Возвращение Владычицы

Волею Валар или волею вражеской неумолимой жестокости он потерял одного за другим их всех: отца, мать, любимого приемного отца — Лорда Макалаурэ, брата, жену, а теперь наступал черед потерять и единственную дочь. Все его существо противилось этой потере.

— В свое время мой супруг тоже не хотел твоего союза с Келебриан, — гордо вскинув подбородок, проговорила Леди Лориэна, во время одного из визитов в Имладрис для участия в Совете Мудрых, — Но я всегда желала, чтобы моя дочь стала супругой того, кого избрало ее сердце. И того же я желаю для ее дочери.

Вескости отчеканенных ею слов все же не было достаточно, чтобы легко сломить отеческую ревность Элронда, который возразил:

— Но здесь речь о ее жизни! Рядом с ним Арвен ждет смерть! Как я могу позволить это?!

— Она знает это и приняла этот удел. Не отнимай у нее годы счастья, которые она проживет с Элессаром, правя Гондором и Арнором.

— Ты так уверена в нашей победе! — воскликнул на это Лорд Имладриса, — Ты видела, что он взойдет на трон?!

— А ты видел в моем зеркале своего внука! — уверенно парировала Галадриэль.

Обескураженный, Элронд сжал в струну тонкие губы и нахмурился пуще прежнего.

— Помоги ему, — улыбнулась Галадриэль, — Помоги ради Арвен и помни, чей внук ты сам, Эллерондэ.

Заключительные слова Владычицы и тещи прозвучали для него, как пощечина — оба деда Лорда Имладриса, Туор и Диор, были такими же смертными, как и его воспитанник Эстель.

После четырех дней плавания ведущий корабль эдель из свиты Кирдана объявил им, что завтра с рассветом они достигнут Тол-Эрессеа.

— Тол-Эрессеа, — эхом, словно произнося священное заклятие, прошептала Владычица Лориэна, не веря своим ушам.

Беспокойство охватило ее феа. На закате Галадриэль мерила шагами пятачок палубы у носа судна, не находя себе места и не в силах оторвать взора от линии простиравшегося впереди горизонта. Только теперь к ней пришло осознание того факта, что она действительно скоро увидит Валимар. Отчего-то Владычице сделалось невыносимо страшно. Что она увидит там? Вспомнит ли родные берега? Как встретят ее отец, мать, дед Ольвэ и другие родичи, все это время жившие в Амане? Вспомнят ли они ее? А может быть, отчуждение от прожитых в разлуке тысячелетий овладело их сердцами, и они не захотят ее знать, не подадут руки бунтарке и изгнаннице?

В смятении отправившись спать, Галадриэль долго не могла заснуть, ворочаясь на узкой лежанке. Сон сморил ее уже далеко за полночь.

Проснувшись с рассветом, как от удара, Леди Галадриэль тут же приподнялась и села на постели, прислушиваясь к своим ощущениям и звукам снаружи, доносившимся до ее чуткого слуха. Плеск волн и крики чаек было первым, что она услышала, ощутив при этом невообразимую легкость во всем теле. Ощущение было удивительным и доселе никогда не испытанным. Душа ее с каждым вдохом морского воздуха наполнялась распиравшей ее радостью, хотелось смеяться, словно она — малое дитя, радующееся свету Анора.

От волнений и тревог вчерашнего вечера не осталось и следа. Снаружи, она чувствовала, уже всходило солнце, и день обещал быть погожим и теплым. Как была, в полупрозрачной ночной рубашке, накинув на плечи лишь легкий плащ из серебристого атласа, Леди Галадриэль выбежала в коридор и быстро поднялась по ступенькам, ведущим на палубу со стороны кармы корабля, чтобы приветствовать первые лучи восходившего на востоке солнца.

Оказавшись на палубе, она сразу заметила у самого края кармы высокую фигуру, стоящую к ней спиной и лицом к поднимавшемуся из-за горизонта солнцу. Против света фигура эта выглядела темным силуэтом и Галадриэль приблизилась на несколько шагов, чтобы лучше разглядеть эту раннюю, как и она сама, пташку.

Внезапно фигура в белом плаще повернулась к ней.

— Доброе утро, моя Леди! — прозвенел свежий голос, — Не правда ли, прекрасный рассвет? — он сделал шаг ей навстречу.

