Страница 14 из 92
Пока я раздумывал, что представляют собой ее слова - комплимент или сарказм, она поцеловала меня на прощание и ушла.
Утро выдалось очень холодным, и я с удовольствием начал день в публичной библиотеке на Харденбергштрассе. Библиотекарем оказался мужчина с таким множеством шрамов вокруг рта, что невозможно было разглядеть его губы, пока он не начал говорить.
- Книг о берлинском Архивном центре, - сказал он голосом, который вполне мог принадлежать морскому льву, - у нас нет, но припоминаю: несколько месяцев назад были две газетные статьи, одна - в "Телеграф", а другая, по-моему, в Военном правительственном информационном бюллетене.
Он подобрал свои костыли, проковылял на одной ноге к каталожному ящику и через несколько минут нашел ссылки на две эти статьи: одна из них, опубликованная в мае в "Телеграф", представляла собой интервью со служащим в Центре офицером - подполковником Гансом У. Гельмом, а другая была историческим очерком о Центре, написанным в августе кем-то из младшего состава.
Я поблагодарил библиотекаря, который любезно объяснил мне, где найти библиотечные копии обеих публикаций.
- Вам повезло, что пришли сегодня, - сказал он. - Завтра я уезжаю в Гисен за своим новым протезом.
Читая эти статьи, я диву давался: ну и оперативно действуют американцы! Но, пожалуй, с некоторыми архивными документами сотрудникам Центра просто повезло. К примеру, войска 7-й армии США по чистой случайности наткнулись на полный архив с характеристиками всех членов нацистской партии, причем не где-нибудь, а на фабрике по вторичной переработке бумаги неподалеку от Мюнхена. Судя по всему, туда их привезли, чтобы уничтожить, но не успели. Руководство Центра приступило к созданию наиболее исчерпывающего архива, с помощью материалов которого можно было бы совершенно точно установить, был ли тот или иной человек нацистом. Наряду с личными делами руководителей нацистской партии, архивные фонды Центра содержали и списки рядовых членов НСРПГ, переписку партии, служебные характеристики сотрудников СС, документы службы контрразведки, данные СС о расовой принадлежности, отчеты о заседаниях Верховного суда нацистской партии и Народного суда и много чего еще, начиная с досье на членов Национал-социалистической учительской организации и кончая бумагами с подробным описанием юности Гитлера.
Когда, покинув библиотеку, я шел к станции метро, в голову пришла мысль: никогда бы не поверил, что нацисты могли быть настолько глупы, что описывали в документах свою деятельность столь исчерпывающе и с компрометирующими подробностями.
Я вышел из метро, как оказалось, на остановку раньше, чем было нужно, на станции в американском секторе, которая по каким-то неведомым мне причинам, похоже не имеющим ничего общего с оккупацией города, называлась "Хижина дяди Тома", и пошел вниз по Аргентинишеалле.
Берлинский Архивный центр располагался на хорошо охраняемой территории в конце Вассеркэферштайг - в вымощенном булыжником тупике. Кругом высокие ветвистые деревья, неподалеку - небольшое озерцо. За проволочным ограждением виднелась череда зданий. К главному двухэтажному корпусу, окрашенному в белый цвет, с зелеными ставнями на окнах, вела взбегающая вверх тропинка. На вид - идиллическое место. Вскоре я вспомнил, что здесь прежде располагался штаб форшунгсамта - нацистского телеграфного и телефонного центра.
Солдат в будке у ворот - громадный негр с редкими зубами подозрительно уставился на меня, когда я остановился перед его контрольно-пропускным пунктом. Вероятно, он привык иметь дело с людьми в автомобилях или с военным транспортом, а не с одиноким прохожим.
- Что тебе нужно, фриц? - спросил он, прихлопывая руками, обтянутыми шерстяными перчатками, и переминаясь с ноги на ногу, чтобы согреться.
- Я был другом капитана Линдена, - сказал я на ломаном английском. Недавно узнал ужасную новость и пришел высказать наше с женой искреннее огорчение. Капитан был так добр к нам, знаете, он даже отдавал нам свой паек. - Я достал из кармана короткую записку, предусмотрительно написанную мною заранее. - Не будете ли вы так добры передать это полковнику Гельму?
Интонация солдата сразу же изменилась.
- Да, конечно, непременно отдам. - Он взял записку и принялся смущенно вертеть ее в руках. - Очень хорошо, что вы не забыли Линдена.
- А это несколько марок на цветы, - сказал я, сокрушенно качая головой. - И визитная карточка. Мы с женой хотели бы сами положить цветы на его могилу, пришли бы на похороны, будь они в Берлине, но полагаем, что родные заберут его тело на родину.
- Да нет, сэр, - сказал часовой. - Похороны состоятся в Вене, утром в эту пятницу. Так пожелала семья: куда меньше хлопот, чем везти тело через океан домой, как я полагаю.
Я пожал плечами:
- Для берлинца Вена так же далеко, как Америка. В наши дни путешествовать нелегко. - Я вздохнул и взглянул на часы. - Ну, мне пора, до дому путь неблизкий. - Повернувшись, чтобы уйти, я застонал и, схватившись за колено, с искаженным лицом опустился на дорогу напротив шлагбаума; моя трость со стуком упала на мостовую. Хитрость удалась: солдат покинул свой пост.
- С вами все в порядке? - спросил он, подбирая трость и помогая мне встать.
- Русская шрапнель. Время от времени она дает о себе знать. Все пройдет через минуту-другую.
- Эй, идите-ка сюда в будку и передохните пару минут. - Негр проводил меня за шлагбаум и, отворив маленькую дверь, пропустил внутрь.
- Спасибо. Очень любезно с вашей стороны.
- Любезно? Да о чем речь, вы же друг капитана Линдена...
Я с трудом сел, потер почти не болевшее колено и спросил:
- А вы хорошо его знали?
- Я? Я же рядовой. Нет, не могу сказать, что хорошо знал его время от времени мне приходилось возить капитана.
Я улыбнулся и покачал головой.
- Пожалуйста, говорите помедленнее. Я плохо знаю английский.
- Я возил его время от времени, - повторил солдат погромче и изобразил руками, будто крутит баранку. - Вы говорите, он отдавал вам свой паек?
- Да, капитан был очень добр.
- Это похоже на Линдена. Он раздавал много пайков. - Солдат помолчал, вспоминая что-то. - Есть тут одна пара, капитан заботился о них прямо как сын. Всегда возил им продукты. Может, вы знаете их: Дрекслеры.