Возвращение Владычицы

— Менег суилад, — заговорил дивный воин, прикладывая руку к груди.

Далее он произнес еще несколько фраз, склонив голову в легком поклоне. Среди всех сказанных им слов Нэрвен смогла различить только «Элу» — так называли синдар своего правителя Эльвэ.

Она спешилась и первая бесстрашно подошла к незнакомцам. Протянув ей руку и улыбаясь глава небольшого отряда, посланного им навстречу из столицы, прошептал в осанве:

«Эд — баиниль Малдесс*…»

Нэрвен тоже протянула правую руку, не обращая внимания на встревоженные окрики остававшихся позади нее верхом братьев.

Он склонил набок голову, блаженно улыбнулся, посмотрел прямо в глаза, а затем хищно схватил руку Артанис в свои ладони и бережно поднес к губам, вызвав тем самым ступор у нее, ее братьев и свиты — прикасаться к женщинам подобным образом могли лишь супруги и отцы.

Так Артанис познакомилась с командиром пограничной стражи Сокрытого Королевства, Белегом по прозвищу «Могучий Лук».

Прибыв в Менегрот и не уставая дивиться его роскоши и великолепию, инженерному и архитектурному гению его строителей и проектировщиков, а также ухоженности и изяществу находившихся на поверхности садов и летних домиков местной знати, арафинвионы усвоили, вместе с первыми словами на синдарине, и то, что девы и жены были возведены здесь в ранг высших существ.

Во многом это объяснялось их сравнительной малочисленностью, но основной причиной было все же присутствие «Торил». Так они звали супругу Эльвэ, майэ Мелиан.

Как-то заведя с Эльвэ очередной разговор о Валар, Артаресто произнес:

— Прости, родич, но я не могу поверить в это. Вы не знаете, кто такие Валар?! Но как же можно жить на земле и не знать, кому вы должны быть за это благодарны?!

На это Владыка Лестанорэ весело рассмеялся, поднявшись на ноги и вынимая из стоявшего рядом с его трона свою прекрасную супругу.

— Вот мое божество! — и он схватил ее на руки, прижал к себе, поцеловал в губы, а потом поднял на вытянутых руках вверх, к сводчатому потолку залы.

Братья арафинвионы дружно охнули. Такая откровенная публичная демонстрация любовных чувств была немыслима в чертогах Тириона, Альквалонде, а тем паче Валмара.

При этом синдар были на редкость стыдливы, тщательно следя за тем, чтобы все тело было скрыто под одеждой. У женщин были наряды в пол со шлейфами, у мужчин одежда закрывала белым стоячим воротником шею, такие же белые манжеты оборачивали запястья, оставляя взорам лишь голову и кисти рук. Кроме того, им, жившим во влажных, прохладных пещерах и лесах, куда не проникал солнечный свет, нравилось носить поверх основной одежды подобие тяжелой накидки с широкими рукавами, доходившими до пола. Такая накидка украшалась особенно богато и служила отличительным признаком знати.

Своеобразная чувственность рожденных в сумерках, поначалу завораживала, создавая интригу, тайну. Женщины синдар говорили Нэрвен, отвечая на вопрос «Зачем столько слоев одежды?», что так любовная игра длится дольше, ведь когда одежды много, ее приходится долго снимать…

Вскоре среди нисси ее сопровождения стали передавать сплетни. Содержание их сводилось к тому, что командир пограничной стражи потерял голову из-за Артанис Нэрвен.

Никогда не обращавшая ни малейшего внимания на досужие пересуды, Нэрвен и тогда не изменила себе. Ей лишь показалась крайне вздорной очередная выдумка придворных Таура Элу. Белег почти все время отсутствовал при дворе, находясь в своем пограничном укреплении и разъезжая по землям Белерианда с дипломатическими поручениями от Владыки. Он приезжал в Менегрот лишь на заседания советов для доклада, да на несколько самых важных праздников. Там они и виделись. Всегда мимолетно, словно между прочим, ограничивая общение вежливым взаимным кивком издали.

С той первой встречи на въезде в Город Тысячи Пещер Белег больше никогда не звал Нэрвен в осанве.

Вернувшись глубокой ночью с праздника в честь Галадриэль в расстроенных чувствах, Элронд, Эльвинг и Келебриан предпочли сразу же лечь спать. Обсуждать произошедшее не хотелось. Лорд Имладриса итак предвидел, что скандальные пересуды поползут по городу уже на следующее утро.

