Возвращение Владычицы

Кано низко кланялся, благодарно и смущенно улыбался и вскоре легко сбежал с помоста, подойдя к Амариэ и сопровождавшим ее владыкам Валмара.

И вот, под громкие аплодисменты, на помост поднялся Кириаран, ведя за собой внучку. С этой, возвышавшей ее над пришедшими на праздник гостями, убранной цветами и яркими светильниками сцены, Артанис было удобнее разглядывать многочисленных приглашенных. Сама не отдавая себе в этом отчета, она то и дело взглядывала в сторону, где был установлены ступени, по которым пришедшие чествовать ее поднимались на палубу «Маранвэ». Нэрвен чувствовала каким-то шестым чувством, что остальные братья феанарионы запаздывали и только должны были ступить на борт корабля.

Дед Ольвэ начал свою торжественную речь:

— Благодарю всех вас, что откликнулись на приглашение! Мы воздаем сегодня хвалу Валар за то, что сохранили жизнь жемчужины Альквалонде и позволили ей возвратиться невредимой в родной город, в лоно ее семьи. Нашей жемчужины, Артанис Нэрвен, какой мы помним ее, больше нет! За время, что мы провели в молитвах за нее, она успела превратиться в самую могущественную и прекрасную Леди по обе стороны Великого Моря. И сегодня я счастлив и горд тем, что она вновь с нами!

С этими словами Ольвэ взял Артанис за руку и подвел к краю помоста. Гости аплодировали. Слуга поднес им с дедом два кубка, в которых прозрачно-алым блестел мируворэ.

— А сейчас, прошу вас, — разнесся зычный молодой голос Кириарана над собравшимися вокруг многочисленными гостями, — поднимем чаши и кубки за нашу дорогую несравненную Алатариэль! — и Ольвэ вытянул руку, устремив свой кубок в направлении собравшихся.

Радостные крики и громкие возгласы «Да здравствует!» и «Слава Алатариэль!» огласили палубу и весь порт. Грянула музыка, зазвенели сотни кубков, сталкиваясь друг с другом.

Пришла очередь виновницы торжества произнести речь перед гостями.

— Я очень рада быть здесь сегодня, — заговорила Нэрвен, — Признаюсь, я не надеялась, что этот день наступит. Когда мне была явлена воля Валар, их милость, я не верила своему счастью. Но милосердие и доброту Валар я смогла оценить, лишь прибыв сюда…

На этих словах она замерла, прищурившись, вглядываясь вдаль, туда, где по ступеням на тесно заполненную толпившимися на ней квенди, палубу вступали Нельо в ярко-алом, сияющем драгоценными камнями кафтане, поддерживавший под руку Нэрданель, и шедшие за ними остальные феаноринги.

«Они здесь… Он здесь…» — сладко и счастливо пропел тоненький голосок в ее феа.

— Здесь я увидела, что Валар возродили к жизни страдавших и искупивших страданиями свои прегрешения. Возвратившись сюда, в мой дом, в мой город, на мою родину, я почувствовала себя счастливейшей из квенди. Я благодарна моим родичам за неугасимую временем любовь, которую разделяю. Я благодарна всем вам за то, что пришли на этот праздник и хочу, чтобы он знаменовал единение и братскую дружбу между всеми народами Амана. Во имя Валар, пусть эта дружба будет нерушима и длится вечно!

Вновь зазвучали аплодисменты. Нэрвен подозвала слугу с подносом, на котором стояли кубки с мируворэ, попросила добавить еще несколько, чтобы хватило всем им, и, взяв у слуги уставленный чашами поднос, стала спускаться с помоста.

Она не сводила взгляда с сыновей Феанаро, что пытались протиснуться ближе.

Заметив, что она направляется к ним, Нельо приветственно поднял руку, энергичнее расталкивая гостей, пробираясь в направлении шедшей навстречу ему и остальным Артанис.

Оказавшись лицом к лицу с главой Первого Дома и его госпожой, Нэрвен с поклоном поднесла новоприбывшим сладкий медовый напиток.

Среди собравшихся вокруг них прошел сдержанный ропот. Слышались вздохи и приглушенные возгласы удивления.

— За тебя, Нэрвен! — улыбаясь, произнес Нельо, первым взяв в руки чашу.

— За Нэрвен! — тут же поддержал его, довольно оскалившись, Курво.

— За нашу золотую малышку! — нежно улыбался подоспевший со своим кубком Кано.

— За красавицу и умницу! — сиял улыбкой Турко.

— За несравненную Артанис! — хором произнесли тост Тельо и Питьо.

