Возвращение Владычицы

Артанис думала о прошедших вечере в доме-крепости Первого Дома и ночи, проведенной наедине с ним. Морьо изменился и, в то же время, остался таким, каким она его запомнила. Нэрвен с ним одним чувствовала и вела себя словно юная несмышленая девица, теряя непостижимым образом всю свою тысячелетнюю мудрость, воспетую менестрелями Средиземья гордую неприступность, а главное, какое бы то ни было спокойствие. Она волновалась и трепетала, страшилась и ожидала, мучилась невысказанным и обрекала себя на молчание.

Давным-давно, так давно, что даже Исиль и Анар не помнят тех дней, она на мгновение почувствовала страсть к четвертому сыну дяди Феанаро. Только его неукротимая в своем бешеном исступлении натура пробудила в ней это неизвестное и опасное чувство.

Увещевания Финдарато, собственные страхи, здравый смысл и в еще большей степени слепая вера в будущую судьбу, открытую ей, благодаря дару предвидения, заставили ее отказаться от этого чувства, задушить и усыпить его в себе. Это далось Нэрвен не без усилий и слез. Но когда ей показалось, что она справилась, ей стало легче.

Смерть Древ и деда Финвэ, Исход, предательство дяди Феанаро, Хэлькараксе, путешествие в Менегрот и, наконец, предложение от одного из самых знатных арквенди Лестанорэ — Лорда Келеборна, все это она переживала словно скованная чарами сна, или, скорее, какого-то гипнотического самовнушения.

Златокудрая дева была спокойна, сильна духом, молчалива и серьезна. С ходом времени многое изменилось. Она столетиями не получала никаких вестей о жизни прибывших многим раньше ее и родичей в Эндоре братьев феанарионов и, если быть честной, никогда не искала случая, чтобы что-то о них разузнать, считая их навсегда заклеймившими себя невинной кровью, предательством и бесчестьем.

Неожиданное появление Кано, вежливого и когда-то ласкового менестреля, в прошлом Маглора Певца, все изменило. Оно заставило ее вспомнить все, что произошло между ней и Морьо. Строки его письма, принесенного вторым сыном Феанаро, до сих пор стояли перед ее мысленным взором. Испытанное ею потрясение многократно усилилось появлением Мирионэль.

У него дочь и он просит ее, единственную душу, которой недоверчивый одиночка Морьо, как оказалось, доверял до такой степени, чтобы вверить свою самую дорогую драгоценность, заботиться о ней, принять под свою опеку. Внутри у давно свыкшейся с укладом жизни синдар Леди Галадриэль забурлила та четверть крови, что она унаследовала от Финвэ.

Заботясь о Мирионэль, как о родной дочери, Нэрвен не переставала думать о нем. Драгоценная была живым напоминанием о Морьо. В ее чертах Леди Лориэна каждый день могла видеть его, казалось, навсегда забытые серо-синие глаза, прямой нос, острый подбородок, румянец выдающихся скул и отчаянный надлом соболиных бровей.

Родившийся в Лориэне Леголас после трагической гибели его матери стал ее отрадой. В первые годы его жизни, привязанная в нему Галадриэль часто посылала отряд охраны во владения Владыки Темнолесья, чтобы в его сопровождении юного принца отвезли к ней. Леголас всегда охотно приезжал в Лориэн и подолгу оставался там под присмотром Леди Золотого Леса и ее нисси.

И вот она встретила их всех семерых. Они счастливы тем, что есть друг у друга. Представители Первого Дома показались ей сплоченными и, как и раньше, гордыми своей к нему принадлежностью. Но не это являлось сейчас самым важным для Нэрвен, а то, что случилось этой ночью.

Он не забыл ее. Морьо все помнил. В этом Нэрвен была уверена. А еще в том, что они скоро увидятся на готовящемся празднике.

========== 23. Новые знакомства ==========

Сегодня морская рыбалка обещала выдаться особенно удачной. День предстоял жаркий и солнечный. Еще перед рассветом Элронд покинул их с Келебриан спальню, устроенную на верхней террасе белой башни Эльвинг, чтобы отправиться на ставший каждодневным рыбачий промысел.