Тогда-то Галадриэль со ступором и немалой долей смущения узрела совсем близко перед собой прекрасного среброволосого сероглазого юношу, который тоже оглядывал ее всю с довольной и обаятельной улыбкой.

Статный, стройный и пригожий лицом, он лукаво улыбался ей, казалось, желая поддразнить своим всепроникающим взглядом. Владычица тут же запахнула плащ, чем вызвала звонкий смешок. Самой Леди Лориэна было не до смеха. Кто он и откуда взялся у них на корабле?! — был единственный вопрос, который сейчас громким криком раздавался в ее разуме.

Разумеется, ей не впервой было иметь дело с чужаками, но страх перед коварством врага всегда спасал ее от опрометчивых поступков. Было необходимо позвать остальных, дать им знать, что на корабле находится посторонний.

Превозмогая страх, Артанис набрала в легкие воздуха и спросила:

— Кто вы и как здесь оказались?

Покачав головой, парень вновь усмехнулся и ответил:

— Моя Леди не узнала меня в истинном облике? Признаться, я рассчитывал поразить ваше воображение, но, все же, надеялся, что ваши мудрость и проницательность, а также родство наших феар позволят вам представлять меня не только как убеленного сединами старца, — он снова звонко расхохотался.

— Что? — только и смогла произнести в ответ Галадриэль.

— Мое имя — Олорин, — представился юноша, пояснив, — Мы уже вступили в границы Блаженных Земель, а здесь время течет совсем не так, как в Средиземье, моя Леди. На берегах Амана нет места старости и немощи, это — царство красоты и вечной юности, не забыли? — он снова обаятельно улыбнулся.

— Митрандир? — одними губами спросила Артанис, бледнея.

В ответ он кивнул и молвил:

— Так меня звали в Средиземье, моя госпожа. Прошу вас не сердиться на меня за невинную шутку, вы сама блистаете молодостью и красотой, затмевая собою солнце, — на этих словах он ухмыльнулся, подавая ей невесть откуда взявшееся в его руках круглое зеркало в серебряной кованой рамке.

Из зеркала, на потрясенную и временно лишившуюся дара речи Артанис, смотрела совсем юная девица, едва достигшая совершеннолетия.

— Эру Единый! Это я?! — воскликнула она, наконец, не переставая смотреться.

— Несравненная Нэрвен! Узнаете? — торжественно осведомился оказавшийся у нее за спиной Митрандир-Олорин.

Вместе они прошли по палубе к носовой ее части, где оказались все остальные пассажиры. Взору Артанис предстал совсем юный Лорд Элронд, точно такой, каким она увидела его, впервые посетив Имладрис. Двоих хоббитов вообще нельзя было узнать — похожие на непослушных и резвых детей, они скакали по палубе вокруг Митрандира с криками «Гэндальф! Гэндальф!»

— Рана исчезла, Гэндальф! Ее больше нет! Смотри! — Фродо рванул на груди рубашку.

Тут и Артанис догадалась осмотреть руки, украдкой взглянув под плащ — все шрамы, что достались ей как напоминание о сражениях, в которых довелось участвовать, даже самые мелкие, исчезли бесследно, будто их никогда и не было.

— Отлично, Фродо! — воскликнул улыбающийся Олорин, подхватывая полурослика на руки, — Как доберемся, передам тебя и Бильбо на несколько дней в руки Ирмо и Эсте — потом будете совсем как новые! — его заливистый смех звенел в еще прохладном утреннем воздухе.

— Смотрите туда! — крикнул Элронд, указывая вперед.

Все обратили взоры к горизонту, на котором, уже отчетливо видная тем ясным утром, возвышалась башня маяка Тол-Эрессеа.

========== 4. Прибытие ==========

По традиции, все корабли, направлявшиеся в Альквалонде, останавливались в порту Аваллонэ — столицы Тол-Эрессеа, и капитан направил их корабль прямиком туда. В порту, едва пришвартовались, пассажиры были любезно приглашены сойти на берег, чтобы наместник Кириарана мог засвидетельствовать им свое почтение и расспросить о новостях Земли Покинутых Эльдар, из которой они плыли в Аман.

— Вы — прекрасная Алатариэль? — спросил наместник Владыки тэлери у растерявшейся от созерцания раскинувшегося перед ней портового города Артанис.