Страница 10 из 20
– организацию защиты высших звеньев государственного и военного управления, командных пунктов вооруженных сил и стратегическими ядерными силами, силами и средствами противоракетной и противокосмической обороны, во взаимодействии со средствами противовоздушной обороны;
– совершенствование и развитие радиолокационных и оптико-электронных информационных систем.
Научно-техническая революция и тесно связанная с ней революция в военном деле выдвинули множество актуальных проблем в сфере строительства вооруженных сил. Наиболее существенным показателем революции в военном деле стали появление на вооружении вероятного противника ракетно-ядерного оружия, вызванная этим необходимость создания отечественных стратегических ядерных сил и средств обороны. При этом во всех уровнях власти утверждалась и господствовала убежденность, что в «холодной войне» можно выжить и не допустить третьей мировой ядерной войны, имея щит и меч, всегда готовые к защите страны от внешних посягательств.
Создание советских противоракетной и противокосмической обороны, стратегических ядерных сил отвечало принципу равной безопасности сторон, согласно которому установление баланса стратегических наступательных вооружений должно осуществляться при фиксированном уровне развертывания оборонительных стратегических систем.
Вопросы противоракетной обороны и ее роли в укреплении стратегической стабильности между двумя сверхдержавами активно стали рассматриваться в конце 1960-х – начале 1970-х гг. Большой интерес представляет литература, отражающая, с одной стороны, стремления политических элит, военно-промышленных комплексов и военных СССР и США к созданию противоракетного щита, обеспечивающего возможность нанесения неприемлемого ущерба противнику, исключающего при этом опасность ответного удара, и, с другой – осмысление опасных последствий такого развития событий[109].
Советское военно-политическое руководство верно определило основные тенденции в дальнейшем развитии средств вооруженной борьбы, сформировало основные направления военной стратегии и строительства вооруженных сил СССР. На основе научного и военно-экономического потенциала было создано ракетно-ядерное оружие, в короткие сроки освоено его массовое производство. Основные усилия были сосредоточены на оснащении этим оружием всех видов Вооруженных Сил СССР.
В этих условиях ведущими направлениями советской военно-технической политики явились: предпочтительное развитие прогрессивных военно-технических направлений, способных наиболее полно удовлетворять нужды обороны; обеспечение тесного союза науки с производством для создания самых эффективных образцов вооружений; рациональное совершенствование различной боевой техники и оружия в соответствии с возрастающими требованиями современной войны; переход к комплексной автоматизации важнейших процессов эксплуатации боевой техники и к разработке новых методов управления войсками и системами вооружений[110].
Проведение военно-технической политики оказало огромное влияние на успешное решение практических задач переоснащения вооруженных сил, их организационное строительство и дальнейшее развитие теории военной науки. С началом широкого внедрения ракетно-ядерного оружия возникли условия для изменения способов ведения вооруженной борьбы и предпосылки для создания новых видов и родов войск, в том числе войск противоракетной и противокосмической обороны[111].
Строительство РВСН, АПЛ, стратегической авиации, войск противоракетной и противокосмической обороны в исследуемый период осуществлялось под благотворным воздействием крупных позитивных изменений, происходивших во внутренней жизни страны. Используя достижения научно-технической революции, возможности экономики, потенциалы оборонного комплекса и человеческого фактора, Советский Союз укреплял свою оборону.
В СССР до середины 1980-х гг. оборонный комплекс являлся технологическим ядром всей системы производства, для которого представлялись в первую очередь интеллектуальные, материальные и финансовые ресурсы, промышленная база[112]. Гонка вооружений в «холодной войне» требовала обеспечения остальной части экономики технологиями по остаточному принципу. По свидетельству С. Н. Хрущева, военно-промышленная и военно-научная сферы в те годы представлялись престижными, а мирные отрасли – чем-то второстепенным[113]. Из анализа обобщаемого архивного, научного и другого материла следует, что такое положение дел в экономике стало объективным отражением постулатов «холодной войны».
В исследуемый период процесс реализации государственными органами военно-технической политики, направленной на создание и развитие сложнейших как наступательных, так и оборонительных систем, использующих последние достижения научно-технической революции, всесторонняя обеспеченность НИОКР и работ по развертыванию средств, внимание к их совершенствованию, соответствовали стратегии достижения и поддержания военно-стратегического паритета в области военного строительства в ходе ракетно-ядерного противостояния в советско-американских отношениях.
Объективно воздействие научно-технической революции на военно-техническую политику обусловливало необходимость поддержания, поощрения и стимулирования интеллектуальной деятельности, направленной на решение прежде всего важных научных и оборонных задач[114]. В качестве доказательной базы наглядным примером служит обращение Комитета по Сталинским премиям в области науки и изобретательства при Совмине, в соответствии с которым Директивой начальника ГШ ВС СССР от 5.01.1954 г. устанавливался порядок отбора и представления выдающихся работ и образцов военной техники на соискание Сталинской премии по Министерству обороны. К рассмотрению принимались: научные, научно-популярные труды и учебники, опубликованные в 1951–1953 гг. и получившие высокую оценку широкой научной общественности; выдающиеся изобретения и коренные усовершенствования методов производственной работы, основанные и внедренные в народное хозяйство.
