Капитан Риччи

— Откуда ты? — спросил он. И произнес еще несколько слов, которые она не поняла — только уловила недоумевающий тон.

Она понимала его речь, но не всю, не сразу и только сосредоточившись на этом.

Врать было опасно, потому что она знала слишком мало для того, чтобы придумать убедительную историю и избежать разоблачения.

— Я не знаю, — сказала она, не зная, на языке, какой страны она говорит. Но ее поняли.

— Как тебя зовут?

На этот вопрос можно было солгать, но ни одного имени не шло ей в голову.

— Не знаю, — сказала она снова.

Мужчина в жилетке оглянулся, словно ожидая увидеть другой корабль. Очевидно, он задался тем же вопросом, что несколько дней мучил ее.

Вместо этого он увидел кучу мусора на песке и сделал выводы.

— Остатки корабля, — произнес он вслух. — Ты, должно быть, выжила в кораблекрушении, но потеряла от страха память.

— Надеюсь, это не тот корабль, что мы ищем, Тью, — выкрикнул один из матросов.

— Тогда бы она говорила по-испански, — ответил тот. — Мы возьмем тебя с собой на «Ночь», — сказал он. — Капитан решит, что с тобой делать.

Она не возражала.

***

Корабль нависал над шлюпкой. Глядя на него с берега, она и не представляла, каким большим он окажется. Трап — грязная веревочная лестница — выворачивался из рук, шлюпка ходила ходуном, сбивая с ног при каждой попытке подняться. Если бы не Тью, поднявший ее, словно тюк тряпья, она ни за что бы не попала наверх.

Первым, кого она увидела, вступив на борт «Ночи», была женщина в синей рубашке и широких штанах, подхваченных золотистым поясом, за который была заткнута пара пистолетов.

Женщина посмотрела на нее с неприязнью.

— Откуда она взялась, Толли? — спросила она.

— Выжила при крушении, — ответил тот, поднимаясь следом.

— Зачем ты ее приволок?

— Ну, не бросать же там, — пожал плечами Тью.

— А стоило бы.

— Это пусть капитан решит. Эй ты, позови капитана, — велел он парню, размазывающему по палубе воду.

Они еще о чем-то спорили. Она пропустила их перебранку, глазея по сторонам — на палубе было на что посмотреть, начиная от пушек, кончая колоритными личностями, сидящими тут и там, дремлющими или играющими в кости.

— Капитан! — услышала она и обернулась. — Посмотрите, что мы нашли на берегу!

Она увидела высокую статную женщину в изящном брючном костюме, блестящих, как зеркало, сапогах, невероятно белой рубашке и широкой шляпе с длинными и пушистыми красными перьями, из-под которой волнами спадали смолянисто-черные вьющиеся волосы. Точеное ее красивое лицо было белее рубашки — белое, как облака в ясный день.

— Похоже, мы нашли выжившую в кораблекрушении, — сказал ей Тью.

— Значит, морская богиня была благосклонна к ней, — сказала капитан, на секунду задержав взгляд на ней. — Не стоит злить богиню. Мы возьмем ее на корабль. Отдай ей гамак и вещи того несчастного, что позавчера ночью свалился за борт.

— Как же нам ее звать? — почесал в затылке Тью. — Она своего имени не помнит.

— Как звали того неуклюжего?

— Риччи… Ричард Смит, капитан.

— Так пусть и ее зовут Риччи, пока она не вспомнит, как ее окрестили. Меньше путаницы.

***

— Я думаю, что это была плохая идея, — сказала Элис за офицерским ужином в кают-компании.

— Оставить ее на верную смерть было бы, по-твоему, лучше? — возразил Тью.

— Мы не знаем даже, кто она и откуда взялась!

— С разбившегося корабля, откуда же еще? — хмыкнул Толли. — Да и какая нам разница? Едва ли ее родителя явятся за ней.

— Что, если она из Вернувшихся?

Тью рассмеялся.

— Опять ты за свое, Элис! Вернувшиеся — это просто бабушкины сказки.

Элис не стала спорить с ним, но, очевидно, осталась при своем мнении. Когда Толли, наевшись, поднялся и отправился на свою вахту, Мэри-Энн сказала:

— Это всего лишь девчонка. От нее не будет неприятностей.

— Но, капитан, если она из Вернувшихся… — начала Элис.