Разумеется, Элронд не мог спокойно заснуть после всего произошедшего. У него в голове не укладывалось, как такое возможно — Митрандир посягающий на самую недоступную Леди Средиземья. Сцена с Лордом Карнистиром и его братьями вообще выходила за рамки его представлений о Валимаре, как о самой мирной и «благословенной» земле.

Ему казалось, что он не правильно повел себя в тех обстоятельствах. Нужно было предложить Лорду Макалаурэ и его родичам свою помощь. Элронд думал, что он вполне мог бы сделать это в тот момент. Поддержать их словом и делом, а не уподобляться толпе и трусливо сбегать с праздника.

Леди Галадриэль не меньше семьи Первого Дома нуждалась в поддержке, но он испугался за Келебриан, подумав, что от нервного потрясения его девочке может вновь сделаться хуже, а этого Элронд допустить просто не мог.

Под утро, ворочаясь в постели, эарендилион вспомнил, что так и не подошел для представления и разговора к Леди Келебриндель и Туору. Конечно, они тоже казались не особенно настроенными с ним знаться, и все-таки Элронд понимал, что упустил отличный шанс завязать хотя бы формальное знакомство.

Не в состоянии лежать без сна, Элронд поднялся чуть свет. Тут же встала и обеспокоенная Келебриан.

— Мой господин, ты встревожен, я вижу. Признаться, я встревожена не меньше твоего… — она грустно покачала головой, — Скажи мне, что мы можем сделать?

— Девочка моя, — обрадовался ее словам Элронд, — если хочешь помочь, поезжай к твоей матери. Леди Галадриэль нуждается в поддержке…

— Хорошо, — кивнула она, — А ты?

— Я отправлюсь в Тирион, в дом родичей Лорда Макалаурэ. Там я найду его и остальных и предложу им посильную помощь. Сложа руки мы сидеть не можем!

Привычный к тому, что все сколько-нибудь серьезные беды, что сваливались на головы жителей Средиземья, так или иначе приходилось разрешать с его непосредственной помощью, Элронд не боялся ответственности.

Митрандира он всегда считал один из верных друзей, и теперь не знал, как отнестись к случившемуся. Одно было ясно — необходимо помочь Лорду Макалаурэ и его семье. Келебриан же хотела быть полезной Леди Галадриэль, которая больше других нуждалась в поддержке.

— Решено! — сказала его супруга, — Я еду во дворец и буду рядом с мамой.

За завтраком Лорд и Леди Имладриса проинформировали о своих планах Леди Эльвинг. Та не возразила ни словом, понимающе кивая головой. Элронду не терпелось скорее выехать — дорога в Тирион занимала полдня.

Наскоро позавтракав, он выбежал из приемной в коридор и уже собирался взбежать по крутой лестнице башни, чтобы, добравшись до террасы, переодеться в дорожное платье, когда у входа постучали.

Раздраженно воскликнув «Ну кто там еще?!» — Элронд распахнул настежь входную дверь.

За ней он увидел высокую ваниэ, чьи волнистые волосы лились золотым потоком с плеч, за ней стоял мужчина адан, тоже светловолосый, голубоглазый, словно один из рохиррим. Ваниэ стояла неподвижно, полуприкрыв глаза, соединив впереди себя руки в длинных широких рукавах. Адан, было заметно, пришел сюда без особой охоты или очень стеснялся. Он старался держаться за своей спутницей и не встречаться взглядом с хозяином дома-башни.

— Доброе утро, — поздоровалась красавица, вдруг покраснев, — Вы — Эллеронде, сын Эарендила…

Элронд тяжело вздохнул и, хмуря лоб, опустил голову, подумав о том, что поездку в Тирион придется отложить.

— Доброе, — отозвался он, — Да, это я, Леди Келебриндель, — он желал дать ей понять, что узнал их.

— Зовите меня Итарильдэ, — отозвалась звонким, похожим на звон серебряного колокольчика, голосом его бабушка, — А это мой супруг Туор.

Лорд Имладриса выпрямился, взглянув в глаза деда, и закивал головой в ответ не его кивок.

— Прошу, — Элронд отошел от двери, пропуская нежданных гостей, — чувствуйте себя как дома.