Исследование показало, что следующим немаловажным направлением в деятельности руководства государства по укреплению научного потенциала, стало внесение изменения в номенклатуру должностей ЦК КПСС по научным учреждениям АН СССР, которым 12 должностей (в основном руководители академических институтов) дополнительно включались в номенклатуру секретариата и учетную номенклатуру ЦК[115].
Показательно, что исследователи США и Великобритании, изучая механизм воздействия структур партии на политику СССР в области науки и техники, установили, что в состав ЦК КПСС входило 7,5 % военных представителей и 3,3 % ученых. Учитывая тесную связь многих выдающихся деятелей науки, избиравшихся в ЦК, предполагалось, что представительство (с учетом входивших в состав комитета работников оборонной промышленности) превышало 10 %[116]. Это весомый показатель в организации управления государством с опорой на интеллектуальную элиту страны.
Таким образом, методологические аспекты научного анализа проблемы советско-американских отношений в исследуемый период позволяют сделать следующие выводы.
Теоретические основы механизма формирования и воплощения политики СССР в советско-американских отношениях, кардинально изменившихся в послевоенный период под влиянием противостояния двух социально-экономических систем, выявили, что исходными методологическими посылами являются: системный метод; общие принципы внешней политики; законы общественной и социальной жизни; учение о войне и их соотношение с сущностью и законами войны.
109
См.: Боев И. Ракетное оружие и внешняя политика США: дис. … канд. истор. наук. М., 1962. 250 с.; Абраимов Д.К. Проблемы ядерного разоружения в политике СССР и США (80-е гг.): автореф. дис… канд. истор. наук. М., 1993, 43 с.; Семейко А.С. Военно-политические проблемы стратегического баланса СССР-США (1945–1980 гг.): дис. … докт. истор. наук. М.: ВПА, 1984. 410 с.; Голубев О. В., Каменский Ю.А. Ракетный щит Москвы без грифа «секретно» // Новое время. 1994. № 11 и др.
110
См.: Бабаков А.А. ВС СССР после войны (1945–1986 гг.): История строительства. М.: Воениздат, 1987. С. 92–93.
111
См.: Матвеев О.В. История войск РКО: отечественный опыт создания и развития противоракетной обороны. М., 2002. С. 128–137.
112
В общественный оборот современными учеными в сфере советского военно-промышленного производства и управления введен термин «военно-промышленный комплекс» (далее – ВПК), который в свое понятие включает военную промышленность и рычаги управления ею, военно-научные разработки, а также особый, главным образом негласный, порядок их политического лоббирования в высших органах власти. Термин стал употребляться в 1980-е гг. При этом проводилась определенная аналогия с ВПК США. Наличие ВПК в Соединенных Штатах с тревогой признал в январе 1961 г. уходивший с поста президента Д. Эйзенхауэр. (См.: Безбородов А.Б. Власть и научно-техническая политика в СССР середины 50-х – середины 70-х годов. М.: Мосгорархив, 1997. С. 65). Применительно для СССР, исходя из вовлеченности в военно-промышленное производство в качестве самостоятельной силы академических кругов страны, сети научно-исследовательских, проектных институтов, опытно-конструкторских бюро (далее – ОКБ), более широким является определение "военно-научно-промышленный комплекс" (далее – ВНПК). Этот термин в научный оборот ввел российский ученый А. Б. Безбородов. См.: Безбородов А.Б. Власть и научно-техническая политика в СССР середины 1950-х – середины 1970-х гг. М.: Мосгорархив, 1997. С. 66. Однако более точным, чем ВНПК, является термин "оборонный комплекс", который дополняется Министерством обороны, государственной системой управления и обеспечения.
113
См.: Хрущев С. Никита Хрущев: кризисы и ракеты. М.: Новости, 1994. Т. 1. С. 359.
114
См.: Матвеев О.В. Исторический опыт деятельности государственных и военных органов по созданию и развитию войск противоракетной и противокосмической обороны (1967–1991 гг.). М., 2003. С. 135.
115
Протокол № 28 заседания Секретариата ЦК КПСС от 25.05.67 г. «О внесении изменений в номенклатуру должностей ЦК КПСС по научным учреждениям АН СССР» (ЦХСД. Ф. 4. Оп. 20. Д. 212).
116
Kelley D.R. The Politics of Developed Socialism. The Soviet Union as Post Industrial State. N.-Y.: London, 1986. P. 52; Fortescue S. The Communist Party and Soviet Science. Baltimore, 1986. P. 66.