— Я не буду покрывать тебя снова. Если хочешь, вызывай ее при всех и неси ответственность за ошибку.

— Когда люди начнут умирать, когда удача от нас отвернется от нас, вы вспомните мои слова!

— У тебя много ненависти к Вернувшимся, но совсем нет чутья, — ответила Мэри-Энн спокойно. — Хоть один человек из тех, что ты убила, подозревая в сделке с демоном, остался после смертельного удара в живых? То, что ты ее подозреваешь, говорит скорее в ее пользу.

Элис помрачнела, как грозовая туча.

— Если бы ты была поумнее, этот капер не стал бы для тебя последним безопасным местом, — нанесла завершающий удар в словесной дуэли Мэри-Энн. — Но поступай, как хочешь.

***

Тью выдал ей ворох одежды — вся она оказалась Риччи безнадежно велика — пару кривоватых деревянных мисок, погнутую ложку и грубый тупой нож, а потом показал ей спальное место — гамак в самом темном углу большой комнаты с низким потолком, набитой народом.

Она не успела толком расположиться, как раздался громкий неприятный звук — как будто кто-то стучал одной кастрюлей о другую. Толпа хлынула к выходу, и в чужеродно звучащей речи она разобрала несколько слов, имеющих отношение к еде.

Из огромного вынесенного на палубу котла по мискам разливали остро пахнущую баланду. В других условиях она задумалась бы о том, из чего и как ее приготовили, но сейчас ей было дело лишь до того, что эта еда горячая. На вкус похлебка была отвратительна, но она проглотила свою порцию за несколько минут.

Поев, она вернулась в кубрик — так называли ту большую комнату. От огромного количества людей вокруг, не прекращающегося ни на секунду гомона и попыток хоть что-нибудь в нем различить, гудела голова. Почти как при попытках вспомнить прошлое.

Она вытянулась в гамаке — ткань была жесткой и не очень чистой, но явно выигрывала по сравнению с кучей пожухлых листьев.

Кто-то опустился на соседний гамак, подвешенный вплотную к ее собственному. Петли скрипнули, когда натянутая ткань просела под тяжестью тела. Она повернула голову.

Это был тот парень, что мыл палубу. Здоровенный и сильный он смотрел на нее пристально, и она начала прикидывать уже, как быстро сможет вытащить нож, и имеет ли смысл орать, как вдруг он неловко, глуповато и как-то робко улыбнулся, отчего облик его преобразился — вместо жестокого громилы он стал походить на простака.

— Э… а… Тебя зовут Риччи, так? — сказал он.

— Да, — ответила она, не вдаваясь в подробности насчет того, что еще не привыкла соотносить себя с этим именем, но не возражает против его употребления за неимением альтернативы.

— Меня зовут Малкольм… эм… Мэл, — продолжил он, не обидевшись ничуть на ее немногословность. — Мы будем работать вместе. Тью поставил тебя на место Рича.

«Ты дружил с ним?» — подумала она. — «Пока он не свалился за борт, и мне не достались его вещи?»

— Я ничего не умею, — сказала она вместо этого.

— Научишься, — улыбнулся Малкольм во всю ширь. — Мыть палубу несложное дело. Ты и вправду ничего не помнишь?

— Ничего полезного, — ответила она. — Что это за корабль? Вы пираты?

Она не могла сказать, почему этот плавучий барак ассоциировался у нее с черным флагом. Еще один сюрприз из недоступной части ее мозга.

— Мы каперы Ее Величества! — Малкольм так очевидно возмутился, что Риччи не стала спрашивать, велика ли разница.

— Вы… мы на задании? — уточнила она.

— Мы на охоте, — охотно поделился он сведеньями. — А если капитан Уайтсноу вышла на охоту, то с пустым трюмом она в порт не вернется, будь уверена! И раз Рич не оставил завещания, его доля теперь твоя.

— Большая доля? — полюбопытствовала Риччи.

— Где-то одна из двух сотен и четырнадцати, — ответил Малькольм. — Это будет большая сумма. Если только ты доживешь до того, как начнут делить добычу.

Риччи показалось, что температура в душном и жарком кубрике вдруг упала до нуля.

Она окинула взглядом комнату, но везде, насколько она могла рассмотреть, люди вели себя совершенно обычно — курили, спали, играли в кости и не обращали на них с Малкольмом никого внимания.