Возвращение Владычицы

— Амбаруссар! Турко! Морьо! — крикнул старший феаноринг.

В ответ на его призыв по лестнице тут же застучали кованные каблуки и затопали кожаные подошвы сапог его братьев.

И вот уже все они стояли за спиной Нэрданели, возвышаясь над ней, словно высокие горные пики над зеленой лощиной.

— Досточтимый Хиссимэ, — начала набравшаяся уверенности Махтаниэль, — я выслушала твои слова, а теперь позволь мне сказать мои. Если твоя дочь желает вступить в мой дом на правах супруги Карнистиро, то пусть придет сюда и сама скажет ему об этом.

— Я понял тебя, Мудрая Нэрданель, — осторожно взявшись за ручку входной двери ответствовал Хиссимэ, — Не смею долее беспокоить тебя и твоих сыновей, — спешно кивнув им шестерым, стоявшим на пороге, он скрылся за дверью.

— Так не может продолжаться! — воскликнул старший феанарион, — Я сейчас же иду к Нолмэ! — и он запрокинул голову, хмурясь и шумно втягивая ноздрями воздух.

— Сынок, — забеспокоилась Нэрданель, — Тебе не нужно сердить дядю. Ты же знаешь, мы итак не в чести при дворе Нолдарана…

— Мама! — прервал ее Морьо, — Он должен положить этому конец! Какое он и его прихвостни имеют право указывать нам всем, как жить?! Я иду с тобой! — он сверкнул глазами на старшего брата.

— Нет, Морьо, прошу! — взмолилась Нэрданель, — Он поступает так, опираясь на законы и обычаи нашего народа, пойми…

— Никто не имеет права приходить сюда и оскорблять тебя и память об отце! — прогремел над всеми голос Нельо.

Он хищно обвел глазами присутствующих. В этот момент в прихожей появились Мирионэль и Фириэль, находившиеся все это время в саду.

— Я отправлюсь с вами! — тут же выкрикнула первая.

— Собирайтесь! — бросил им Руссандол и первым прошел в столовую, где слуги уже накрывали завтрак.

Разыскать майа Олорина не было для Элеммира сложной задачей. Он отправил своих квенди в Валмар, чтобы они сообщили правителю Ингвэ, что Нолдаран желает как можно скорее видеть у себя отсутствовавшего целую Эпоху майа из свиты Сулимо. Заодно с гонцами были переданы подарки для Индис Ясной, проживавшей во дворце брата на Ойолоссэ. Таким образом, Олорин стоял у главных ворот во дворец Тириона, чуть забрезжили далеко на востоке первые лучи Анара.

Нолдарана разбудили, и майа тут же был препровожден в его приемный покой, после чего Элеммиру ничего не оставалось, как со спокойным сердцем затворить за вошедшим к Владыке гостем двери.

Гораздо более трудновыполнимой задачей он видел ту часть поручения Нолофинвэ, которая касалась организации приезда к нему в качестве гостьи девы Артанис. Не доверяя слугам, Элеммир сам отправился сразу же после разговора с Владыкой нолдор в приморскую столицу Короля-морехода.

Будучи по происхождению синда, а значит, являясь ближайшим родичем тэлери, Элеммир мог относительно свободно въезжать в Альквалонде, въезд в который представителей нолдор регулировался подконтрольными Ольвэ войсками.

Добравшись в одиночку до огромного дворца, оруженосец Нолдарана направился к главному входу. Он был принят Кириараном и расспрошен о последних новостях Тириона, после чего объявил Ольвэ цель своего приезда.

Тот казался опечаленным, но все же сопроводил его на занимаемую его зятем половину дворца и оповестил о его приходе Лорда Арафинвэ, который, в свою очередь, нехотя приказал слугам пригласить Жемчужину Альквалонде пожаловать в гостиную.

О ее красе в Хекелмаре, где он был рожден, ходили легенды, поэтому Элеммир приготовился увидеть прекрасную, нежную деву, убранную в дорогие ткани и увешанную драгоценностями. Каково же было его удивление, когда резные, отделанные сусальным золотом, двери в гостиную распахнулись под напором энергичной руки и к ним пружинящей походкой зашел высокий статный воин, закованный в легкий мифриловый доспех и в полном боевом облачении.

Витязь слегка поклонился Ольвэ и Арафинвэ и снял шлем, из-под которого на плечи и спину воина полились, словно расплавленное золото, длинные локоны густых волнистых волос. Лицо его было прекрасно совершенной и гордой красотой. В чертах читались благородство, сильная воля и решимость.