Пока он находился далеко в море, его мать с помощью единственной служанки и Леди Келебриан готовила обед, прибирала их дом и занималась другими домашними делами. После обеда обе леди ходили в город, чтобы посетить тамошний рынок и лавки суконщиков, а также, чтобы услышать свежие новости, которыми жил Альквалонде.

Лорд Имладриса захватил с собой приготовленный супругой еще с вечера завтрак, завернутый в широкие листья водорослей, и бесшумно вышел наружу, направившись к лежавшей на песке маленькой лодке.

Он успел отплыть от берега на довольно большое расстояние, энергично работая веслом, когда заметил, мимолетно оглянувшись, прогуливавшуюся вдалеке, вдоль линии волн, высокую и казавшуюся хрупкой, фигуру Серебряной Королевы, одетую в легкие белые одежды, подаренные его матерью, и оттого особенно выделявшуюся на фоне ярко-желтого песка.

Улыбнувшись сам себе при мысли о его дорогой девочке, Лорд Элронд начал разворачивать сеть, готовясь погрузить ее в темно-синие, серебрящиеся на солнце волны, окружавшие его лодку. Келебриан была довольна той жизнью, которую он мог предложить ей здесь, в Амане. Она с готовностью занималась домашней работой, стремясь насколько это было в ее силах, облегчить заботы и труды Леди Эльвинг. Жемчужина Лориэна шила и вышивала, гуляла по городским улицам, разговаривала с торговцами, училась готовить еду из морепродуктов и разбираться в сортах рыбы и прочих даров моря, которые в обилии можно было добыть в глубинах окружавшего с четырех сторон Валимар океана.

Теперь Элронд мог смело сказать, что Келебриан возвратилась к жизни, не смотря ни на что. Этот факт делал Лорда Имладриса вдвойне счастливым еще и потому, что в окончательном выздоровлении супруги была и некоторая доля его заслуги.

Несколько раз она жаловалась им с матерью, что ей не хватает общения, для эарендилиона эта потребность супруги в новых знакомствах являлась без сомнения еще одним добрым знаком.

Закинув сеть, Элронд снова бросил взгляд в сторону берега, чтобы лишний раз полюбоваться грациозным силуэтом в белых одеждах. Зоркому взору Лорда Имладриса предстала следующая картина: его девочка стояла напротив высокого, широкоплечего мужчины в темно-сером дорожном одеянии и легком доспехе, державшим за узду огромных размеров вороного коня. Было заметно, что они разговаривают.

«Чужак!» — сердце тревожно подпрыгнуло в груди Элронда. Он привстал, чтобы лучше разглядеть происходившее на берегу. С того злосчастного дня, когда стало известно о нападении орочьей шайки на отряд, под охраной которого Келебриан возвращалась из Лориэна и пленении его супруги, Лорд Элронд не переносил присутствия не знакомых ему личностей в непосредственной близости от его девочки.

Говоривший с Келебриан эльда, по всему видно, был воином, не принадлежащим ни к охране Кириарана, ни к патрулировавшим границы города отрядам тэлери. Темноволосый, высокий, одетый в темно-серое с обилием блестевших в ярком свете Анара металлических украшений на одежде и сопровождаемый боевым конем, он напоминал Элронду воинов из его собственной свиты.

Видя, что Келебриан оперлась о предложенную ей руку и так, в сопровождении чужака, направилась в сторону башни Эльвинг, Лорд Элронд чуть не опрокинул лодку, безотчетно подавшись вперед и лишившись дара речи, чтобы попытаться окликнуть супругу.

«Немедленно возвращаться!» — застучало кровью в висках. В плену паники, Элронд почти выпустил из рук сеть, которую спешно, рывками, вытягивал теперь из воды, не заботясь более о том, чтобы не порвать ее.

Довольная Эльвинг отправила служанку убирать в комнате сына и его прекрасной супруги, а сама отправилась на кухню, чтобы приготовить завтрак для них с Келебриан. Она уже подумывала о том, чтобы взять в дом еще одну девушку-помощницу, которая бы составляла компанию ее невестке и помогала ей справляться с хозяйством.

С приездом Элронда жизнь Леди Эльвинг переменилась. В ней не было больше места представлявшейся вечной тоске и неизвестности. Она больше не ждала никого. Эарендила Высшие Силы сделали яркой звездой на куполе Элберет, а ее второго сына те же Стихии сделали смертным, и дух его отправился по путям неведомым тем, чей удел — Вечность.