемуся Повелителю Ветров, ничего не оставалось, как и на этот раз без лишних пререканий, раскинув широчайшие крылья, улететь прочь и приступить к выполнению высочайшего приказа.
Прежде чем предпринимать какие-либо действия в отношении участников скандала, Манвэ благоразумно рассудил, что для начала выслушает то, что ему скажет верный Олорин, и лишь затем, обдумав все, даст распоряжения Эонвэ и его свите.
Иногда, когда обстоятельства складывались особенно неблагоприятно по вине того, или иного из князей нолдор, Манвэ начинал жалеть, что в свое время захотел перевести эльдар в Аман. Однако вскоре он ловил себя на мысли, что окончательное переселение всех квенди в Эльдамар, которое уже близилось к своему завершению, было лишь делом времени. Скоро должны были прибыть последние корабли, несущие по волнам из Смертных Земель в их новый дом остававшихся еще в Средиземье Перворожденных.
«Отец, ты видишь, что творится здесь?! — обратился Владыка Арды к Илуватару. — Скажи мне, правильно ли я поступаю?»
Манвэ был склонен думать, что тяжелейший груз ответственности за судьбы детей Эру мог сделать его бесчувственным в отношении подопечных. Часто он сомневался в правильности принятых решений, а потому обдумывал предстоящие приказы тщательно, стараясь рассмотреть вопрос или проблему в деталях и с точки зрения всех заинтересованных лиц.
Природа Манвэ была такова, что свет, сострадание и желание видеть детей Эру счастливыми в нем побеждали порой даже здравый смысл и заветы Единого…
Одним из первых прошений о разводе, полученных канцелярией Манвэ и оказавшихся у него на изящном хрустальном столике, парившем в воздухе рядом с троном, было прошение от благородной Илиссэ Авариэль Хиссимэль из Тириона об официальном расторжении брачных уз, объединивших ее с Морифинвэ Карнистиро Феанарионом. В качестве причины желания развестись досточтимая Илиссэ открыто называла преступный образ жизни супруга и перечисляла совершенные им и его родней преступления, утверждая, что просто не может, учитывая тяжесть противоправных деяний, среди которых было упомянуто и многократное нарушение уната, оставаться его женой, обрекая себя на позор и мучения.
Внимательно ознакомившись с прошением, Владыка Арды после краткого раздумья удовлетворил просьбу благородной нолдиэ, наложив на прошение резолюцию, гласившую «разрешить».
Едва они прибыли в этот одинокий и дикий край, он приступил к строительству хижины. На полноценный дом она не была похожа. Выстроить для них дом было в его ближайших планах, а пока необходимо было соорудить что-то, чтобы иметь крышу над головой. По ночам здесь шли дожди.