Все утро Артанис и Айканаро упражнялись вместе со свитой на мечах, стрельбе из лука и тренировали меткость в метании кинжалов и тяжелых копий.

— Ты звал, отец? — спросил воин.

— Да, жемчужина моя, — улыбнулся финвион, — Этот арквендэ приехал к нам из Тириона с приветственным словом от Нолдарана. Ноломэ желает видеть тебя в своей столице как можно скорее, чтобы расспросить о новостях Земель Изгнанных и говорить о каком-то важном деле.

Нэрвен резанула взглядом по лицу и всей фигуре Элеммира и прищурилась.

— Приветствую вас в Альквалонде. Признаться, я удивлена тем, с какой скоростью весть о моем прибытии в Аман распространилась среди здешних квенди. Если вы утверждаете, что речь о важном деле и Нолдаран желает видеть меня сейчас, то я готова, — решительно проговорила она, — Отец, что-нибудь передать дяде от тебя?

— Передай ему мой привет и приглашение на торжества в честь твоего возвращения для него и всех его родичей! — напутствовал ее Ольвэ.

К этому напутствию присоединился и Арафинвэ. Так Артанис выехала с Элеммиром и небольшим отрядом воинов нолдор, ожидавших на въезде в город их возвращения, в направлении на запад, по проложенной согласно проекту Мастера Феанаро дороге, ведущей в Тирион на Туне.

Венценосной Деве было любопытно увидеть каким стал всегда окруженный ореолом недоступности и мистической загадочности главный город нолдор, а также она ломала голову над тем, что же такого важного может сказать ей дядя Нолмэ. Подталкиваемая любопытством, Нэрвен согласилась без колебаний на эту дальнюю поездку, готовясь рассказывать о судьбах Средиземья и отвечать на множество вопросов, среди которых могли оказаться и неудобные.

Ей даже подумалось, что дядя учинит ей что-то вроде допроса, однако же, это было нехарактерно для рассудительного, спокойного и разумного дяди Ноломэ.

Что-то он скажет ей при встрече? О чем спросит? Другого способа узнать все это, кроме как выяснить, явившись к нему лично, у Артанис не было.

========== 17. Секрет счастья ==========

— Это моя вечная боль, Олорин, — говорил Нолофинвэ пришедшему к нему ранним утром майа, — Есть ли здесь моя вина? Замысел Единого исказился благодаря Исходу. На долю наших воинов выпали суровые испытания, многие из жен не захотели последовать за своими мужьями, которых призвал в ряды своих отрядов Феанаро. Многие из тех дев, кто все же отправился вслед за отцами, братьями и супругами, остались навечно среди леденящей стужи Хелькараксэ. Когда мы добрались, перенеся все какие возможно лишения и мучения, до земель Эндоре, потеряв во льдах две трети наших женщин и многих детей, те из моих квенди, чьи семьи остались в Амане, благословляли Единого за такую судьбу. Поверь, я не оправдываю тех, кто нашел утешение в объятиях других нэри, я лишь пытаюсь понять причину этого поразившего наш народ недуга… И прошу тебя помочь мне. Ты много столетий прожил в Хекелмаре, ты знаешь ту землю лучше меня, ты мудр, твои знания и опыт — бесценные самоцветы в сокровищнице Сулимо. Кто как ни ты сможет направить меня и указать мне путь, который я должен избрать, чтобы избавиться от этой вражьей заразы. Что ты скажешь, Олорин?

— Я внимательно слушал твой рассказ, Владыка нолдор, — отвечал Олорин, — но чувствую, что есть и другая печаль, которую ты носишь в твоем сердце. Расскажи мне о ней, и я отвечу тебе на просьбу о помощи.

Нолдаран затравленно сверкнул на майа своими светло-серыми прозрачными глазами и метнулся прочь от стоявшего рядом с ним у высокого арочного окна его приемной Олорина, словно испугавшись слов истара.

— Я уже говорил тебе, Олорин, — начал он ломающимся от волнения голосом, — я уже говорил тебе, что начав делить ложе со своими сотоварищами, многие нашли в их объятиях утешение и… любовь. Если так можно назвать это чувство… Но у многих из этих воинов остались в Амане семьи. Здесь оставались их жены. И теперь, вернувшись в Валимар, эти воины не хотят возобновлять брачные узы, но желают продолжать жить так, как они делали это, находясь в Землях Изгнанников. Девы страдают, лишенные внимания мужей, и при этом, будучи навечно связаны с ними таинством брака… — тут Ноломэ сделал паузу.