— За тебя! — последним из братьев подойдя к ней, чтобы взять с подноса чашу с мируворэ, приветствовал ее Морьо.

========== 27. Герой вечера ==========

— О, как же прекрасно ты пел… У меня нет слов… Поздравляю! Ты — золотой голос Валимара! Это — дар Илуватара! — восхищалась Нэрвен, обращаясь к Кано.

— Ну что ты, Артанис… — смутился, как обычно, кузен, — Ведь ты — его солнце…

Тут к ней подошли Тьелпе и Мирионэль.

— За мудрую Владычицу Галадриэль! — с поклоном обратился к ней сын Курво.

— За мою прекрасную госпожу! — вторила кузену Мирионэль.

И вслед за ними все окружавшие их потянулись своими кубками к ней, произнося славившие Нэрвен тосты и слова восхищения. Она стояла в центре ярко освещенной палубы лебединого корабля, поворачиваясь то вправо, то влево, крутя головой, лучезарно улыбаясь, благодаря, кивая, в попытке уделить внимание как можно большему числу родичей, друзей и знакомых.

Артанис узнавала некоторых из них в лицо, но не помнила имени. Других же, наоборот, помнила отчетливо, будто они расстались лишь вчера.

Родичи деда Ольвэ из синдар подошли к ней вместе с их свитой. Среди сопровождавших Владыку Орофера Нэрвен заметила бледное строгое лицо какого-то синда, одетого почему-то в скромную по меркам нолдор, ваниар и тэлери, праздничную одежду лаиквенди. Он смотрел пристально, пытливо, словно силясь разглядеть что-то в ее чертах или на одежде. Когда их взгляды встретились, воин медленно склонил голову в поклоне.

Как раз в то мгновение до слуха Артанис донесся разговор дочери Морьо с Орофером.

— Владыка Орофер! — воскликнула Мирионэль, заметив свекра.

— О, я вижу, Леди Галадриэль не единственная мужняя жена, которая позволяет себе веселиться здесь в отсутствие супруга, — усмехнулся Орофер, — Жаль, что сейчас с нами нет Лиса, — сказал он, погрустнев.

— Да, вы правы! — согласилась его собеседница, — А еще здесь не хватает нашего с ним сына! Ведь у нас с Лисом взрослый сын! Я всегда знала, что он выживет!

— У вас с ним сын?! Мой внук… Наследник… — округлил выразительные светло-голубые глаза Владыка Нового Ласгалена.

Дальше Нэрвен недослушала, отвернувшись, отвлеченная разговором других родичей.

— А где Нолдаран? — громко спросил Турко, крутя головой.

— Ты лучше спросил бы, где Ириссэ! — съязвил Курво.

Нельо при всех заключил в объятия кузена Финьо. Тоже проделал кузен Турьо с их старшим. Все вокруг обнимали друг друга, чокались лившимся рекой вином и мируворэ, оживленно беседовали и веселились.

— Мама! Как же я счастлива! — воскликнула оказавшаяся рядом с ней Келебриан, — Я и не знала, что на свете возможно подобное счастье!

Леди Лориэна крепко обняла свою жемчужину.

— А я, признаюсь, догадывался, что на родине вас будет ждать подобный праздник, — заговорил улыбавшийся Элронд, — И могу ручаться, что вы его заслуживаете. За мудрейшую Галадриэль!

— За маму! — вторила супругу Леди Келебриан.

Тем временем, возвестили о начале танцев. Кто-то крикнул «Славься Артанис!» и почти сразу же вокруг недвижно стоявшей Нэрвен, не успевшей мгновенно сориентироваться, чтобы протестовать, образовался круг из державшихся за руки танцующих, двигавшихся то в одну, то в другую сторону, отбивая коваными каблуками сапог быстрый ритм, сопровождаемый возгласом «Хэй!». Вскоре первый круг танцующих был окружен вторым, более широким, двигавшимся в направлении, противоположенном движению внутреннего круга.

Второй круг ожидала судьба первого — он также был окружен другим, еще более широким, который также, в свою очередь, избирал всякий раз направление движения, противоположенное движению танцующих перед ними во втором круге квенди.

Глядя на этот непрестанно двигавшийся хоровод, стиравший всяческие сословные и расовые границы между танцевавшими, делая их равными, Артанис поворачивалась вокруг себя, оставаясь на одном месте. Она чувствовала легкое головокружение от выпитого мируворэ, быстрого, отчаянного ритма музыки, ощущения трепетавшего в роа и феа счастья и мельтешивших перед ее взором танцоров в ярких, блистающих снопами искр от самоцветов и бриллиантов, кафтанах и платьях.